Примерно в сотне футов от того места, где она находилась, стоял человек в затейливом одеянии, весьма удивленный тем, что он вдруг оказался лицом к лицу с целой армией северян.

— Это маг! — воскликнул Джерин. Маг между тем бросился наутек. — Не дайте ему уйти.

— Я им займусь, — пробасил Вэн.

Он схватил обломок кирпича и запустил им в колдуна. Камень угодил тому между лопаток. С воплем ужаса маг рухнул лицом вниз. Не успел он подняться, как Дагреф и пара других воинов, бросившихся за ним, скрутили его и потащили к Джерину и Араджису.

— Привет, — кротко поздоровался Лис. — Полагаю, это ты стал причиной нашей последней неприятности?

Волшебник не ответил. Джерин зацокал в притворном недоумении языком.

— Раньше, насколько я помню, южане, живущие за Хай Керс, вели себя куда более обходительно, чем мы, северяне. Скажи, по крайней мере, как тебя зовут.

— Ленджиел.

На этот вопрос волшебник ответил без колебаний. Ведь он назвал вымышленное имя, а не настоящее.

— Что ж, Ленджиел, думаю, тебе лучше начать отвечать на мои вопросы, — сказал Джерин по-прежнему кротким голосом, хотя вид у него был далеко не таким.

— Что ж, Ленджиел, думаю, тебе лучше начать отвечать на наши вопросы, или придется посмотреть, сколько ты протянешь на кресте, — добавил Араджис. — Тебе будет чертовски трудно осуществлять свои магические трюки, когда твои руки прибьют к деревяшкам.

Говорить кротко Лучник в принципе не умел, но голос его звучал скорее буднично, чем угрожающе. По мнению Джерина, это делаю его еще более устрашающим.

И этот эффект, по-видимому, сработал. Ленджиел вообще находился не в лучшем положении для произведения магических пассов. Одну его руку Дагреф завернул за спину, а другую прижал к боку. Облизав губы, волшебник заговорил:

— Скажите, что вы хотите знать?

— Это ты сотворил стену? — повторил свой вопрос Лис.

— Да, — признал Ленджиел, а потом заговорил с изрядной долей раздражения в голосе: — И я никак не ожидал, что кучка полудиких неотесанных варваров из глухих лесов сможет так быстро разгадать ее секрет. По правде говоря, я не ожидал, что вам вообще когда-нибудь это удастся.

— Держи себя в рамках, если тебе дорог язык, — велел Араджис примерно таким тоном, каким Джерин обычно приказывай Блестару слезть со стола.

— Не бери в голову, Лучник, — сказал ему Джерин. — Именно таково мнение империи об обитателях северных территорий. И всегда оно было таким. А поскольку империя последние двадцать лет не имела с нами никаких дел, нельзя ожидать, чтобы за это время она изменила свой взгляд.

— А с чего бы… — Лицо Ленджиела вдруг перекосилось от боли. — Прекрати сейчас же! — прошипел он.

— А ты перестань вертеть пальцами, — ответил Дагреф, заломивший руку волшебника еще круче. — Не знаю, что за колдовство ты там пытался творить, да и знать не хочу.

Ленджиел опустил голову. Он, кажется, наконец осознал, что разрушение волшебной стены и его собственный захват произошли не просто благодаря какой-то случайности.

— Вы, северяне, оказывается… умнее, чем я ожидал, — медленно проговорил он.

— Во всяком случае, мы достаточно умны, чтобы понимать, что нам гораздо выгоднее отмежеваться от империи напрочь, чем входить в ее состав, — сказал Джерин. — Разумеется, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что платить налоги, ничего не получая взамен — ни солдат, когда варвары совершают набеги, ни зерна в неурожайный год, — не имеет особого смысла.

— Вы не платили никаких налогов в последние двадцать лет, да и до этого тоже не очень, — возразил Ленджиел. — Почему о вас нужно печься ни за что ни про что, выше моего понимания.

— Даже когда мы их платили — правда, это было довольно давно, — город Элабон совершенно не интересовался тем, что творится по эту сторону гор, — сказал Джерин.

— Вопрос не в том, — подал голос Араджис. — Вопрос в том, где, черт побери, находится имперская армия, которую мы разбили? Когда мы разобьем ее снова, а может и еще не один раз, тогда вы, южане, наконец-то поймете, что нас лучше оставить в покое.

— Это территория империи Элабон, — заявил Ленджиел. — Мы не станем отказываться от того, что принадлежит нам.

— Думаю, тебе следует ответить на вопрос короля Араджиса, — посоветовал Джерин. — Если ты не ответишь, он может стать очень настойчивым, и тебе это вряд ли понравится. Поверь мне, Ленджиел, вряд ли.

Ленджиел взглянул на Араджиса и снова облизал губы. Джерин не сказал, во что может вылиться недовольство его собрата по титулу, решив про себя, что воображение Ленджиела нарисует ему нечто более ужасающее, чем стороннее описание кары. Если же суровое лицо Лучника не заставит фантазию этого малого заработать с бешеной скоростью, тогда ничто его не проймет.

Чтобы окончательно расставить все по местам, Араджис улыбнулся. Лис не хотел бы оказаться на месте того, кому адресовывалась эта улыбка. Судя по виду Ленджиела, ему она тоже не доставила удовольствия. Сделав пару сдавленных горловых движений, он заговорил:

— Армия… армия находится в дне пути отсюда на юг. Она, несомненно, перегруппировывается, чтобы снова встретить вас, мятеж… э-э, северян, лицом к лицу и на этот раз победить.

— Несомненно, — произнес Джерин сухо. — А теперь скажи, прознают ли остальные волшебники, сопутствующие имперскому войску, что стена пала, или мы своим неожиданным появлением сумеем преподнести им приятный сюрприз?

Ленджиел в который раз облизал губы. Джерин видел по его глазам, что он намерен увильнуть от ответа. Дагреф, вероятно, почувствовал то же, поскольку снова резко дернул руку колдуна вверх.

— Ай! — завопил Ленджиел. — Осторожней. Ты ее сломаешь.

— Тогда отвечай моему отцу, — милым голосом проговорил Дагреф.

— Хорошо. — Голос Ленджиела звучал сердито. — Они уже знают.

— Очень плохо, — сказал Джерин. — Я бы предпочел застать их врасплох. Но, как сказал Араджис, мы побьем их в любом случае.

Вэн указал на Ленджиела:

— А что нам теперь делать с ним? Если держать проклятого колдуна в плену, это может доставить нам неприятности.

— Может, — согласился Джерин. — Однако надеюсь, этого не случится. — Он повысил голос: — Фердулф!

— Какую докуку для меня ты изобрел на этот раз? — спросил Фердулф как всегда раздраженно и подлетел по воздуху к Лису.

У Ленджиела чуть глаза не вылезли из орбит при взгляде на полубога. Фердулф продолжал:

— Что, по-твоему, такого я могу сделать, на что ты по своей глупости не годишься?

— Я хочу, чтобы ты присматривал за этим хитрецом, а также прислушивался к тому, что с ним происходит… или использовал что-то другое, не менее действенное, для слежки за ним. — Лис показал на Ленджиела: — Если он попытается сбежать или чем-то нам навредить при помощи магии, останови его. Если не сумеешь, зови стражу. Думаю, она остановит его… и уже навсегда.

— Хорошо, так я и сделаю, — отозвался Фердулф с отвратительнейшей ухмылкой. — Мне не нравятся элабонские колдуны… ну ничуть. Да и все, что они творят, тоже.

Воспоминания о том, как его шлепали оземь в разгар битвы между южанами и северянами, видимо, сильно мучили малыша. Как и то, что он ничего не мог с этим поделать вплоть до тех пор, пока Джерин не разделался с Кэффером… совсем не магическим образом, кстати.

Подобно погибшему, хотя и не оплаканному (по крайней мере, Джерином) Кэфферу, Ленджиел вопросил:

— Что это за существо такое… Фердулф, верно?

Не успел Джерин ответить, как Фердулф вскричал:

— Я не существо, негодяй! Это ты существо. Причем жалкое, доложу я тебе. Я — сын бога. Так что изволь проявлять ко мне уважение, соответствующее моему положению.

Ленджиел находился не в лучшей позиции для проявления уважения к кому-либо.

Дагреф и другие солдаты, взявшие его в плен, не ослабляли хватки.

Маг обратился к Джерину:

— Его одного не хватит, чтобы противиться мощи Элабонской империи. Нет ничего, что способно противиться ей. Можете делать со мной, что угодно, но это правда.