— Гмм… — хмыкнул мистер Фреттон. — А известно ли вам, что его действительно сшиб трамвай на Тенет-стрит в 1906 году?

— Конечно, ведь он сам говорил мне об этом.

Мистер Фреттон покачал головой.

— Все это чрезвычайно странно, — заметил он.

— Да, очень странно, — согласился мистер Астер.

«О где же? — вот тот вопрос, которым постоянно задаются в крошечном коттеджике, что стоит на изумрудной травке Барранаклоха, там, где воды Слайв-Грэмпа стекают в болотистую низину. — О где же наша Пег? Где она — прелестная, как юная телочка, что пасется на солоноватых болотах, с глазами, подобными двум голубым лужицам на торфяном мху, со щечками розовее пионов в садике отца О'Крэкигана и с такими милыми и обворожительными манерами?! Сколько писем было написано ей с тех пор, как ушла она из дому, но ни на одно из них не пришло ответа, ибо неизвестен был нам адрес, по которому следовало слать ей эти письма. О горе нам! Горе!»

А случилось все вот как.

Однажды в коттеджик пришло письмо, адресованное мисс Маргарет Мак-Рафферти, и, после того как почтальон разъяснил ей, что таково принятое в высших сферах написание имени Пегги, она взяла его, взяла даже с некоторым волнением, ибо до сих пор еще никогда не получала личных писем. Когда Майкл, что сшивается в Канаде, Патрик, живущий в Америке, Кэтлин из Австралии и Брнджит из Ливерпуля в кои-то веки добирались до чернильницы, они всегда адресовали письма всем Мак-Рафферти скопом, дабы облегчить себе непосильный труд.

Кроме того, адрес был напечатан на машинке. Некоторое время Пегги любовалась конвертом, пока наконец Эйлин нетерпеливо не прикрикнула на нее:

— От кого это?

— Откуда ж мне знать? Я ведь его еще не распечатала, — огрызнулась Пегги.

— О том и речь, — отозвалась Эйлин.

Когда конверт был вскрыт, в нем оказалось не только письмо, но и денежное вложение в виде двадцати шиллингов. Рассмотрев все это, Пегги внимательно прочла письмо, начав с самого верха, где было напечатано название: «Попьюлэр Амальгемейтед Телевижн, лимитед», и без перерыва до подписи внизу страницы.

— Ну и что там говорится? — потребовала информации Эйлин.

— Какой-то парень хочет задать мне несколько вопросов, — ответила ей Пегги.

— Из полиции? — ни с того ни с сего спросила мама Пегги. — Что ты там еще натворила? Ну-ка подай его сюда!

В конце концов им все же удалось уловить смысл послания. Кто-то (не совсем ясно, кто именно) сообщил пишущему, что мисс Маргарет Мак-Рафферти, возможно, согласится принять участие в конкурсе, на котором произойдет раздача весьма ценных призов. Событие это будет иметь место в ратуше Баллилохриша. Пишущий надеялся, что мисс Маргарет сможет приехать туда и добавил, что необходимые подробности сообщат по получении от нее ответа. Пока же он просит принять один фунт стерлингов на покрытие дорожных расходов.

— Но ведь билет на автобус до Баллилохриша стоит всего лишь три шиллинга шесть пенсов, — сказала Пегги с недоумением.

— Ну, остальное ты сможешь отдать ему при встрече, — подала мысль Эйлин. — Или, что еще лучше, — продолжила она, подумав, — можно отдать не все. Хватит ему и двух шиллингов.

— А предположим, я не смогу ответить на вопросы, что тогда? — забеспокоилась Пегги.

— Прекрати, ради Бога! Подумаешь, делов-то! Проезд обойдется в три шиллинга шесть пенсов, ему отдать ради приличия два, еще три пенса уйдет на марку для ответа, это значит пять шиллингов десять пенсов, так что у тебя останется еще четырнадцать шиллингов и три пенса только за то, что ты смотаешься на автобусе до Баллилохриша и обратно…

— Но я терпеть не могу телевидения, — возразила Пегги. — Вот если бы это было кино…

— Поди ты со своим кино! Вечно ты отстаешь от моды! В наше время стать звездой телевидения любому охота.

— А мне — нет, — сказала Пегги. — Мне вот охота стать звездой кино.

— Ну, все равно, самое-то главное, чтоб тебя увидели, верно? Надо ж откуда-то начинать, — ответила ей Эйлин.

Итак, Пегги сообщила, что она принимает предложение. Однако выяснилось, что, кроме ответов на вопросы, процедура включала еще кое-что. Во-первых, состоялось нечто вроде чайной церемонии в местном отеле, где молодой ирландец, имевший какое-то отношение ко всему этому делу, весьма мило ухаживал за Пегги, сидя справа от нее, а другой молодой человек, сидевший слева, изо всех сил старался быть милым и услужливым, хотя это удавалось ему с большим трудом, ибо он был англичанином. После чая они все вместе отправились в ратушу, битком набитую проводами, камерами, слепящими прожекторами и всем наличным населением Баллилохриша.

К счастью, очередь до Пегги дошла не сразу, и она имела возможность внимательно ознакомиться с тем, какого типа вопросы задаются ее соперницам. Вопросы вовсе не были так страшны, как она опасалась; больше того, первый всегда был очень прост, второй — чуть потруднее, а третий еще трудней, так что те, кто не проваливался на первом, оскользались на втором, и Пегги здорово приободрилась. Наконец подошла ее очередь, и она заняла место на эстраде.

Мистер Хэссоп — тот, что задавал вопросы, — улыбнулся ей.

— Мисс Пегги Мак-Рафферти! Ну-с, Пегги, вам повезло — вам выпал жребий отвечать на географические вопросы, так что остается надеяться, что вы, Пегги, не лодырничали на уроках географии в школе.

— Да не так чтобы очень, — ответила Пегги, и ее ответ почему-то, казалось, подогрел настроение аудитории.

Отпустив еще пару шуточек, мистер Хэссоп наконец выдал свой первый вопрос:

— Сколько графств вашей прекрасной страны все еще стонут под иноземным ярмом и как они называются?

Ну, это было легче легкого. Аудитория бурно зааплодировала.

— Так, а теперь переплываем море и отправимся в Англию. Я хочу, чтоб вы назвали мне пять английских университетских городов.

С этим делом Пегги разделалась более чем хорошо, поскольку ей и в голову не пришло, что Оксфорд-Кембридж вовсе не один город, а два, так что у нее в списке оказалось на один город больше, чем надо.

— Ну а теперь перейдем к Америке…

Пегги сразу полегчало, когда она услышала про Америку. Отчасти потому, что в Америке находится Голливуд, но еще и потому, что помимо ее братишки Патрика, собиравшего в Детройте автомобили, два ее родных дяди состояли в рядах полиции Нью-Йорка, третий — в полиции Бостона, четвертый был пристрелен в Чикаго еще в старые добрые времена, а пятый постоянно проживал в местечке, называемом Сан-Квентин. Поэтому она очень интересовалась Америкой и вопрос выслушала со вниманием.

— Соединенные Штаты, — начал мистер Хэссоп, — как вам известно и как свидетельствует само это название, являются не одной страной, а союзом штатов. Я не собираюсь просить вас назвать их все — ха-ха! — но мне хочется, чтобы вы сказали, сколько именно штатов входит в этот союз. Не волнуйтесь. Помните: в этот вечер еще никто не ответил правильно на все три вопроса. Так что — вон там лежат призы, а вот тут — ваш шанс получить их. Итак, сколько же штатов объединены этим названием — США?

Пегги тщательно продумала свой ответ и теперь кончиком языка облизнула слегка пересохшие губы.

— Сорок восемь, — произнесла она.

Стеклянная кабинка, которая ограничивала возможность публики давать соревнующимся подсказки, защитила слух Пегги от почти единодушного вздоха разочарования. Чарли Хэссоп тоже натянул на лицо профессиональное выражение огорчения. Поскольку он кое-что разумел в сфере общения с публикой, а также потому, что был человеком добродушным и расположенным к своим жертвам, то и решил подыграть своей противнице.

— Вы сказали нам, что в США входят сорок восемь штатов. Вы уверены, что это именно то число, которое вы хотели назвать?

Пегги, сидя в своей стеклянной будочке, кивнула.

— Разумеется… но я не думаю, что с вашей стороны достойно прибегать к подобным, подвохам!

Мистер Хэссоп изгнал появившееся было на его лице выражение жалости.