Этого следовало ожидать. С самого начала. С самого приглашения. Она ведь еще тогда узнала меня, верно? Но черт подери, зачем… Зачем же тогда она меня пригласила? Чтобы справиться со слизняком-воздыхателем? Ерунда! Для этих целей с лихвой хватило бы и дядюшки, как я теперь понимаю.

– Молчите?

Узкая спина под тонким, полупрозрачным полотном блузки. Складки юбки строгие, как на римской тоге. Волосы, жемчужной диадемой собранные наверх. Королева, служения которой я недостоин. Богиня, чье имя я даже не смею произнести вслух.

– Я могу быть свободен, донна?

Она повернулась. Слишком быстро, чтобы успеть спрятать тени чувств, промчавшихся по лицу.

– Вы хотите быть свободным? Вы действительно этого хотите?

Нет, тысячу раз нет! Это же просто фигура речи! Это мое обычное везение делать все невпопад и не к месту.

– Полагаю, я выполнил условия сделки?

Густые ресницы опустились, закрывая глаза. А когда поднялись, на меня посмотрели уже не угольки, а ледышки.

– Вас волнует только это?

– Вы попросили о помощи. Я помог вам?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что вы здесь хозяйка.

Ее взгляд дрогнул. То ли недоуменно, то ли понимающе.

– В этом все дело, да?

– Я всегда выполняю то, о чем меня просят, но насколько полно – судить не мне.

– Значит, вы безотказны, капитан?

– Не для всех нанимателей.

Она сделала шаг вперед.

– Стоит ли понимать ваши слова как отнесение меня в категорию…

Я выдохнул, прежде чем успел понять, что собираюсь ответить:

– Да.

– И за какие же заслуги я получила в ваших глазах столь высокий статус?

Элегантным колкостям Алессандра явно научилась от дяди. Или все-таки он от нее?

– Ну же, капитан! Неужели это настолько сложный вопрос?

Для кого как. Думаю, Амано на моем месте не медлил бы ни секунды.

– На него вообще есть ответ?

– Я…

Это нелепо. Настоящий идиотизм, особенно учитывая, как я сейчас выгляжу. Хотя и в обычном виде все было бы ничуть не лучше. Может, даже хуже.

Что я могу предложить женщине, которая каждый день ходит по ковру, стоимость одной ворсинки которого мне невозможно представить, даже напрягая воображение изо всех сил?

– Я…

Она посмеется надо мной. Конечно, посмеется. Или просто скучающе зевнет, ведь ей наверняка говорили о любви не раз и не два. Взять хотя бы того хлыща внизу: подленький и гнусненький, он ведь тоже влюблен. И действует намного смелее меня, если вспомнить школу. Хотя… Амано здесь появился явно по его наущению. Для поддержки. Кавалерия, тоже мне… Тьфу!

Смотрит и молчит. Ждет. Да, терпения ей, похоже, не занимать. Но все это все равно не может продолжаться вечно. Ладно, одна минута позора, и перелистнем страницу. То есть захлопнем крышку гроба.

– Я люблю вас.

Она покачнулась, словно ноги вдруг перестали держать, и упала. Мне на грудь. От прикосновения кожу обожгло, как огнем.

– Что с вами? Вам плохо?

– Вам никогда не говорили, что у вас талант доводить людей до инфаркта? – прошептала Алессандра куда-то мне в шею.

– Позвать врача? Я сейчас же…

– И вы совсем не понимаете шуток. Хотя умеете шутить. Как такое может быть?

Я разжал объятия, потому что теперь она стояла на полу вполне твердо.

– Это была шутка?

– Это было облегчение. Огромное. Вы никогда не чувствовали себя так, как будто с вашей души только что скатился тяжелый-тяжелый камень?

О чем она говорит? Какой еще камень?

– После той встречи весной, помните? Вы исчезли. На целое лето. Хотя обещали прийти.

А она обещала ждать…

– Никак не выдавалось свободного времени.

– Я понимаю. Сейчас вы ведь тоже… – Алессандра дотронулась до одной из черных линий. – Заняты?

– Да. К сожалению.

– Даже в эти минуты?

Я прекрасно понимал, на что она намекает, но не смог соврать:

– Да. Мне нужно устроить кражу.

Карие глаза, глядящие на меня, смешливо расширились:

– Кражу?

– Да, украсть какую-нибудь ценную старинную безделушку… Ну что-то вроде такой, – указал я на массивный медальон брегета, лежащий на столе. – Это ведь ценная вещь?

– И весьма. Часы, подаренные моему прапрапра… Одному из предков Наполеоном Бонапартом. Строго говоря, им вообще нет цены. На сегодняшнем рынке.

Я невольно отодвинулся подальше от раритета.

– Ну да, что-то такое, только подешевле. Может быть, подскажете, у кого из ваших знакомых найдется не слишком хорошо охраняемый склад подобных вещиц?

– А чем вам не подходит этот дом? – искренне удивилась Алессандра.

– Это ваш дом. Вашего дяди, но и ваш тоже.

Выражение карих глаз было не прочитать. Наверное, не хватало света: слишком мало свечей горело в канделябрах.

– Я подумаю над вашим предложением. А сейчас… – Она присела на край стола. – Вы спрашивали, полностью ли выполнены условия сделки? Не совсем.

– Что-то еще осталось?

– Конечно. Дон должен убедиться, что не интересует меня. Убедиться окончательно.

– И как это можно сделать?

Донна Манчини поманила меня пальцем:

– Идите сюда.

В происходящем был подвох. Легко читаемый даже мной, даже в самых растерянных чувствах. Но отказаться? Нет. Не в этот раз.

– Мужчине достаточно увидеть лишь след соперника, чтобы все понять, – улыбнулась Алессандра. – И единственное, что вам нужно, – это…

Пуговки на блузке были крошечными и скользкими, и одна, а может, и больше вырвались с корнем под моими дрожащими пальцами. А застежка бюстгальтера оказалась спереди, что пришлось очень кстати…

Она удержала стон в себе и мягко, но настойчиво толкнула меня ладонями в грудь.

– Достаточно? – выдохнул я.

– Конечно нет! – вспыхнули щеки Алессандры. – Но у нас больше не осталось времени.

Словно подтверждая приближение цейтнота, из коридора раздался голос Дона:

– Сандра, дорогая, спускайтесь к ужину!

– Вы уверены?

– А вам как кажется? – усмехнулась она.

Лично я бы убил того, кто привел мою женщину в такое… мм, разгоряченное состояние. Убил, не задавая ни одного вопроса.

– Он поймет.

– А чтобы понял совсем отлично…

Донна Манчини метнулась к окну и распахнула створки:

– Не слишком высоко?

– Справлюсь.

– Тогда поспешите. У вас есть еще… – Она чуть задумалась. – Примерно полминуты, чтобы отойти подальше.

Подальше от чего? Нужно было спросить, но здесь и сейчас вопросы казались неуместными. Потому что главный ответ уже был дан.

Я спрыгнул вниз на тихую улицу и успел быстрым шагом пройти почти полсотни метров, когда из открытого окна раздался крик. Ее крик.

Амано Сэна

– Ты на свидание, дядя Амано?

– Откуда вдруг возник такой вопрос?

– Да ты уже полчаса перед зеркалом крутишься! – просветила меня Эд, ковыряясь ложкой в стакане с мороженым.

Я невольно кинул взгляд на стенные часы. И правда, прошла уже целая куча времени. Но это же не повод взрослому человеку капитулировать перед ребенком?

– А ты уже разобрала все покупки?

– Ну… разберу потом, – пообещало Морганово чадо, не отвлекаясь от мороженого. – К папиному приезду.

Хорошо бы. Иначе Морган убьет нас обоих. Ну, положим, мне удастся смыться, а вот всему остальному…

В школе нам выдали целый список необходимых для обучения принадлежностей. Художественного обучения. Краски, кисти, мелки всех цветов радуги, какие-то особые сорта бумаги для классных и домашних занятий по отдельности, учебные пособия и прочая ерунда, вокруг которой художники благоговейно водят хороводы. Стоило все это совершенно неприличную сумму, а места занимало еще больше. Строго говоря, сейчас квартира Мо вообще была весьма похожа на противоестественную смесь двух магазинов, одежного и канцелярского. А что поделать, если для развешивания костюмов места в единственном шкафу даже не предполагалось?

– Я постараюсь вернуться не слишком поздно. Но все равно, в десять часов будь добра уже лежать в постели.