Альфа Малой Медведицы – это Полярная звезда. Средневековые норманны называли ее Путеводной, а тюрки и монголы, широко и вольготно кочевавшие в бескрайних евразийских степях, – Кол-звездой, ибо она водит по кругу несметные стада небесных быков, коней и баранов. Cамые продвинутые звездочеты усматривали в неторопливом кружении светил тугие колчаны, набитые стрелами, и даже тусклый блеск смертоносных астральных клинков. Весьма примечательно, что у северных народов Полярная звезда тоже водит хоровод небесных светил: например, по-чукотски она называется Унпенер – Неподвижная звезда или Ылкэпэнер – Пригвожденная звезда.

Эта яркая искра, указывающая путникам дорогу на север, была прекрасно знакома еще античным мореплавателям. Наблюдательные греки подметили, что картина звездного неба ощутимо меняется во время путешествия с юга на север. Часть звезд уплывает за южный горизонт, а на севере загораются новые созвездия, которые невозможно разглядеть в южных широтах. Полярная звезда взбирается все выше и выше, из чего следовало заключить, что рано или поздно она повиснет прямо над головой путешественника. Разумеется, грекам было невдомек, что подобное событие может состояться лишь на Северном полюсе, но тенденция говорила сама за себя. С другой стороны, при поездке на юг Полярная звезда начинает скользить вниз, увлекая за собой северные созвездия, а из-за южного горизонта неспешно выплывают незнакомые звезды. На линии экватора Полярная звезда должна лечь на северный горизонт. Умные греки привыкли верить своим глазам, а потому справедливо рассудили, что если даже Земля и не является шаром, то уж во всяком случае изогнута с севера на юг. Если бы наша планета была плоским диском, рисунок созвездий менялся бы крайне незначительно, чуть-чуть смещаясь по перспективе. Звездное небо всюду выглядело бы одинаково, и не было бы вышеописанных сложных эволюций.

Вопреки распространенному мнению о спекулятивности античного знания, греки не чурались эксперимента. Так, массалиот Пифей, живший в IV веке до н. э., сумел не только с большой точностью вычислить географические координаты родного города, но и установил, что направление на Северный полюс не вполне совпадает с положением Полярной звезды. Если принять во внимание уровень инструментальной базы античной науки, то это совершенно блистательный результат.

Между прочим, Пифея с известными оговорками можно назвать и первым полярным исследователем, поскольку он проник на север гораздо дальше, чем кто-либо другой из его цивилизованных современников. И хотя труд Пифея изобилует темными местами вроде знаменитого пассажа о «морском легком» – загадочной смеси моря, земли и воздуха, по которой невозможно плыть на корабле, некоторые историки склонны полагать, что отважному массалиоту удалось достичь берегов Норвегии на широте Тромсе или даже Тронхейма. А почему бы и нет, если он уверенно пишет о летних ночах продолжительностью два-три часа и скованном льдами море?

Бесспорно одно: с арктическими морями люди познакомились еще в незапамятные времена, тогда как в суровые антарктические воды, омывающие безжизненные ледовые поля шестого континента, европейцы проникли по историческим меркам буквально вчера – на рубеже XVIII–XIX веков. А вот полюсы покорились человеку практически одновременно: Северный – в 1909 году и Южный – в 1911 году. Слово «Арктика» восходит к греческому arctos – «медведь»; Южный материк назвали Антарктикой по аналогии: anti arctos, то есть «противостоящий медведю».

Геологические катаклизмы, сотрясавшие нашу планету на протяжении 4 с половиной миллиардов лет, не единожды меняли очертания материков, тасуя их как карточную колоду, и сегодня макушка земного шара даже отдаленно не напоминает его увесистое подбрюшье. Если в районе Южного полюса вздымаются чудовищные хребты и плато, одетые в неподъемный ледовый панцирь, то на севере континентальные плиты гостеприимно разъехались, отворив дорогу стылым водам Северного Ледовитого океана – самого холодного и самого маленького океана планеты (площадь Северного Ледовитого океана составляет 4,75 миллиона квадратных километров – впятеро меньше Индийского, вшестеро – Атлантического и более чем в 12 раз меньше Тихого океана). Впрочем, Арктика далеко не исчерпывается заливами и морями Северного Ледовитого: в ее состав принято включать материковые окраины Евразии и Северной Америки, подковообразно охватывающие полярную область, значительную часть Гренландии, многочисленные архипелаги, щедро рассыпанные на акватории Ледовитого океана, а также примыкающие к арктическим широтам северные оконечности Атлантики и Тихого океана.

Площадь Арктики оценивают по-разному: от 27 миллионов квадратных километров, если южную ее границу проводят по зоне тундры, до 21 миллиона квадратных километров, когда она скукоживается внутри Северного полярного круга (66° северной широты с минутами).

Что же касается Северного полюса – голубой мечты всех бородатых полярников, то это понятие сугубо условное. Он лежит в центральной части Северного Ледовитого океана и представляет собой точку, где меридианы сплелись в тугой узел, а воображаемая ось вращения Земли пересекает ее поверхность в Северном полушарии. В этой удивительной точке отсутствует географическая долгота, значение широты составляет 90°. Нет там и привычных сторон света – в любом направлении лежит юг и только юг. Излишне напоминать, что на Южном полюсе дело обстоит с точностью до наоборот: все дороги ведут на север. Поскольку ось вращения нашего шарика наклонена к плоскости эклиптики (плоскости земной орбиты) под углом 23,5 градуса, Солнце вблизи полюса не в силах подняться над горизонтом выше этой величины. Едва вспорхнув мелкой пташечкой над окоемом, оно принимается бойко нарезать круги, цепляясь за торосы и айсберги дрейфующих льдов, а через полгода, утомившись от непосильной работы, вновь проваливается за горизонт. В районе Северного полюса полярный день продолжается 193 дня, а полярная ночь – 172.

Когда светило елозит над горизонтом, упорно не желая расправить плечи, погода не шепчет. Поэтому и климат в районе Северного полюса – не для отдыха: до минус 40 градусов зимой и около ноля летом, к тому же свирепые шквалистые ветры, пурга, метели. Древние не пришли к единому мнению относительно формы Земли, ибо слово «климат» в буквальном переводе с греческого означает «наклон». Однако абсолютизация одного-единственного параметра всегда грешит некоторым упрощением. Спору нет, угол падения солнечных лучей – фактор весьма существенный, но если бы дело заключалось только в нем, арктические температуры упали бы так же низко, как и в Антарктике, на противоположном конце планеты, чего в реальности не наблюдается. Как ни странно, но самые жестокие морозы в Северном полушарии отмечаются не среди паковых льдов близ полюса, а много южнее – в континентальных районах Евразии. Например, в якутском Верхоянске столбик термометра зимой нередко опускается ниже минус 70 градусов по Цельсию, а на Земле Франца-Иосифа, которая лежит далеко за полярным кругом, около 80° северной широты, средние температуры февраля вполне сопоставимы с уральскими морозами (чуть меньше 30 градусов). Относительная мягкость арктического климата объясняется не только равномерным дыханием Мирового океана, чьи воды обладают огромной теплоемкостью, но и теплыми морскими течениями, в частности Гольфстримом, отдельные ветви которого проникают в Арктику достаточно далеко.

Гренландия, Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, Новая Земля

Новая Земля, Северная Земля, Ямал, Таймыр

Тем не менее север есть север, и освоение арктических архипелагов всегда было и остается непростой задачей, поскольку от 8 до 11 миллионов квадратных километров Северного Ледовитого океана с прилегающими морями (в зависимости от сезона) постоянно сковано дрейфующими льдами. И хотя в районе Северного полюса никогда не бывает таких поистине космических температур, как на высокогорном антарктическом плато (в 1959 году на российской антарктической станции «Восток» была зарегистрирована рекордно низкая температура – 89,3 градуса ниже нуля по Цельсию), преодоление мощных торосистых льдов, перемежающихся с участками открытой воды, сопряжено с немалыми трудностями.