Он вышел за чернокожим мужчиной в коридор. Джерри набросила пальто и, осмотрев себя в зеркало, закрыла лицо вуалью. Что имел в виду Стив, когда говорил о медовом месяце? Не значит ли это, что он и Фелиция — нет, нет, Стив не из тех мужчин. Она оглядела купе, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Розы еще не потеряли свою свежесть. Она приколола их к своему пальто.

Деревянное строение, которое одновременно являлось телеграфом и местом ожидания пассажиров в Слипи Бенд, сотрясалось от проливного дождя. Дорога, пролегающая между двумя рядами ветхих строений, походила на грязную реку. Человек с вывернутыми внутрь коленями медленно двигался по ней. Буквально через каждые несколько шагов ему приходилось останавливаться, чтобы отогнать красноглазого бульдога, который преследовал его. При виде человека у Джерри чуть не потекли слезы, никогда раньше она не встречала людей такого жалкого вида. Казалось, что эти ноги провели много часов в седле, и теперь еле ворочались, неся на себе грузное тело. Большой благородный бельгийский полицейский пес сопровождал своего хозяина. Кортлэнд, который возился с багажем и не сразу заметил приближающегося человека, обернулся к нему и с мальчишеской улыбкой раскрыл объятия.

— Ну вот, мы и увиделись снова, Пет. Сидеть, Губер, сидеть! — это относилось к собаке, которая, подпрыгнув, попыталась лизнуть его в лицо. Держа одну руку на голове собаки, он повернулся к девушке.

— Джерри, познакомься, это Пет Герриш, который научил меня всему, что касается ранчо. Он правая рука дядюшки Ника. Пет, это миссис Кортлэнд.

— Он не прав, мэм. Я был правой рукой старого джентльмена. Теперь Ранлет сидит в седле. Я рад приветствовать вас и надеюсь, вам у нас понравится.

— Спасибо, мистер Герриш. — У Джерри подступали слезы, когда она смотрела на него. Лицо его было покрыто глубокими морщинами. Широкая шляпа съехала почти на уши. Было что-то совершенно неожиданное в каком-то дьявольском положении его туловища, его одежде, его круглых ирландских глазах.

— Надо сказать Бэдли Дженингсу, чтобы он проложил бревна на дороге к поезду. Черт побери, эти весенние дороги. Стив, вернее я хотел сказать, Шеф! Мальчики решили, что, хотя они и учили своего будущего хозяина верховой езде, все равно будут называть его Шефом, мэм.

Пока они продвигались, Герриш прочел Джерри целую лекцию по поводу состояния дорог.

— Несколько раз я застревал по дороге сюда. Не знаю, как будем добираться обратно. — Джерри вспомнила его слова, когда они тронулись на большом автомобиле по дороге, которая вся сплошь была грязным потоком. Пес Губер сидел в залепленном грязью кузове, как ни в чем не бывало. Герриш бормотал себе под нос выражения на лексиконе, который, Джерри была уверена, предназначен не для женского уха. Колеса скользили и чавкали, разбрасывая фонтаны грязи. Затылок Герриша был апоплексически красного цвета, но, при этом, выражал несомненную уверенность водителя.

— Что будет, если я вылечу? — подумала она, когда машина, взревев мотором, резко остановилась.

— Ха, застряли, придется загорать, или же начать рискованную экспедицию по этому Китаю, — забормотал Герриш, но Кортлэнд скомандовал:

— Выключи мотор. Я посмотрю колесо, Пет, — и, выглянув, добавил: — Нам нечего подложить под задние колеса, да это ничего и не даст. Надо попробовать сманеврировать.

Сев за руль, он нажал на газ. Мотор взревел. Колеса завращались вперед. Он сдал назад, затем снова вперед. Потом снова назад и опять вперед. У Джерри создалось полное впечатление, что она находится на корабле во время качки. Кортлэнд упорно продолжал свои маневры до тех пор, пока с ревом машина не взлетела, при этом Джерри больно прикусила губу. Автомобиль, похожий на грязное доисторическое животное, медленно выехал из ямы. Дождь прекратился. Местами, где не было облаков, на небе показались проблески света.

Были уже сумерки, когда Кортлэнд свернул на лесную дорогу, ведущую к ранчо Дабл-О. В сыром свежем воздухе был разлит запах сосны. Пылающий на западе свет отражался отблесками на лесных деревьях. Величественные горы отбрасывали тень на усадьбу.

Когда машина остановилась, Губер спрыгнул на землю и сел, как бы ожидая команды. У входа показались двое слуг. Это были китайцы, мужчина и женщина. Их узкие глаза на луноподобных лицах приветливо улыбались. Казалось, что женщина в ее кимоно и деревянных башмаках, только что сошла с гравюры.

Пет и Хопи Сой внесли их багаж. Стив широко открыл двери. С некоторым испугом Джерри вошла в дом. Но при виде обстановки дома у нее чуть не вырвался возглас восхищения. После серой и грязной дороги гостиная показалась ей блестящим дворцом. Глаза ее засияли, когда она оглянулась вокруг.

В большом камине пылали поленья. На безопасном от огня расстоянии сидел белый кот; его белая шерсть казалась розовой в отблесках пламени, большие глаза, как сверкающие топазы, рассматривали прибывших. Старинные расшитые мексиканские ковры, одеяла, шкуры горных львов и других животных, большие луки и колчаны со стрелами племени апачей. Все это было развешано с большим вкусом. Шкафы с книгами и журналами, старинное пианино, фонограф, мягкий свет ламп довершали приятное впечатление от гостиной. А над камином…

— О, Стив! Здесь мама! — прошептала Джерри. Несколько мгновений мужчина и девушка в молчании смотрели на нежное улыбающееся лицо женщины в костюме амазонки. Оно казалось совсем живым. Джерри первая пришла в себя. Она покраснела от смущения.

— Стив, я прошу прощения! Я не должна была называть ее мамой. Но я была так поражена. На мгновение мне показалось, что она приветливо протягивает мне руки. — Она обернулась. Кортлэнд встряхнул плечами. — Она — твоя мама — я… — он взял ее за руку и открыл дверь.

— Это твои комнаты. Мои находятся напротив. Твой багаж уже занесли. Минг Сой придет тебе помочь, как только ты ей позвонишь. — Он положил ей руки на плечи. — Я рад, что ты приколола мои розы.

— Твои розы! А я думала, что… — в ее голосе прозвучало разочарование.

На лице Стива застыла маска.

— Что их прислал Грейсон?

— Нет, Стив, нет! Как ты мог такое подумать? Я подумала, что отец смягчился и прислал мне розы, чтобы… — она взмахнула ресницами, но Стив успел заметить, как в ее глазах блеснули капли алмазов. Голос его прозвучал нежно:

— Твой отец еще придет к тебе, Джерри. Поверь доку Рэнду. Вещи имеют удивительное свойство приходить в порядок. Ты ведь не жалеешь, что приехала сюда?

— Нет! — она попыталась сказать это непринужденно, но переживания дня выдали ее. Стив взял ее руки в свои.

— Не бойся, дитя мое! Ты должна полюбить ранчо, эту жизнь и… и… и Губера, — закончил он, улыбнувшись, так как в комнату вошел пес.

Джерри Кортлэнд пустила свою лошадь вверх по склону и скоро остановилась у крутого обрыва над Дабл-О. Сверху открывался вид на долину. Художник смог бы изобразить наездницу, назвав свое произведение "Этюд в коричневых тонах". Лошадь ее, по кличке Патчез, была темно-красного окраса, чуть темнее были сапоги для верховой езды, бриджи и длинная накидка были цвета хаки, блуза желтовато-коричневой, а глаза девушки были темно-бронзового цвета. Из-под широкой шляпы выбивались пряди пышных каштановых волос. Стив отдал ей одну из своих армейских шляп, оставшихся после военной кампании. Те городские шляпки, которые она привезла с собой, здесь совершенно не годились, так как почти не защищали от солнца. Денег, чтобы купить другую, у нее не было, поэтому она и взяла шляпу у него.

Джерри глубоко вздохнула. Воздух был чистый и прозрачный. Она любила смотреть вниз с этого места. Каждый день во время прогулки она останавливалась, чтобы взглянуть на долину. Вдали возвышались величественные скалы со снежными вершинами, сияющими на солнце. Серебряными нитями вниз струились водопады. На востоке были видны обширные загоны и пастбища для скота, редко разбросанные небольшие белоснежные домики. На западе начинались поля, которые простирались до самых подножий гор. На севере была заметна расщелина в горах, по которой пролегала дорога. Это ущелье носило название Западня дьявола.