Гормли медленно покачал головой. Поначалу он растерялся, но быстро сумел взять себя в руки — здесь сработал инстинкт. Именно интуиция подсказала ему, что происходит на самом деле.
— Что ж, это очень умно с вашей стороны, — сказал он, — но отнюдь не достаточно, чтобы меня обмануть. С кем вы сейчас говорите, Гарри Киф? Или, точнее, кто говорит со мной через вас?
Какое-то мгновение глаза Гарри еще сохраняли вызывающее выражение, но потом Гормли вновь ощутил поток таинственной энергии, пронесшийся в тот момент, когда Гарри прервал связь с неизвестным мертвым другом. Лицо его изменилось на глазах — исчезло саркастическое выражение, и он вновь стал самим собой. Но на этот раз он не выглядел таким растерянным. Страх прошел.
— Что вы хотите узнать? — ровным, безжизненным голосом спросил он.
— Все! — немедленно отозвался Гормли.
— Я думал, что вам и так все известно. По крайней мере, вы так сказали.
— Но сейчас я хочу услышать обо всем от вас. Я знаю, вы не сможете объяснить, как вы это делаете, и, конечно же, мне нет дела до того, почему вы так поступаете. Достаточно сказать, что однажды вы обнаружили в себе талант, помогающий вам улучшить свою жизнь. Это вполне понятно. Нет, я хочу знать факты. Как далеко простираются ваши возможности, их границы? Еще минуту назад я и не подозревал, что вы способны пользоваться своим талантом на расстоянии — вот это меня интересует. S хочу знать, о чем вы разговариваете, что интересует их. Видят ли они в вас непрошенного гостя или общаются с вами с удовольствием? В общем, я хочу знать все.
— Не то что?
Гормли покачал головой.
— Об этом речь не идет — по крайней мере пока. Гарри мрачно улыбнулся.
— Итак, мы должны стать “друзьями”, да? Взяв стул, Гормли сел напротив Гарри.
— Гарри, никто, кроме меня, о вас не узнает. Обещаю вам. И мы действительно станем друзьями. Потому что мы с вами нужны друг другу и потому что в нас нуждаются другие. Хорошо, допускаю, вы уверены в том, что вы во мне не нуждаетесь, что я последний человек из тех, кто вам необходим. Но это только сейчас. Вы будете нуждаться во мне! Уверяю вас!
Гарри смотрел, прищурив глаза.
— А собственно, зачем я вам понадобился? Думаю, прежде чем я вам что-либо расскажу — прежде, чем я признаю сам факт, — вам следует объяснить мне кое-что.
Ничего другого Гормли и не ожидал. Он кивнул и внимательно посмотрел в настороженные, вопрошающие глаза, затем глубоко вздохнул и начал:
— Да, совершенно очевидно, что я должен сделать это. Вы знаете мое имя, а теперь я скажу вам, кто я такой, чем зарабатываю себе на жизнь. И, самое главное, я расскажу вам о тех, с кем я работаю.
И он рассказал. Он поведал Гарри о Британском отделе экстрасенсорики и то немногое, что было ему известно о работе аналогичных отделов в Америке, Франции, России и Китае. О телепатах, способных общаться друг с другом на больших расстояниях, пользуясь при этом не телефонной, а мысленной связью. О предвидении — способности заглянуть в будущее и предсказать события, которые только должны произойти. О телекинезе и психокинезе, о людях, одной силой воли, без малейшего физического усилия, двигающих предметы. Он говорил о “дальновидении” о тех, кого он знал и кто мог совершенно точно сказать, что происходит в данный момент в любой точке земного шара. О хилерах — “врачах”, концентрирующих в своих руках силу жизни, избавляющих от болезней без применения методов традиционной медицины. О том, что под его началом работает целая команда экстрасенсов и что в их рядах есть место и для Гарри. Обо всем этом он рассказал так понятно и доступно, так ясно излагая свои мысли, так убежденно, что Гарри ни на секунду не усомнился в его правдивости.
— Как видишь, Гарри, — сказал он в заключение, — ты отнюдь не одинок. Твой талант, возможно, уникален, но экстрасенсорные способности — нет. Они перешли сначала от твоей бабушки к твоей матери, а она передала свой дар тебе. Одному Богу известно, какими способностями будут наделены твои дети, Гарри Киф.
Последовала долгая пауза — Гарри обдумывал услышанное. Наконец он спросил:
— И теперь вы хотите, чтобы я работал на вас?
— Коротко говоря, да.
— А если я откажусь?
— Гарри, я нашел тебя. Я “наблюдатель”. Сам я не обладаю талантом экстрасенса, но за милю могу определить наличие у человека необычного дара. Думаю, что это тоже своего рода талант, но у меня этим все и ограничивается. Я точно знаю одно: таких, как я, достаточно много. Один из них — шеф русского отдела. Я пришел к тебе и раскрыл все карты. Я рассказал тебе о вещах, о которых не имел права упоминать. Я сделал это потому, что хотел заслужить твое доверие, но еще потому, что уверен в том, что могу доверять тебе. Тебе не следует меня бояться, Гарри! Но за тех, кто стоит по другую сторону, я поручиться не могу.
— Вы хотите сказать... они тоже могут найти меня?
— Они совершенствуются с каждым днем, — пожал плечами Гормли, — впрочем, как и мы. Один” из их людей работает в Англии. Я его не встречал, но чувствовал, что он где-то рядом, что он следит за мной. Вполне возможно, он тоже из числа “наблюдателей”. Этим я хочу сказать, что никто не знает, насколько я опередил их, найдя тебя. Разница состоит в том, что они не предоставят тебе выбора.
— Ас вами у меня есть выбор?
— Конечно, есть! Все в твоих руках. Ты можешь присоединиться к нам, а можешь и не присоединяться. Выбор за тобой! Подумай, Гарри! Я дам тебе время, но не слишком много. Как я уже сказал, мы нуждаемся в тебе. И чем раньше, тем лучше...
Гарри вспомнил о Викторе Шукшине. Он, конечно, не мог этого знать, но именно Шукшин был тем человеком, чье присутствие ощущал Гормли, именно он следил за ним.
— Прежде чем я приму окончательное решение, я должен кое-что сделать.
— Конечно. Я понимаю.
— На это мне потребуется время, возможно, месяцев пять.
Гормли согласно кивнул.
— Ну что же, если это необходимо.
— Думаю, что необходимо. — Впервые с момента встречи Гарри улыбнулся гостю своей застенчивой улыбкой. — Послушайте, у меня во рту пересохло! Могу я предложить вам кофе?
— С удовольствием, — улыбнулся в ответ Гормли. — А пока мы будем пить кофе, может быть, ты расскажешь мне немного о себе?
У Гарри словно гора с плеч упала.
— Что ж, — вздохнул он. — Может быть, и расскажу.
* * *
Две недели спустя Гарри завершил наконец работу над романом и приступил к подготовке “дела” с Шукшиным. Аванс, полученный за книгу, обеспечивал ему финансовое благополучие на ближайшие пять-шесть месяцев, до тех пор пока он не совершит задуманное.
Первое, что он сделал, — вступил в общество чудаков, купающихся в любую погоду. Они плавали в Северном море дважды в неделю круглый год — даже в Рождество и в Новый год. Они пользовались определенным уважением за то, что, разбив лед Харденского залива, совершали благотворительные прыжки в воду в пользу Британского кардиологического общества. Бренда, вполне здравомыслящая девушка во всем, что не касалось Кифа, считала, что он, конечно же, сошел с ума.
— Все это хорошо летом, Гарри, — сказала она ему однажды августовским вечером, когда они обнаженные лежали в объятиях друг друга в квартире Гарри. — Но что будет, когда настанут холода? Я не могу представить себе, как ты прыгаешь в прорубь! И вообще с чего это ты вдруг помешался на плавании?
— Это прекрасный способ укрепить здоровье и всегда быть в форме, — ответил он, целуя ее в грудь. — Разве ты не хочешь видеть меня здоровым?
— Иногда, — ответила она, поворачиваясь к нему лицом и чувствуя, как напряглась его плоть под ее рукой. — Мне кажется, что иногда в тебе чересчур много здоровой энергии.
И действительно ни разу за последние три года Бренда не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас Гарри стал более открытым, реже предавался мрачным размышлениям, выглядел жизнерадостным и оживленным. Его проснувшейся интерес к спорту не ограничивался плаванием. Он занялся самообороной и поступил в секцию дзюдо. Не прошло и недели, как его тренер начал утверждать, что ждет от него больших успехов в будущем. Ему и в голову не могло прийти, что у Гарри был еще один тренер, в прошлом чемпион полка по дзюдо, которому ныне ничего не оставалось, кроме как передать свои знания и навыки Гарри.
