Но всё, что он мог, это желать. Он верил в это до глубины души.

Если Минори придёт на рождественскую вечеринку, если вечеринка удастся, если все будут смеяться и веселиться, Минори должна снова стать прежней, жизнерадостной и улыбнуться ему. Да – в конце концов, он хотел утешить Минори. Для Рюдзи, помнящего, как Минори улыбалась ему, это было важнее всего.

Он хотел, чтобы Минори была счастлива.

Так вот оно что, подумал он, поняв то, чего не понимал раньше. Где-то по пути он перепутал цели и средства.

Это должно быть не «Раз уж я буду на рождественской вечеринке, я хочу привести туда расстроенную Минори». Это должно быть «Я хочу, чтобы Минори взбодрилась, поэтому я хочу, чтобы она весело провела время на вечеринке». Вот что чувствовал Рюдзи.

Усилия должны быть вознаграждены. Эти слова, сказанные ему взрослым, запали в душу как защитный амулет. Это действительно так. Он на самом деле хотел получить вознаграждение. Для этого он должен много трудиться, даже отрывая время от сна. Он должен трудиться, как бы ни был озабочен. Он должен справиться, сколько бы ни было неудач.

Пока Рюдзи верит, что лицо Минори ждёт его за горизонтом, он сможет всё. Да, всё…

– Рюдзи! Что ты делаешь, ты, ленивый иди… То бишь неразумный расслабленный тип! Давай, скорее!

– …Оу!

– Вы о-поз-да-ли. Чем вы занимались? Ё-моё, вы на самом деле ленивые идиоты.

Внутри пыльной, пропахшей потом кладовки спортзала сидела Ами. Она примостилась на стопке матов, вытянув ноги, а рядом теснились Китамура и остальные члены школьного совета.

Заметив Мурасэ, пишущего чего-то на белой доске, Рюдзи крикнул «Эй!» и шлёпнул его по заднице. Мурасэ с улыбкой ответил «Йо!» и оглянулся на него. Они познакомились в хаосе, творившемся перед выборами нового школьного совета. С тех пор они неожиданно много общались и стали друзьями. Мурасэ развернулся и ткнул тыльной стороной ручки в подмышку держащему коробку Рюдзи. Тот, перекосившись всем телом, заорал «конча-а-а-а-а-ай!».

Позади этих грязных уродливых мужиков…

– Небольшой несчастный случай! В чём проблема… погоди, а ты почему здесь, Глупая Чи? Что с твоей работой? Отлыниваешь?

– Я занимаюсь небольшими украшениями вместе с первогодкой из школьного совета. Ну, мы разделили эту работу, вот я и мастерю эту штуковину по чуть-чуть. Во, смотри! Я невероятно милая, правда?

Ами, сидящая на стопке матов, со звяканьем сгребла украшение – маленькие колокольчики, навязанные на шёлковый шнур. Предполагалось переплести его с гирляндой лампочек и развесить на ёлке. Ами с гордым видом тряхнула им, но в этот момент…

– А?! Стой, стой, стой, нет! Почему?!

С уже законченной и аккуратно смотанной части слетели колокольчики и со звяканьем покатились по матам. Ами пыталась подхватить их, но только оттолкнула дальше. Тайга побежала их подбирать, весело смеясь…

– Ой-ёй-ёй! Это наша Глупая Чи! Растяпа, растяпа! Теперь будешь всё переделывать!

– Почему ты… а тебе можно такое говорить?

– …Какая прискорбная случайность.

Оттолкнув антисантовскую Тайгу, театрально вставшую на колено и протягивающую Ами подобранные колокольчики со словами «Ох, какая трагедия», Рюдзи бросил взгляд на запястья Ами. Он присутствовал, когда оргкомитет вычитал про такое украшение в книжке. Тогда это казалось несложным, но…

Ами надулась, уселась, скрестив ноги, и нахмурилась, словно глава группы заключённых.

– Чёрт, ну почему это случается снова и снова? А-а, я ковырялась с этим больше часа, но теперь вижу… Ами-тян не годится для такой тупой работы! У Ами-тян должна быть ослепительная, захватывающая роль, в которой проявятся её красота, свежесть, прелесть, привлекательность и брильянтовая чистота…

Бормоча этот вздор, она шумно откинулась на спину. Благодаря абсолютно не сексуальным шортам под юбкой, она могла не беспокоиться, что кто-то увидит её трусики, но спина её встретилась с матами с громким шлепком. Рюдзи сел рядом с Ами и похлопал её по торчащим белым коленям.

– Если ты решила поплакаться, завязывай. Эй, поднимайся, смотри сюда. Ты просто неправильно их привязываешь. Если не пропускать тот конец в эту петлю, конечно, они упадут.

Рюдзи умело пропустил шнурок через ушко колокольчика,  показывая ей, сделал тугой узел и аккуратно затянул его. Ха?– отреагировала Ами, привстав и наклонив голову.

– Как ты это делаешь? Где я ошибалась? Не могу уследить, ты слишком быстро всё сделал. Покажи ещё раз.

– Смотри… делаешь… вот так.

Ловкий Рюдзи не спеша шевелил длинными пальцами, медленно и подчёркнуто демонстрируя нужные движения Ами. Та придвинулась так близко, что он чувствовал запах её волос, и, серьёзно наблюдая за его движениями, сказала…

– …Не-воз-мож-но. Похоже, это очень сложно… Так что, мне всё надо переделывать? Не могу поверить, надо отвязать и снова привязать в-в-в-все?

– Если не сделаешь, все колокольчики отвалятся.

– Ох! Ты меня разыгрываешь?! Правда?! Это засада! Это только кажется просто! Эй, Юсаку! Как я и думала, мне с этим не спра-а-а-авиться!

– Э? – услышав свою подругу детства, Китамура в белой рубашке подошёл из глубины Г-образной кладовки, поправляя очки. На голове пыль, школьный пиджак снят, рукава закатаны, в руках зачем-то ржавый барьер. В обмен на разрешение использовать спортзал он пообещал учителям прибрать кладовку. И вот такой неприятный результат. Он мог быть Великим Пророком Бога Разбитых Сердец, но когда надо было договариваться с учителями, он оказывался молодым-зелёным новичком, председателем школьного совета, и в подмётки не годящимся прошлому председателю.

– Что, это так напряжно?

– Да, очень, очень, очень напряжно! Я никак не смогу закончить это сама!

– Э-э… В таком случае, Такасу, извини, не мог бы ты помочь Ами? Айсаку и остальных я уже припряг к другому делу.

Рядом с Китамурой Тайга, сжимающая в руках ножницы и клей, раздавала указания первогодкам. Она посмотрела на Рюдзи и моргнула, словно только что заметив его.

– Э, Рюдзи? Ты не будешь работать с нами? Нам надо звёзды делать, мно-о-о-о-ого.

Стоящий позади Китамура, выше её на голову, пригнулся и что-то сказал Тайге с улыбкой на лице. Наверно, что Такасу будет помогать Ами. То ли потому, что в этой суете у неё не было времени краснеть и смущаться, то ли у неё уже выработался некоторый иммунитет, но Тайга на удивление спокойно кивнула, лишь блеснув глазами – А, понимаю.

Китамура небрежно забрал ножницы у растяпы Тайги и шутливо вручил ей здоровую пачку бумажных заготовок для звёзд. Тайга, похоже, едва не уронила их, но когда казалось, что уже всё, с трудом выровнялась и улыбнулась. Так, улыбаясь друг к другу, Тайга с Китамурой удалились в глубину кладовки.

Должно быть вознаграждение.

Прежде, чем он успел собраться с мыслями, в голове всплыли отзвуки мыслей предыдущих. Он сразу забыл, что он собирался сказать. Он даже забыл, о чём он думал.

Должно быть вознаграждение. Это так.

Усилия Тайги должны быть вознаграждены.

– Бог мой, а они неплохо ладят, Юсаку и Тигра-тян. Они смотрятся как замечательная пара.

– …Заткнись и работай. Хотя бы отвяжи всё до этого места.

Недовольная Ами показала язык. В отличие от Ното, лицо Ами даже с высунутым языком оставалось привлекательным. Но Рюдзи проигнорировал её, уселся рядом, взял новый шнурок и начал быстро подвязывать к нему колокольчики. Ами бесцеремонно ткнула его в спину скрещёнными коленями.

– …Эй, эй, а почему бы нам не пропустить это? Никто и не заметит.

– Нет… Чёрт побери, «Ами-тян» и толики усердия не показывает. А я думал, что ты собираешься рвать задницу, чтобы вечеринка вышла зажигательной.

– Я собираюсь рвать задницу? Хочу сделать вечеринку зажигательной? Просто смотри, Ами-тян покажет тебе, как она великолепна… Но сегодня я выдохлась, воздух ужасен, холодно и воняет потом, клуб атлетики носится туда-сюда с жутким шумом, софтболистки из ранних тягают штанги и орут. Ах да, они же ушли сразу перед тем, как вы, ребята, появились, да?