— Могу я говорить прямо?

— Придется.

Робертc быстро ввел его в курс дела, вплоть до несостоявшейся поездки Бодеску в Румынию. Он мысленно увидел и отчетливо услышал в реальности, как Кайл едва не задохнулся от ужаса. Однако шеф отдела экстрасенсорики быстро взял себя в руки. Даже если бы замысел Бодеску приехать в Румынию не был расстроен, все равно вампир не успел бы ничего предпринять.

— Думаю, что ко времени его приезда сюда мы уже успеем покончить со всеми делами, — мрачно сказал он Робертсу, — и тогда Бодеску нечего будет здесь делать. А если вы, со своей стороны, выполните порученное вам задание... он уже не сможет поехать сюда или куда бы то ни было еще.

Затем он подробно объяснил Робертсу, что ему и его группе следует делать. Ему потребовалось на это не менее пятнадцати минут, прежде чем он уверился, что ничего не забыл.

— Когда? — спросил Робертc, после того как Кайл закончил.

Кайл был очень осторожен.

— Вы сами входите в группу наблюдения? Я имею в виду — подходите ли вы близко к дому, чтобы следить за ним?

— Нет, я только координирую действия. А сам всегда нахожусь здесь, в штаб-квартире. Но я хочу присутствовать при его смерти.

— Прекрасно! Я скажу вам, когда это следует осуществить, — ответил Кайл. — Но вы не должны пока никому говорить об этом. Я не хочу, чтобы Бодеску удалось прочитать чьи-либо мысли и обо всем узнать. Никто ни о чем не должен знать до последней минуты.

— Резонно. Подождите минутку... — Робертc попросил Кларка выйти в соседнюю комнату, чтобы тот не слышал их разговор. — Все в порядке. Так когда?

— Завтра днем. Допустим в пять пополудни по вашему времени. К этому часу или чуть раньше мы выполним свою часть работы. Существует ряд веских причин, по которым следует все делать при дневном свете, а если речь идет о том, что предстоит сделать вам, то есть и еще одна. Когда вы подожжете Харкли-хаус, пожар будет очень большим. Вы должны устроить все так, чтобы пожарные приехали с опозданием и дом за это время сгорел дотла. Если пожар случится ночью, пламя будет видно издалека. Так или иначе, решить эту проблему предстоит вам. Только не допускайте никакого вмешательства извне. Договорились?

— Я все понял, — ответил Робертc.

— Тогда решено, — сказал Кайл. — Нам, возможно, до конца операции не представится возможность поговорить. Желаю удачи.

— Удачи и вам! — ответил Робертc и положил трубку, позволив лицу Кайла исчезнуть из своего воображения...

Большую часть понедельника Гарри Киф безуспешно пытался вырваться из-под влияния магической силы разума своего сына. Выхода не было. Ребенок сопротивлялся, с необыкновенным упорством цеплялся за него и окружающий мир, не желая засыпать. Бренда Киф заметила, что у сына лихорадка, хотела было позвать врача, но передумала, решив, что если температура у мальчика не снизится в течение ночи и утром останется высокой, то она непременно обратится за советом к доктору.

Ей невдомек было, что лихорадка Гарри-младшего была связана с большим умственным напряжением в психологической борьбе с отцом, которую он с легкостью выиграл. Зато об этом хорошо было известно Гарри-старшему. Младенец обладал невероятной силой воли! Его мозг напоминал черную дыру, обладавшую большим притяжением и готовую поглотить Гарри целиком. Гарри вдруг обнаружил, что лишенный физической оболочки разум слабеет и изнашивается подобно плоти. А потому, совершенно обессилев, он оставил тщетные попытки и замкнулся в себе, радуясь, что на какое-то время борьба прекратилась.

Так попавшая на крючок рыба безропотно позволяет подтянуть себя на леске поближе к лодке, но, едва только она почувствует, что ее готовы ударить острогой, тут же вновь бросается в бой. Для лишенного телесной оболочки Гарри это был единственный шанс сохранить свою индивидуальность. Вот почему он просто обязан бороться за право существовать и в дальнейшем. Однако его не переставал мучить вопрос: какое значение это имеет для его сына? Зачем он ему нужен? Может, речь идет о вполне естественной беспредельной жадности здорового растущего ребенка, или дело в чем-то совершенно ином?

Ребенок, со своей стороны, почувствовал, что отец готов ему подчиниться, и понял, что на данный момент борьба окончена. Он не имел возможности объяснить этому необыкновенному взрослому человеку, что на самом деле это была даже не борьба, а отчаянное желание узнать обо всем и всему научиться. И отец и сын, разум которых был заключен в одном хрупком и беспомощном тельце, с удовольствием воспользовались представившейся возможностью поспать.

Когда около пяти часов пополудни Бренда Киф подошла, чтобы взглянуть на сына, она увидела, что температура упала и ребенок спокойно спит в колыбели...

В тот же понедельник около половины пятого дня в Ионешти Ирма Добрешти разговаривала по телефону с Бухарестом. Разговор постепенно становился все более накаленным, чем привлек внимание остальных членов группы. Кракович помрачнел, по его виду Кайл и Квинт догадались, что что-то не так. Когда Ирма закончила говорить и бросила трубку, Кракович начал объяснять:

— Несмотря на то, что все вопросы были предварительно согласованы, возникли препятствия со стороны земельного министерства. Какой-то идиот решил запросить наши власти. Вы же понимаете, что здесь Румыния, а не Россия. Земля, которую мы собираемся сжечь, с незапамятных времен принадлежит общине, а не конкретным людям. Если бы ее владельцем был какой-нибудь фермер, мы могли бы выкупить ее у него, но... — Он беспомощно пожал плечами.

— Он прав, — вступила в разговор Ирма. — Представители министерства приедут сюда из Плоешти сегодня вечером, чтобы побеседовать с нами. Даже не представляю, каким образом они обо всем узнали, но официально эти земли принадлежит им, ибо весь район находится под их... э-э-э... юрисдикцией. Могут возникнуть серьезные проблемы. Они станут задавать вопросы и требовать на них исчерпывающие ответы. Далеко не все верят в возможность существования вампиров!

— А вы сами разве не сотрудник министерства? — встревоженно спросил Кайл. — Нам непременно нужно завершить начатое дело.

Рано утром они отправились к тому месту на крутом южном склоне крестообразных холмов, где почти два десятилетия тому назад было найдено в густых зарослях елей и молодых деревьев тело Илии Бодеску. Поднявшись выше, они наткнулись на гробницу Тибора. И там, возле накренившихся, покрытых лишайником каменных плит, торчавших словно столбы под сенью темных, неподвижно стоящих деревьев, все три экстрасенса — Кайл, Квинт и Кракович — одновременно ощутили опасность, угрозу, исходившую от этого места. Ощущение было столь явственным, что они поторопились побыстрее уйти оттуда.

Не теряя времени, Ирма вызвала из Питешти команду гражданских подрывников — мастера и пятерых рабочих. Кайл через Краковича обратился с вопросом к их руководителю в каске:

— Вы и ваши люди уже имеете опыт работы с такими вещами?

— Вы имеете в виду термит? Да, конечно. Иногда мы взрываем, в других случаях поджигаем. Я работал у вас в России, на севере — в Березове. Мы пользовались этим методом для разогрева вечной мерзлоты. Должен сказать, что не вижу смысла...

— Речь идет о чуме, — быстро ответил Кракович, на ходу придумывая объяснение. — В старинных книгах мы наткнулись на записи, свидетельствующие о том, что именно в том месте находится массовое захоронение жертв этой страшной болезни. Несмотря на то, что это происходило более ста лет назад, почва на большую глубину заражена и опасна. Эти земли на склонах холмов собираются вновь сделать пахотными. И прежде чем какой-нибудь ни о чем не подозревающий фермер начнет их возделывать или сажать плодовые деревья, мы хотим быть твердо уверены в том, что они безопасны.

Слышавшая этот разговор Ирма Добрешти удивленно взглянула на Краковича, но промолчала.

— А почему в этом замешаны люди из Советского Союза? — поинтересовался человек в каске. Кракович не растерялся.