— Нам бы очень помогло, если бы мы знали точно, где находятся имперские войска. Когда мы преодолеем эту преграду, то, скорее всего, снова вступим с ними в бой, понимаешь?

— О, ну ладно, — сердито произнес Фердулф и подпрыгнул в воздух.

То, что произошло в следующее мгновение, заставило всех громко охнуть от удивления и тревоги. Вместе с Фердулфом ввысь пошла и стена.

Маленький полубог тоже охнул, причем гневно. Его не слишком заботило, выполнит он поручение или нет. Однако позволить Элабонской империи щелкнуть себя по носу, это… это не лезло ни в какие ворота. Но как бы быстро он ни летел, как высоко бы ни поднимался, в какую бы сторону ни метнулся, стена вздымалась перед ним, закрывая обзор. Когда Фердулф чуть снижался, стена оседала, как будто обладала зрением или маг, ею управляющий, мог с точностью уловить, на какой высоте он находится в тот или иной момент.

Когда малыш опустился на землю, стена вернулась в свое прежнее состояние: десять футов в высоту, очень твердая на вид. Джерин потер свой нос. Тот был таким же твердым, как и выглядел.

— Ты должен ее снести, — сказал Фердулф. — Такая стена вообще не должна существовать на свете.

— Вэн попробовал, но без толку. А раз уж она магическая, я вообще не уверен, что ее можно разрушить, — ответил Джерин. — Во-первых, какой она толщины?

— Не знаю, — отозвался Фердулф. — А вот какой же толщины должны быть твои мозги, если ты стоишь перед ней и позволяешь ей расстраивать свои планы?

Райвин Лис верхом на коне подъехал к Джерину.

— Прекрасно сделано, а? — произнес он тоном человека, восхищающегося чьими-то профессиональными достижениями, несмотря на то, что эти достижения доставляют ему неприятности.

Райвин когда-то изучал магию в городе Элабон, пока не сыграл шутку с одним из старших волшебников, за что его с треском выгнали из Школы чародеев. Но несмотря на эту историю, он все же был лучшим магом, чем Джерин, и продолжал бы им быть, если бы Маврикс не лишил его возможности применять свои колдовские способности. Однако этот щеголь по-прежнему неплохо разбирался в теории волшебства, хотя и не мог подтверждать это практикой.

— Я бы предпочел, чтобы она не была столь прекрасной, — признался Джерин.

— О, но ведь это самый великолепный пример образцового применения закона подобий из всех, что мне встречались. Не только в плане сооружения самой стены, но также в смысле невероятного усложнения обратной задачи. То есть обнаружения ключевого камня… вернее, кирпича в данном случае.

— Что за чепуху он несет? — потребовал ответа раздраженный Араджис.

Джерин не обратил никакого внимания на вопрос своего собрата по титулу.

— Отец Даяус, — прошептал он. — Кажется, ты прав.

— Разумеется, я прав, — сказал Райвин. — Разве, позволь спросить, я когда-нибудь ошибался?

— Только открывая рот, — ответил Джерин, отчего Райвин бессвязно и сердито забулькал.

Джерин проигнорировал и это бульканье тоже. Он подошел поближе к стене и стал пристально ее изучать, кирпич за кирпичом. И вправду, каждый из них был таким же, как и остальные: не просто похожим, а абсолютно идентичным. У каждого примерно посередине имелась щербинка, в левом верхнем углу темнела трещина, а справа что-то посверкивало: крошечный кристалл или чешуйка слюды, сиявшая в солнечном свете.

— Разве это не забавно? — пробормотал он.

— Теперь ты просто бредишь, — негодовал Араджис. — Скажи мне немедленно, что происходит?

— Какой-то маг взял обычный кирпич и с помощью волшебства размножил его примерно во столько раз, сколько капель воды в реке Ниффет, — пояснил Джерин, — Если я сумею найти тот настоящий кирпич, то мне будет несложно… ну, не очень сложно развалить и всю стену.

— А-а, — протянул Араджис и добавил: — Хорошо. А то я уже начал беспокоиться, что ты потерял способность говорить связно. Вижу, что я ошибся. Прекрасно. Как я уже сказал, союз с тобой мне в первую очередь ценен из-за твоих магических знаний. Так найди же этот дурацкий кирпич и избавь нас от этой мороки.

Райвин же промолчал и даже оказался столь милосердным, что устремил на Джерина взгляд, полный самого искреннего сочувствия.

— Боюсь, это не так-то просто, — сказал Лис. — Один из кирпичей в нижнем ряду наверняка именно тот, что нам нужен. Но какой именно? Давай, лорд король, скажи мне, какой?

— Это ты волшебник, — напомнил Араджис. — Это тебе положено знать такие вещи. А теперь приступай, тысяча чертей!

Он сказал это так, будто приказывал нерадивому крепостному вывезти в поле навоз.

— На вид я могу отличить нужный кирпич не лучше, чем ты, — сказал Джерин. — Это означает, что у меня есть выбор из пары тысяч штук. Значит, по всей вероятности, мы здесь задержимся на какое-то время.

— Разве мы не можем объехать эту чертову постройку? — спросил Араджис.

— Все возможно, — отвечал Джерин, — но я лично и гроша бы на то не поставил. Я полагаю, если стена может расти и опадать, не давая перелететь через себя, она так же может и двигаться из стороны в сторону, чтобы не дать себя обогнуть.

— Звучит логично, хотя мне это вовсе не нравится, — сказал Араджис. — И как же ты тогда собираешься найти нужный кирпич?

— Вы задали непростой вопрос, лорд король, — произнес Райвин Лис. — Суть закона подобия основывается на сходстве объектов, а распознать прототип среди ему подобных ужасно трудно.

— Если бы это было просто, проклятые имперские прихвостни вообще не стали бы возводить эту стену, — резко ответил Араджис. Скрестив руки на груди, он посмотрел на Джерина. — Итак?

— Итак, мой собрат по титулу, как мне ни прискорбно разочаровывать тебя… да и себя тоже, признаюсь, у меня нет ни малейшей идеи на этот счет, — ответил Джерин. — Я уже тебе это говорил. Возможно, я сумею придумать какой-нибудь магический тест, хотя лишь богам известно, сколько времени это займет и сработает ли. Опять же только богам под силу определить, какой из тысячи кирпичей основной и… — Он внезапно запнулся. — Только богам… а может, и полубогу? Что скажешь, Фердулф?

— Тебе опять что-то от меня нужно? — возмутился Фердулф. Его вздох красноречиво свидетельствовал о том, что он и так уже обременен сверх всякой меры. — Иногда я задаюсь вопросом, зачем вообще боги утруждали себя, создавая вас, смертных.

— А некоторые ситонийские философы задаются вопросом, кто кого создал? Боги смертных или наоборот? — парировал Лис, за что Фердулф, несмотря на свои ситонийские корни, одарил его жутким взглядом.

Лис уже пожалел, что открыл рот. Но пути назад не было, поэтому он продолжил ровным и чуть заискивающим тоном:

— Философы философами, но не можешь ли ты воспользоваться своими божественными возможностями и узреть то, что нам не под силу? Это даст тебе еще один шанс потягаться с Элабонской империей и насолить имперскому волшебнику, который воздвиг эту стену, думая, что тем самым сумеет нас с легкостью остановить.

— А… ну, тогда ладно.

Даже соглашаясь, Фердулф говорил раздраженно. В этом он целиком походил на отца. Маленький полубог взлетел в воздух примерно на фут и поплыл на запад. Ярдов через двести он замер.

— Вот этот.

Хотя он и не возвысил голос (так, во всяком случае, Джерину показалось), но фраза прозвучала отчетливо, будто ее произнесли совсем рядом. Какой-то услужливый солдат выбежал вперед и положил руку на искомый кирпич, после того как Фердулф отлетел в сторону.

Джерин стремительно зашагал туда, несмотря на тяжесть доспехов из кожи и бронзы. На первый взгляд этот кирпич ничем не отличался от остальных. Но другого Лис и не ожидал. Он обратился к следовавшему за ним Вэну:

— Не окажешь ли ты нам честь?

— Окажу, и с радостью, — отозвался чужеземец и ударил по кирпичу молотом с бронзовыми накладками на торцах.

Когда от кирпича отлетел осколок, то же самое произошло и со всеми остальными кирпичами в стене. Солдаты разразились радостными криками. Вэн бил по кирпичу снова и снова, пока тот не треснул в трех местах. Остальные кирпичи тоже дали трещины. Вэн надавил на один из кусков кирпича ногой. Тот вывалился из кладки, и стена исчезла.