Отто Артуровича Кальвица я знал давно. Мы, летчики, не раз восхищались его героическими полетами. Родился он в 1889 году в семье финского крестьянина-бедняка. Детство его сопровождали непосильный труд и нищета. Благодаря исключительному упорству ему удалось стать механиком на торговом судне. В 1918 году, во время восстания моряков против режима Маннергейма, Кальвиц был арестован и приговорен к десяти годам тюремного заключения, однако наказания не отбывал: он бежал в Советский Союз.

Здесь он окончил Самарскую авиационную школу. Будучи членом партии, он принимал участие в подавлении Кронштадтского мятежа. Затем служил в отдельном разведывательном морском отряде военных воздушных сил Балтийского моря. Тяжелая авиационная катастрофа, происшедшая в 1923 году, на время вывела его из строя. Но закаленный организм и твердая воля помогли Кальвицу полностью восстановить здоровье.

…4 августа 1925 года самолеты Гидрографической экспедиции вылетели из Ленинграда и 29 августа прибыли в назначенное место на Маточкином Шаре.

К этому времени суда Карской товарообменной экспедиции находились в устьях сибирских рек. Плавание этих судов осветило в ледовом отношении всю площадь моря, прилегающую к южным проливам и Ямалу, а также Обь-Енисейский район. Однако совершенно неизвестной оставалась ледовая обстановка в областях моря, прилегающих к Новой Земле с востока. Уже через час по прибытии самолетов Кальвиц отправился в разведку, по возвращении из которой доложил, что на расстоянии восьмидесяти-девяноста миль от Маточкина Шара море в юго-восточном направлении совершенно чисто от льдов. Следующая воздушная разведка подтвердила отсутствие льдов и в северо-восточном направлении от Маточкина Шара.

В результате этих разведок командование Карской экспедиции приняло маршрут для обратного следования судов Обской группы через пролив Маточкин Шар. С целью проверки ледовой обстановки и правильности принятого решения Б. Г. Чухновский совершил еще один полет по направлению к острову Белому. Здесь также не оказалось льдов. 16 сентября Обская группа судов, сопровождаемая ледоколом «Малыгин», не встретив льда, вошла в Маточкин Шар.

Применение воздушной разведки дало возможность избрать наиболее выгодное направление пути для судов экспедиции. Это позволило сэкономить время, а также огромное количество топлива.

Вторая задача, которая была возложена на воздушную экспедицию, - определение подводных опасностей на восточном побережье Новой Земли к северу и к югу от Маточкина Шара. И с этой задачей летчики справились. В результате полета, произведенного девятнадцатого сентября, была установлена опасность входа в залив Клокова.

Летчикам удалось также установить, что залив Брандта и залив Шуберта нанесены на карту неправильно. Кроме того, были найдены косы отмелей и камни в заливе Галла и отмечено неправильное отражение на карте контуров этого залива.

Материалы воздушной экспедиции были использованы при составлении новой лоции Карского моря и Новой Земли, вышедшей в свет в 1930 году.

Прошло три года, и Кальвиц совершил новый замечательный разведывательный рейс вдоль северо-восточного побережья Сибири, от Берингова пролива до устья реки Лены.

Во время этого перелета самолет покрыл расстояние около пяти с половиной тысяч километров. Уклоняясь в сторону от маршрута, Кальвиц залетал на остров Врангеля, в Нижне-Колымск и на остров Ближний Ляховский, а затем благополучно достиг Булуна.

Полет дал возможность изучить условия аэронавигации в восточном секторе Северного морского пути. Вскоре путь от мыса Дежнева вдоль всего побережья Сибири до Архангельска был прочно освоен советскими полярными летчиками.

С 1926 года в СССР впервые стали использовать самолет на тюленьих промыслах в горле Белого моря. Новое применение авиации имело огромное народнохозяйственное значение для нашей страны.

Тюлений промысел в горле Белого моря существует очень давно. Ежегодно в феврале сюда приплывают сотни тысяч тюленей. Огромные пространства ледовых полей покрываются черными лоснящимися телами морского зверя. Вслед за тюленями на остров Моржовец приходили охотники на зверя. Люди жили в землянках или же просто под опрокинутыми лодками. Над морем проносились штормы. Они ломали лед и нередко уносили промышленников на обломках льдин в открытое море.

После Октябрьской революции в помощь зверобоям были приданы ледоколы, а затем и самолеты. Первым летчиком, завоевавшим доверие капитанов ледоколов и охотников-зверобоев, был Михаил Сергеевич Бабушкин.

Родился Михаил Сергеевич в 1893 году в подмосковной деревне Бордино. Происходя из семьи рабочего, он с детства прошел суровую жизненную школу. Бабушкин был солдатом 1-го авиационного парка, мотористом, а затем военным летчиком.

В 1917 году Бабушкин был избран солдатами начальником Гатчинской авиационной школы. Защищая молодую Советскую республику, он боролся с интервентами и белогвардейцами на Дальнем Востоке.

После окончания гражданской войны М. С. Бабушкин много лет работал в качестве инструктора по подготовке летных кадров. Он был требовательным к себе и к своим подчиненным, на личном примере показывая, каким должен быть советский летчик. В то же время это был необычайно отзывчивый человек, хороший товарищ, всегда готовый поделиться своими знаниями.

…Нелегко работать зимой на Севере. Температура в сорок – сорок пять градусов является обычной в районе острова Моржовец. Снег замерзает здесь до твердости сахара. Самое трудное – это завести мотор перед полетом. Михаил Сергеевич Бабушкин и его механик Федор Иванович Грошев выработали способ запуска мотора путем обогревания его с помощью горячей воды и масла.

Самолет легко разбегается на лыжах по глади замерзшего озера, расположенного на Моржовце. На борту самолета летчик, механик, летчик-наблюдатель и радист. Люди должны отыскать на пловучем льду лежбище тюленей и указать по радио ледоколу путь следования к нему.

Позже Бабушкин рассказывал мне, что нахождение лежбищ не было особенно сложным делом. Труднее было вначале убеждать капитанов ледоколов в том, что сведения верны и к лежбищу можно пройти.

Однажды было обнаружено громадное лежбище. Летчик-наблюдатель немедленно сообщил об этом на ледокол, указав точный «адрес»-квадрат морской карты № 264. Однако капитан ледокола не пошел к лежбищу, так как указанное место было трудным для плавания из-за обилия «кошек»-подводных отмелей.

Вылетев на очередную разведку и не обнаружив новых лежбищ, Бабушкин отправился к старому. Стояла яркая солнечная погода, и с высоты девятисот метров отчетливо виднелись десятки тысяч зверей. Почти черное от тюленей ледовое поле простиралось далеко к горизонту.

Михаил Сергеевич Бабушкин

– Мне было досадно, - говорил Бабушкин, - что зверь не может быть взят промышленниками, и я решил во что бы то ни стало лично поговорить с капитаном ледокола. Правда, я не знал, можно ли сесть на льду; до сих пор никто из летчиков не совершал таких посадок.

Поделился я своими сомнениями с береговыми промышленниками, и они ответили мне:

«Что вы, товарищ летчик! Не то что один твой самолет, а и десятки встанут на эти льдины. Бывает, ледокол влезет на льдину, заклинится, а она как ни в чем не бывало!»

– Я решил, - продолжал Бабушкин, - сделать посадку. Быстро нашел ледокол, попрежнему стоящий на том же месте. Около ледокола простиралось ровное ледяное поле. Я снизился и, делая круги над ледоколом, присматривался ко льду. Лед казался надежным. Выбрав удобное направление, я повел самолет на посадку. Сел хорошо. Самолет окружили промышленники. Поздоровавшись с нами, они сообщили, что впервые видят самолет. Тогда я объяснил им устройство самолета и рассказал о том, как он летает и какую пользу приносит авиация нашей стране.

Моряки пригласили летчиков осмотреть ледокол и познакомиться с капитаном. Когда гости сидели в каюте капитана, Бабушкин приступил к деловой части разговора. Капитан, польщенный визитом летчика, внимательно выслушал подробный рассказ о необыкновенном лежбище зверя. Тут же он вызвал своих штурманов и стал наводить у них справки. Его интересовали время прилива и отлива, скорость и направление ветра, расположение отмелей. Было очевидно, что он уже решил пойти к лежбищу.