И каждый из них, наверное, хотел бы, чтобы меня тут не было.
Я был не хуже их - учился, дрался, пилотировал. И все же они считали меня слабаком.
Я хорошо относился к ним всем, но был сам по себе. А здесь собрались, как на подбор, мои самые рьяные нелюбители. Даже веселый, контактный Бора-Бора общаться обычно не рвался.
Иногда мне казалось, что это такая специальная шутка - взять одного иномирянина в подобный набор, чтобы как следует науськать своих парней. Но ведь и чужак одновременно кое-что приобретал… в профессиональном смысле… наверное, так?
Ребята переговаривались, как лесные духи, на аврорианском языке, который был мне известен, но используя такие словечки, которые невозможно изучать. Их следовало впитывать с молоком строгой аврорианской матери.
Я был с ними - и в то же время оказался за стеклянной стеной.
Мне хотелось взять лыжи и уйти в ночь.
Мне хотелось показать, что я могу не хуже, чем они, а кое в чем и лучше. О да.
Но я упрямо сидел у огня…
…А на следующий день началась развлекуха.
Старшие офицеры и кое-кто из командования без малейшего на то предварительного намека устроили на лесистом перевале засады и ловушки, и “снимали” нас в лесу одного за другим. С одной стороны, это было замечательно; с другой - жутковато. В “Ирбисе” стопроцентных штабных не было, нет, и не будет. И если начальство решило повеселиться…
Я видел, как генерал-командор Ворон, появившийся, как призрак, из пышного сугроба, весь в белом, голыми руками “берет” могучего Шугу, а затем и Бору-Бору. Один на всех. Ну, на двоих, как минимум. Это же Ворон.
Я сам уходил от майора Вадима. И, что намного любопытнее, ушел. Майор меня не заметил. Вадим охотился на курсантов с собакой, огромной полуволчицей, но с псиной, даже натасканной и безоговорочно преданной хозяину, я как-то договорился, есть у меня такой талант. И оставаться незамеченным я тоже неплохо умею, “аура неживого”!
Майор заинтересованно сновал между елками “челночком”, отыскивая избыточно шустрого курсанта, а я, как заяц, старался от него отдалиться неровными скачками. Волчица преданно повторяла действия хозяина, улыбаясь мне алой пастью, - уходи, щенок.
А потом, обойдя две ловушки (точнее, два самых обычных капкана), и окончательно уверившись в своем преимуществе, я, больше не скрываясь, понесся чрез перевал так, как никогда, наверное, не бегал, уже не заботясь, увидит меня лихой майор, или нет. Главное - чтобы не догнал. А тут я на свои конечности вроде как мог положиться.
Я, как лось, подстреленный в зад, примчался к финишу. Туда постепенно подтягивались победители и побежденные, обляпанные краской из пейнтбольных пистолетов, с дротиками от дартса, торчащими из пуховых курток, вывалянные в снегу, с подбитыми физиономиями, со скрученными руками, в наручниках, без рюкзаков и даже с кляпами из собственных варежек и носок. Командование устроило себе истинный пир духа.
Жалкое зрелище. Будущая элита космоса. Офицеры спецподразделения с правом на убийство. Ночной кошмар противоправных элементов.
Вторым, убежавшим от разыгравшихся старших офицеров, был Ирт. Ирт явно был раздосадован тем, что я также в стане победителей, и сказал пару жестких слов…
…которые я на сей раз не спустил, и при первом же удобном случае подправил Ирту лицо прямо на школьной тренировке. Чтобы не звали его больше Красавчиком, ну, хотя бы какое-то время.
Мне влепили дисциплинарный выговор.
Ирту тоже.
***
Ну, хватит. Поспал полчасика, и достаточно.
Я перебрал оставшиеся ресурсы - негусто, но и не конец света. Маска за ночь просохла и восстановилась. У меня еще была единственная капсула универсального поливитаминого комплекса - на случай диареи, отравления, обезвоживания, упадка сил. Очень подходящее к ситуации средство. И еще туба с концентратом в таблетках, с палец длиной и толщиной. Тройной концентрат, полный суточный рацион, или половинный - на двое суток. Эта пища принималась, как таблетки, и ее затем требовалось обильно запить.
Не буду делиться с медведем, пожалуй. Мне на этом пятьдесят километров идти.
И возможно, ночевать в открытом поле.
Поделился бы, выйди Марита на связь… Марита, Марита, где же ты?..
Эйну, свернувшись неопрятным меховым клубком на расплющенной дохе Джека в другом углу палатки, посапывал. Впрочем, когда я зашевелился, он дернул округлым мохнатым ухом. Фрых был бурой масти, но эйну бывают разной окраски, и рыжие, и белые, и даже пегие.
Говорят, когда-то корабль с эйну разбился на Гее. На борту было несколько семей; они рассорились, разбрелись по планете, и постепенно одичали. А так как сами эйну в космос не ходят и кораблей не строят, только арендуют или покупают - и по сей день, стало быть, это какая-то из працивилизаций везла их на опыты… или в зверинец.
Працивилизации очень интересовались Геей. По ряду понятных сегодня причин.
И только я стал потихоньку подниматься, чтобы выйти на воздух и начать шевелить конечностями, как услышал шум мотора.
Прятаться в палатке было полным бредом. Расталкивать эйну - выйди посмотри! - тем более. Это была либо Анджела, либо мой враг с метким бескомпромиссным ударом, либо кто-то непредсказуемый, но все равно мой. История эйну вроде бы исключала случайных путешественников, шляющихся по безбрежным просторам Грезы именно в этом необаятельном месте.
Хотя, конечно, неисповедимы пути Рока и Коридоры его, с должным смирением добавил я мысленно.
Я вышел из палатки, на ходу натягивая маску и вставляя руки в рукава. Да так и замер, задрав одну руку в рукаве и ухватившись второй за край дохи.
Если в карьер Оллэна приезжала на снегоходе, то теперь она медленно вылезала из розового глайдера, украшенного стразами и аэрографией, весьма ловко подвешенного над ближайшим сугробом. Выбиралась, оглядываясь вокруг, словно сомневалась, туда ли она попала. Еще бы, я ее понимаю. Я бы и сам озирался. Колючий Лес, с одной стороны, красиво, а с другой - как-то даже на вид несовместимо с жизнью…
Уставилась на меня. Лицо женщины почти полностью закрывали зеркальные пилотажные очки-“стрекозы”. Но я мог без труда (увы) представить себе все ее ощущения. Именно представить, не почувствовать, что бы ни придумала себе дамочка со вздорного, богатого, древнего, насквозь пропитанного суевериями и весьма странными традициями, мира.
Я надел куртку и снова стянул маску.
- Да, это я.
Оллэна медленно сняла очки.
- Я… Вы далеко забрались, господин Нэль.
- Стечение обстоятельств.
- Полагаю, имя Кристофер Блейк столь же информативно, что и Нэль? - грустно спросила Оллэна. - В объявлениях, касающихся старательского сообщества, была информация о вашем… трагическом… трагической…
- О моем трагическом падении с прогулочного модуля, и о моей трагической гибели в необитаемой зоне Грезы, - с досадой сказал я. - Оллэна, как именно вы меня нашли? Я многое знаю об Энифе и Мицаре, но в данной ситуации считаю, что исключительно на эмпатии вы не смогли бы этого сделать.
- Ну… - женщина явно мучилась. - Я узнала вас. Я посетила несколько карьеров, и узнала вас. Хотя и не поздоровалась. Даже виду не подала, ведь вы так желали быть неузнанным. Я спросила ваше имя у Смотрителя. Когда вы упали… выпали… или были выброшены… я спала… и проснулась. Вы должны знать, как это бывает. Наверняка должны. Эмпатия, особая сверхчувственная связь… я не ошиблась. Вы мне подходите… вы мой… мой… эни. Я точно знаю, к примеру, что вы не сами упали, что вам было больно. Мне известно, что вы уцелели. Выжили. Смотрители не могли точно сообщить место падения, так как ваш модуль… перед слотом… на какое-то время потерял связь со спутниками, и в это время продолжал перемещаться. Однако они могли сообщить приблизительный квадрат. Я зарегистрировала в спасательной службе самостоятельный поиск, и полетела. Посылать пилота было бессмысленно - он мог вас увидеть на аппаратуре или визуально, но не нашел бы, если бы вас занесло снегом.
