– Если так и обстояли дела, то что именно из ваших слов он мог понять ровно наоборот?

– Из уже сказанного? Ничего, сэр. – Теперь настал черед полковника фон Хайст тяжело вздохнуть. – Но я имела неосторожность добавить в заключение: «Действуй по обстоятельствам».

17 августа

Морган Кейн

Элисабет водила кончиком пальца по снимку. Кажется, одному из трофеев вчерашнего набега на «Колыбель» Клода Дюпре. Копий украденного мы сделали несколько, потому что один комплект пришлось вручить, так сказать, для «проведения экспертного заключения» старикану на коляске, второй утащил Брендон, сославшись на то, что у него тоже есть перед кем похвастаться секретными сведениями о тенденциях развития моды, третий осел в сейфе, четвертый…

– Он красивый.

Я перебрал в памяти нащелканные кадры, присмотрелся к цветовым пятнам той картинки, что держала в руках инфанта, и машинально подтвердил:

– Все так считают.

– Все? – На меня уставились растерянные серые глаза. – Вы с ним знакомы?

Только без паники… Спокойно, Морган! Напарник, конечно, и тут ухитрился поставить тебя в дурацкое положение, но выход найдется. Обязательно. Ага, вот и он, легок на помине!

– Этот детектив меня как раз арестовал. В тот день, помните? Правда, вам тогда было не до разглядываний.

Элисабет наморщила лобик, вспоминая:

– Да, там, в машине, был человек, темноволосый…

– Ага, он самый.

– А до этого он долго за вами гонялся?

Можно сказать, да. А я – за ним. В смысле, друг друга гоняли. Периодически.

– Какое-то время. Я не считал.

– Но вы общались?

Интерес инфанты не просто казался подозрительным, а вопил во весь свой противный голос о том, что Элисабет не на шутку взволновала короткая, совершенно незапланированная и чуть было не закончившаяся крахом всего и вся встреча.

– Диего! – Явление телохранителя стало для меня настоящим подарком судьбы. – Забери у ребенка бяку!

– Какую еще бяку? – переспросил верзила, однако послушно изъял снимок из пальцев своей сеньоры, равнодушно взглянул на добычу и протянул мне: – Эту?

Наверное, композиция, свет и прочие тонкости, превращающие ремесло в искусство, мало волновали модельера, когда он щелкал камерой. Но запечатленного явно было достаточно для поддержания вдохновения.

Элисабет и правда чертовски хорошо выглядела в том платье с чужого плеча. Наверное, куча журналов, воспевающих женскую красоту, дралась бы за то, чтобы заполучить этот снимок и… Безжалостно затереть двоих клоунов, обосновавшихся на заднем плане. Амано, потянувшийся к расстегнутому вороту рубашки, какой-то одновременно растрепанный и озабоченный, был мало похож на самого себя обычного, но вполне узнаваем. Я же…

Будем надеяться, что никто не станет разглядывать эту картинку с особым вниманием. А на первый взгляд у крашеного дикаря с капитаном Кейном нет ничего общего. И даже голову удалось повернуть так, что профиль оказался слегка смазанным. Правда, когда Амано вышел из лифта, я был уже готов читать отходную молитву себе, а заодно и хитроумному плану Барбары. Потому что если бы напарник повел себя лишь чуточку осмотрительнее…

Господи, да кого я обманываю? Капитан Сэна, как и многие другие люди, видит в первую очередь то, что лично его интересует, восхищает или оскорбляет. Так и со мной всегда получается: есть ли смысл разглядывать меня с ног до головы, если общий вид можно легко определить как «средний» и на этом благополучно остановиться? Достаточно пары существенных признаков объекта по имени Морган Кейн – неряшливой прически и плохо сидящей одежды, чтобы не всматриваться глубже. Вот если бы я, скажем, был такого же роста и объемов, как Доусон, мне наверняка посвятили бы куда больше завистливо-оценивающих взглядов.

Человек всегда разделяет свое окружение на соперников и тех, кто заранее проиграл необъявленное сражение за первенство. Хоть в чем-нибудь. Зачем подробно изучать тех, кто ни в каких своих качествах не способен с тобой сравниться? Они – фон, на котором ты будешь блистать. И только. А вот кто-то более выдающийся конечно же заслуживает пристального внимания. Так что не нужно было сомневаться: если капитан Сэна и воспылает желанием узнать побольше о человеке, разрисованном от пяток до макушки, то вряд ли сопоставит полученные сведения со своим напарником. Потому что ему просто сопоставлять окажется не с чем.

– Расскажи, какой он?

– Кто?

– Этот… детектив.

– Плохая идея, сеньора миа. Именно потому, что он – детектив, а вы…

– Хотите сказать, что мы враги?

– Люди, находящиеся по разные стороны фронта.

– Но тогда я тем более должна его… узнать о нем побольше. Как о враге, – добавила Элисабет и слегка покраснела.

Или я ничего не понимаю в женщинах, или… Примерно так же выглядела Маргарет, когда сообщала мне о своем избраннике. С Лионой, слава богу, все решилось сразу и без мучительных томлений, но и она наверняка менялась в лице, когда думала о Рэнди в его отсутствие. В отсутствие Доусона, конечно, а не лица.

Но если я прав… Этого еще не хватало!

– Он бабник.

– Баб-ник? – повторила инфанта явно незнакомое для себя слово.

– Мужчина, который пользуется успехом у женщин. И пользуется вовсю.

Я не врал. Ни единым словом. Конечно, это была далеко не вся правда о капитане Сэна, с удовольствием и успехом исполняющем свои служебные обязанности, нежно любящем родителей, старающемся опекать сестру, хотя она была старше и намного разумнее, особенно в житейских делах, заботящемся о… Нет, сейчас Элисабет хватит и одной отличительной черты моего напарника!

– Может быть, потому, что он еще не встретил свою любовь? – мечтательно предположила инфанта, и я чуть было не выпалил, что любовь как раз уже была, очень быстро закончилась, и именно из-за того, при каких обстоятельствах это произошло, Амано не спешит связывать свое сердце новыми узами чувств.

– Вы опоздаете на занятия, если не перестанете рассуждать о ерунде, сеньора миа, – напомнил Диего.

– Это не ерунда!

– Вот пропущенный урок рисования точно ерундой не будет. Собирайтесь! И ты тоже, – бросил верзила в мою сторону.

– Куда?

– В школу. Поболтаешься рядом, пока сеньора занимается.

Ага. А куда ж я денусь… Только разве детям пришла пора учиться?

– Так еще же учебный год не начался?

– Это вроде подготовительных уроков. Сеньора перевелась совсем недавно и должна до сентября наверстать отставание от других учеников.

– Благое дело, согласен.

– Я заберу снимок? – робко спросила Элисабет.

– Чтобы глазеть на него, вместо того чтобы слушать учителя? Ну уж нет!

Пара мужчина – девочка и странного вида тип, ошивающийся неподалеку, вызывают мало интереса в реалиях вечно переполненного общественного транспорта хотя бы ввиду того, что объединить всех троих в группу довольно затруднительно. А вот находиться рядом на открытом месте гораздо опаснее. Поэтому я не остался вместе с Диего подпирать стенку уличного кафе напротив ворот школы искусств, а проскользнул внутрь. В сад, окружавший здание. Благо моя нынешняя боевая раскраска позволяла отлично прятаться в разноцветной зелени.

Впрочем, смотреть на цветочки-листочки мне надоело практически сразу же. Примерно по той же причине, что напарник не удосужился меня узнать: достаточно было отметить для себя, на какие растения смотреть приятно, на какие – нет, и местный гербарий потерял всякую привлекательность. Вот Амано здесь было бы намного веселее. Может быть, он даже дал бы волю поэтической натуре своих далеких предков и сочинил бы… Как это называется? Хокку… хайку… в общем, ни хрена не рифмованные строчки, смысл которых лично я улавливаю только при содействии некоторого количества саке. Ну или чего-нибудь попроще и позабористее.

Шаги. Голоса. О, совсем недалеко! И так некстати отрезают меня от сада, прижимая к… А впрочем, в доме ведь тоже можно прятаться. Особенно в комнате, которая почти полностью заставлена мольбертами и ширмами.