– Да? Ну ничего. Зато дел много сделала, – потянувшись, ответила она.
– А у нас тут Хантер ушёл, – влез «Стикс». – Жаль, хороший боец был. А теперь «дыра» в команде…
– В **** у тебя дыра, а не в команде! – раздался голос Мельникова, и он уселся к костру рядом с ребятами. – Рысь, ты не против поработать с нами некоторое время? – при этих словах он незаметно подмигнул девушке.
– В принципе… нет, – ответила та, сделав вид, что обдумывает это предложение. – А что там с зарплатой, обмундированием, оружием?
– Всё будет! – пообещал Мельник.
– Ну, тогда по рукам! И ещё, sine qua non, как говорится. Спальник бы мне… – при этих словах девушка хитро посмотрела на полковника.
– Не без этого! – он сделал вид, что не понял её намёка. Впрочем, всем и так было ясно, где будет проживать новый боец команды… – А что ты там такое иностранное сказала?
– «Необходимое условие». Это латынь. Люблю я её…
– Понял. Ладно, иди с «Мессером», он тебе всё покажет и всё выдаст…
75.
День для Мельникова начался достаточно стандартно – за те пару недель, что прошли с появления Рыси в команде, он уже привык просыпаться от того, что девушка пристраивалась к нему под бок и начинала покусывать его за ухо.
– Серёня, доброе утро! Вставать будешь?
– Не… до общего подъёма ещё час, так что пока у меня другие планы.
– Какие?
– А то ты не знаешь…
После того, как полковник всё-таки выбрался из палатки и даже успел перекусить, к нему подошёл «Кобра».
– Командир, тебе звонил Москвин. Просил связаться.
– Не сказал, что ему?
– Не… Наверное, ребят попросит…
«Кобра» оказался прав. Саша Москвин, извиняясь, спрашивал у Мельника, нет ли у него «лишних сталкеров» для «временного осуществления функции дозорных» где-то в конце красной ветки. Мельников, решив, что он вполне может сходить к нему сам, позвал Рысь и предложил ей прогуляться с ним – отчасти из-за вопросов безопасности, отчасти потому, что ему просто так захотелось. Девушка не стала отказываться, и вскоре Москвин лично рассказывал им о цели их визита.
– За Спортивной начались какие-то брожения… Вроде, метромост – бывшая станция «Воробьёвы горы» – разрушен и никого на нём и за ним быть не должно. Но вот ребята говорят, что из тоннелей доносятся какие-то шумы, шаги, голоса… Они не из пугливых, но по ним видно, что они скоро откажутся дежурить. Посидите там, а? Может, что поймёте – как-никак, у вас опыта больше!
– Рысь?
– Полковник? – они переглянулись между собой, потом девушка, тряхнув головой, обратилась к «губернатору» красной ветки:
– Да, мы посидим. Что насчёт еды, воды, патронов?
– Паёк вам выдадут, патроны – тоже. Ну и соответственное вознаграждение по результатам…
76.
Они вдвоём сидели у дозорного костра на 350-м метре перегона Спортивная – Воробьёвы горы. Рысь смотрела в огонь, Мельников, от нечего делать, выщёлкивал из запасной обоймы патроны и потом вставлял их обратно. Наконец молчание надоело ему.
– Расскажи про себя! – обратился он к девушке. – А то сколько уже знакомы, а я ничего о тебе не знаю…
– А? – отвлеклась она. – Извини, я прослушала…
– Я попросил, чтобы ты рассказала что-нибудь о себе.
– Хм? Да ты и так всё знаешь… Сталкер я, что тут говорить.
– Да нет. Что было «до»? Где ты жила, чем занималась? Да и вообще, как тебя зовут-то по-настоящему? Не Рысь Владимировна ведь!
Девушка улыбнулась:
– Нет, само собой. А вам зачем это, Сергей Алексеевич? Меня пять лет не называли по имени!
– Ну и что? Оно же от этого не исчезло!
– Это точно… Валерия Александровна я по паспорту…
– Валерия… Лера… Красивое имя.
– Я рада, что тебе нравится.
– Кстати, не уходи от первоначального вопроса! Расскажи про то, что «до»…
– Злой ты. Сам не рассказываешь, а меня заставляешь!
– Я? Заставляю?! – Мельников аж привстал с места. – Ты смеёшься! Заставить тебя что-то сделать – не проще, чем библиотекаря приручить!
– Забавное сравнение… Ладно, так уж и быть. Эх, гитары нет, а то я сейчас под неё рассказала бы… В общем, что тут говорить… Жила я на Медведково, ещё домик был по Рублёвскому шоссе. Ну, машина, гараж – это само собой. Я до удара только-только кандидатскую диссертацию защитила по юриспрудеции. Юрист я бывший…
– Бывших юристов не бывает! – усмехнулся Мельник. – Извини, что перебил.
– Ничего. Так вот. Защитилась, собиралась на море уезжать, а тут – этот апокалипсис. Я не поняла сначала, что произошло. В метро ехала – домой. А тут – не выпускают. Я им и так, и по-другому, и слезами, и убеждением, и силой – говорю, у меня там сын и муж – нет, не пустили… Как я потом себя упрекала, что не вышла… – голос девушки дрогнул, но она продолжила, – а как поняла, что ничего у меня в жизни не осталось, кроме сумочки, с которой я в метро ехала, так и вообще наплевать на всё стало. Мужчин на станции мало было, да и район – хилый. Выходила я на поверхность – без костюма, без дозиметра, лекарства и еду из близлежащих магазинов доставала. Потом костюм нашла – на Рижской, и до Ашана несколько раз съездила. А дальше – передала всё энтузиастам-мужчинам и пошла на Проспект Мира, к местному коменданту. Он сначала смеялся надо мной, а потом… ну, в общем, принял как данность, что я у них останусь.
– То есть «как данность» – это потому, что он ничего не мог придумать, как от тебя избавиться, да? – засмеялся полковник.
– Ну, типа того… Дальше, когда народ оправился от первого шока и понял, что обустраиваться нужно, они начали заказы мне делать. Я принимала, ходила, приносила – всегда, даже если в окрестностях этого не было. Точно знаю, что на меня спорили и ставки делали – принесу или нет. Я оплату сначала брала как часть от добычи, а вскоре уже патронами начала – самая ценность ведь… Ну, и вот что получилось. Пришлось и кочевать по станциям, и скрываться, и много чего ещё. Зато теперь не жалею. У меня денег хватает, клиентов тоже, могу ни в чём себе не отказывать, да ещё и бизнес хочу свой открыть.
– Хм?! – удивился Мельников. – Какой бизнес? По-моему, в метро давным-давно уже всё поделено! Врачи – на Кузнецком Мосту, техники – за Курской, развлекаловки бандитские – за Октябрьской…
– Нет, я кое-что новое придумала. Точнее, не придумала, а скопировала. Это уже есть, просто мало кто знает и ещё меньше могут себе позволить…
– Заинтриговала! – полковнику и вправду стало интересно.
– На поверхности это называли «недвижимость». А здесь – даже не знаю… В общем, квартиры в метро.
– Это как?
– В перегонах и рядом со станциями есть бывшие технические помещения и переходы. Большинство из них уже приспособлено под различного рода производства, но некоторые ещё пустуют. Ими-то и занимаются. Выкупают, приспосабливают под жильё и продают. Бешеные деньги запрашивают!
– Ещё бы… И сколько таких дельцов?
– Пока одно агентство, мои знакомые с Китай-города открыли. Да там помещений так мало, что мне и с ними не разойтись…
– Бред какой-то! – пожал плечами Мельников. – Пустую конуру, без света, без кровати – продают за бешеные, как ты говоришь, деньги? Странно…
– Они за самую маленькую, на окраине, запрашивают пятнадцать штук! А уж центр – и говорить нечего, до трёхсот доходит! Прямо как в старые времена, когда квартиры на Чистых Прудах и около продавались по миллиону долларов! Но самое странное – их ведь покупают!
– Мда… И ты хочешь в это влезть?
– Хочу. Но у меня затея немного иная. Да, я буду выкупать помещения, и переделывать и всё такое. Но – туда можно свет подвести, я уже говорила с Альянсом, и можно обстановку кое-какую сделать. Конечно, за пять лет наверху мало что осталось, но ведь что-то есть. Столы, стулья, кровати, диваны, торшеры… посуда…! – глаза у девушки светились, видно было, что она говорит об идее, давно ею обдуманной и очень любимой.
– Небезынтересно! – признал полковник. – Но, по-моему, небезопасно и трудоёмко.
