– Наложил епитимью и изгнал бы из храма, – ответил Пирр тут же. – Зло есть зло, и не имеет значения, с чьих губ слетают грешные речи. Да оборонит нас от него бог благой и премудрый. Патриарх очертил на груди солнечный круг.

Крисп также осенил себя святым знаком. Внимательно оглядев назначенного им патриарха, он, пусть и с неохотой, решил поверить Пирру. Патриарх был узколоб, но в своих пределах справедлив.

– Что ж, пресвятой отец, – вздохнул Крисп, – поступайте, как знаете.

– Так и будет, ваше величество, заверяю вас. Эти четверо лишь заснеженная верхушка горы порока. Они ярче всего блестят в свете Фоса, озаряющем их злодеяния, но их сверкание не ослепит меня, чтобы я оставил стоять эту гору.

– Подождите секундочку, пресвятой отец, – вмешался Крисп, взмахом руки останавливая патриарха. – Я вас назначал на этот пост не для того, чтобы вы затевали смуту в церкви.

– В чем же состоит долг патриарха, как не в том, чтобы выкорчевывать грех? – возразил Пирр. – Если вы считаете, что существует обязанность более важная, в вашей власти лишить меня сана. – Он склонил голову, признавая главенство императора.

Крисп понял, что в Пирре он нашел, наконец, человека, которого неспособен переупрямить. Понял он и наивность своих надежд на то, что ответственность, налагаемая патриаршим троном, смягчит фанатичное упорство Пирра. Вывод отсюда следовал крайне неприятный: поскольку Крисп не мог позволить себе снять с Пирра синие сапоги – никто другой, спешно избранный на его место, не мог бы противостоять Гнатию – покамест аббата придется терпеть.

– Как я уже сказал, пресвятой отец, действуйте, как считаете нужным, – вздохнул он. – Но, заклинаю вас, помните о… – Как там говорил Савиан? – …принципе икономии.

– Заверяю вас, ваше величество, я буду применять указанный принцип везде, где это возможно, – ответил Пирр. – Должен, однако, предупредить вас, что сей принцип применим не столь широко, как кажется многим.

Да уж, подумал Крисп, Пирр скорее умрет, чем отступит. Он коротко кивнул, указывая, что аудиенция окончена. Пирр пал ниц – при всех его недостатках почтение его к монарху оставалось достойным подражания – и отбыл. Стоило ему скрыться, император крикнул, чтобы принесли вина.

– Одно хорошо, что налетчики Арваша, взяв Девелтос, решили отступить, – заметил Крисп, изучая карту империи. – Если бы они двинулись дальше, то уткнулись бы в море Моряков и разорвали бы восточные земли пополам.

– Да, это бы точно вывернуло ночной горшок в похлебку, ответил Мавр. – Но тебе и без того придется отстраивать город заново.

– Этим я уже занялся, – отозвался Крисп. – Я написал указ, что казна платит вдвое против обычного тем гончарам, штукатурам, черепичных дел мастерам, плотникам, каменотесам и все прочим, кто отправится летом в Девелтос, и разослал его по городским гильдиям. Главные мастера говорят, что добровольцев хватит, чтобы к осени в городе снова можно было жить.

– Да, через гильдии искать работников проще всего, согласился Мавр.

Труд в городе Видессе был регламентирован не менее скрупулезно, но все остальное. Главные мастера подчинялись городскому эпарху, как любые чиновники.

– Каменотесы, – повторил Мавр, поджав губы. – Их нам потребуется немало. Вспомни, что случилось со стенами Девелтоса.

– Помню, – мрачно отозвался Крисп.

Как свидетели нападения, так и те, кто входил в город позже, утверждали, что одна из стен укреплений рухнула в одночасье, скорее всего разрушенная чародейством. А тогда наемники-северяне ринулись в ошеломленный город, и началась бойня.

– Я до сих пор полагал, что боевая магия – пустая трата времени и что она не работает среди людей, взбудораженных битвой.

– Я думал то же самое, – ответил Мавр. – Я поговорил на эту тему с твоим приятелем Трокундом и еще парой чародеев. Они утверждают, что стену расколола не боевая магия в обычном понимании этого слова. Арваш, или кто он там, исхитрился перевести своих солдат через границу до самого Девелтоса так, что никто их не заметил. Это облегчило колдуну работу гарнизон не ожидал нападения и не волновался, пока камни не посыпались на головы.

– Когда было уже поздно, – добавил Крисп. Мавр кивнул. Вопрос в том, – продолжил Крисп, – как Арвашу удалось провести через границу своих бандитов?

Мавр промолчал. Никто не мог бы ответить на этот вопрос. Трокунд допросил Агапета, используя то заклятье двойных зеркал, которое уже опробовал на Гнатии. Но даже колдовство не помогло генералу понять, каким образом Арваш ускользнул от его разведчиков.

Возможно, и там поработало чародейство, но уверенности в том не было.

– Благим богом клянусь, – заметил Крисп, – стоит надеяться, что Арваш не появится из воздуха перед городскими вратами Видесса и не проломит стены.

Укрепления имперской столицы намного превосходили стены провинциального городка вроде Девелтоса – настолько, что ни один чужеземный враг не сумел еще ее взять, да и видессиане добивались этого только предательством. Но Арваш Черный Плащ был слишком необычным врагом.

– Теперь нас сторожат чародеи, – ответил Мавр. – Их обвести вокруг пальца будет не так просто, как девелтосскую стражу. А они говорят, что Арваш взял город только внезапностью.

– Да, да. – Крисп все же нервничал. Может быть, оттого, что не так давно сел на трон? Возможно, с опытом он лучше оценивал бы опасность, которую представляет Арваш. И все же, как и любой разумный человек, он считал, что лучше приготовиться к мнимой опасности, чем проморгать реальную.

– До чего неудачное время выбрал Петроний для мятежа! Если бы он сейчас сдался, я с радостью оставил бы его голову при нем.

Арваш волнует меня куда больше.

– Даже после того, как ты от него откупился?

– Особенно после этого. – Крисп подергал себя за густую курчавую бороду, потом решительно щелкнул пальцами:

– Вот об этом я и напишу Петронию. Если они с Гнатием миром вернутся в монастырь, я не стану карать их. – Он кликнул письмоводителя.

– А если он откажется? – спросил Мавр, пока писец не явился.

– Значит, откажется. Хуже не станет.

Мавр поразмыслил над этим, потом раздумчиво поджал губы.

– Если так смотреть, ты, конечно, прав.

Прибежал письмоводитель и, побросав стиль и табличку, пал перед Криспом ниц. Император нетерпеливо ждал, пока писец не поднимется на ноги и не возьмется за дело. Он уже устал втолковывать окружающим, что ниц можно не падать – те только ежились. Он был Автократором, а почести Автократору все привыкли оказывать, пластаясь по полу.

– Прочти письмо еще раз, – попросил Крисп, закончив диктовку.

Письмоводитель перечитал послание. Крисп обернулся к Мавру.

Севаст кивнул.

– Сойдет, – решил Крисп. – Сделай мне чистовик на пергаменте не позже вечера.

Писец поклонился и ушел.

– От разговоров у меня совершенно пересохло в горле. – Крисп встал и потянулся. – Как насчет глотка вина?

– Обычно я отвечаю на такое предложение «да» по любому поводу, – ухмыльнулся Мавр. – Ты хочешь сказать, что твое несчастное горло слишком пересохло и утомилось, чтобы кликнуть Барсима?

Давай я его позову.

– Нет, постой, – сказал Крисп. – Давай шокируем его и пойдем за вином сами.

Крисп понимал, что это лишь крошечный бунт против удушающего, убийственного дворцового церемониала, но маленький бунт лучше никакого.

– Рухнут основы империи! – Мавр закатил глаза. Он откровенно сочувствовал попыткам побратима оставить хоть немного от прошлой жизни – отчасти потому, что и собственное нынешнее положение с трудом воспринимал серьезно.

Посмеиваясь, точно пара мальчишек, выбежавших ночью погулять, Автократор и севаст на цыпочках прокрались по коридору в кладовую. Проходя мимо комнаты, где Барсим руководил отрядом полотеров, оба примолкли. По счастью, вестиарий стоял спиной к двери и не заметил их. Уборка требовала его непосредственного присмотра – пыль лежала толстым слоем на мебели и покрытых красными изразцами полу и стенах. Красную комнату использовали – больше того, открывали – лишь в одном случае: когда императрица ждала разрешения от бремени. Здесь рождались потомки Автократоров – и родится наследник (если это окажется мальчик) Криспа.