Ури оказался проворнее Яна. Он выскочил из мешка и, оставляя красные следы на снегу, бросился к лежащему. Но тому уже нельзя было помочь.

— Наповал, — сказал Ури, стаскивая с офицера форменную куртку. — Ты только глянь, какую дырищу эта штуковина проткнула.

Не теряя времени, он натянул на себя одежду убитого, предварительно стерев с нее кровь. Ян медленно подошел к снегоходу и поднял его.

— Рация выключена. Он не успел подать сигнал.

— Это самая лучшая новость, какую я слышал со времени своего бар мицвах. Эту штуку трудно заставить двигаться?

Ян покачал головой:

— Нет. Батарея почти полностью заряжена, это по меньшей мере двести километров. Правая рукоятка — включатель и дроссель. Ездить на нем — одно удовольствие. Передняя рулевая лыжа всегда идет прямо, если наклонишься вбок — в ту сторону и повернет. На мотоцикле когда-нибудь ездил?

— Очень много.

— Тогда никаких проблем. Кроме одной — куда ты поедешь?

— Я об этом думал. — Ури, одетый в форму и сапоги, подошел к рюкзакам и достал подробную карту. — Где мы сейчас находимся?

— Вот здесь, — показал Ян. — Возле этого залива на озере Лох-Шин.

— Вот городок Дурнесс на северном побережье. Есть в Шотландии еще какое-нибудь место с таким же названием?

— Насколько я знаю, нет.

— Вот и прекрасно. Мне пришлось вызубрить список городов, где есть надежные связи на крайний случай. Там тоже есть. Я до него доберусь?

— Если не влипнешь, то доберешься. Езжай вон туда, по речкам. Держись подальше от дорог с севера на юг. Бери компас и держи направление. И не сворачивай, пока не выскочишь на побережье. Там запутай след и спрячься где-нибудь до темноты. Потом переоденешься в спортивную куртку — и постарайся скинуть машину в океан вместе с формой. Ну а там уж — как знаешь.

— Ясно. А как ты?

— А я пойду дальше. Отличный лыжный переход, я это дело люблю. За меня не бойся.

— Бояться у меня и в мыслях не было. А что с этим другом делать?

Ян посмотрел на окровавленное розовое тело, непристойно распятое на снегу.

— Я о нем позабочусь. Спрячу его в лесу. Сначала лисы найдут, потом вороны — к весне останутся голые кости. Это, конечно, не слишком изысканно…

— У него и работа была не слишком изысканная. Я буду тебе очень признателен, если ты это сделаешь. Тогда я могу трогаться. — Он протянул руку в краге, Ян пожал ее. — Слушай. Ведь я на свободе только благодаря тебе и твоим людям. Мы победим, вот увидишь.

— Я тоже надеюсь. Шалом.

— Спасибо. Но «шалом» после. Сначала надо избавиться от этих ублюдков.

Ури повернул рукоятку и поехал, быстрее и быстрее. Махнул рукой через плечо — и скрылся за изгибом берега. Только еще звучал какое-то время постепенно замирающий шум мотора.

— Счастливо! — тихо сказал Ян ему вслед.

И повернулся к стоянке.

Прежде всего труп. Ян поволок его за ноги, руки мертвеца тащились позади головы, на снегу оставался кровавый след. Стервятники появятся тотчас, как он отсюда уйдет. Он забросал кровь снегом и пошел собирать вещи. Второй спальный мешок и все лишнее снаряжение пошло в один рюкзак, а то, что нужно было ему, — в другой. Надо убираться отсюда поскорее. Если место происшествия обнаружат, то болтаться поблизости еще и чертовски опасно. А если он в темпе пойдет через лес, то успеет дотемна уйти достаточно далеко.

Надев свой рюкзак, он подхватил второй и лишние лыжи — и быстро пошел прочь. Приятно было двигаться ходко и уверенно, оставляя позади километр за километром. Похоронив рюкзак и лыжи в глухой чащобе, он заторопился дальше. Один раз он услышал где-то вдали звук приближающегося снегохода и затаился, ожидая, пока тот пронесется мимо. Перед закатом в небе прошумел самолет, но Ян его не видел сквозь кроны деревьев, как и он не видел Яна. И еще два часа после этого Ян шел не останавливаясь и только потом остановился на ночлег.

Всю ночь сильно пуржило; Ян не раз просыпался и стряхивал с себя наметенный сугроб. Утром свежевыпавший снег позолотило солнце, и, кипятя воду для чая, Ян обнаружил, что насвистывает. Все кончилось, кончилось совершенно и больше не грозит. Он надеялся, что и Ури тоже ничего не грозит. Или он уже мертв. Ян был уверен, что второй раз израильтянина живым не возьмут.

Когда он перешел Бэнмор-Лох, уже вечерело. Услышав шум машины, проехавшей по 837-й магистрали, Ян остановился и спрятался за деревом. До гостиницы уже рукой подать. Но что делать? Совсем не трудно еще одну ночь провести в снегу и утром пойти дальше. Благоразумно ли это? Чем раньше он придет — тем меньше подозрений, что он успел побывать возле Слэтхиллского лагеря. Так что лучше всего прийти как можно раньше. И настоящий обед — кусок мяса с бутылкой вина, у камина — тоже вещь неплохая, ради этого стоит поторопиться…

Ян рванулся вперед, взбежал на склон перед большой гостиницей и лихо съехал прямо к парадному входу. Отстегнул лыжи, воткнул их в сугроб перед дверями, отряхнул снег с ботинок, толкнул одну дверь, вторую — и очутился в холле. После нескольких дней, проведенных в лесу, Яну там показалось жарко и тесно.

Когда он шагал через холл к столу регистрации, из кабинета управляющего вышел какой-то мужчина и повернулся в его сторону.

— Ну как, Ян? — спросил Тергуд-Смит. — Хорошо покатался?

Изумленный появлением зятя, Ян остановился, вытаращив глаза:

— Смитти! Какими судьбами?

Только потом он сообразил, что его естественная реакция была самой правильной: Тергуд-Смит пристально следил за выражением его лица.

— Причин несколько, — сказал сотрудник Безопасности. — А ты отлично выглядишь. Глаза блестят, румянец… Как насчет того, чтобы выпить? А то у тебя в организме совсем токсинов не осталось.

— Отличная идея. Только давай не в баре. Здесь, внизу, воздух липкий, как патока. Выпить мы можем и у меня в номере. Я приоткрою окно, а ты посидишь на радиаторе.

— Хорошо. Я избавил тебя от лишнего беспокойства: твой ключ уже у меня. Пошли наверх.

В лифте кроме них оказалось еще несколько человек, поэтому разговаривать приятели не стали. Ян смотрел прямо перед собой и изо всех сил старался собраться с мыслями. Что подозревает Тергуд-Смит? Он здесь не случайно. Да он этого и не скрывает — ведь у него в кармане ключ от номера Яна. Обыск ничего бы не дал: у него в багаже нет ничего криминального. Ну что ж, наилучший способ защиты — нападение. Ян знал, что перед зятем бессмысленно разыгрывать простачка. Едва за ними закрылась дверь, он заговорил:

— В чем дело, Смитти? Только сделай одолжение — не прикидывайся. С моим ключом в кармане. Почему Безопасность интересуется мной?

Тергуд-Смит стоял у окна, устремив на белый пейзаж невидящий взор.

— Будь добр, налей мне виски. Неразбавленного, большой. Проблема, дорогой мой Ян, состоит в том, что я не верю в совпадения. Доверие мое не безгранично. А ты слишком часто оказываешься замешанным в разных интересных событиях.

— Быть может, ты мне объяснишь, о чем речь?

— Ты и сам знаешь не хуже меня. Инцидент в Красном море, компьютерный «клопик» в вашей лаборатории…

— Это абсолютно ничего не значит. Если ты думаешь, что я по каким-то причинам пытался утопиться, — значит, тебя надо проверять, а не меня. Таким образом, остается лаборатория. Сколько в ней сотрудников, знаешь?

— Намек понял. Спасибо.

Тергуд-Смит глотнул виски. Ян приоткрыл окно и глубоко вдохнул морозный воздух.

— Сами по себе два эти инцидента ничего не значат. Я задумался о них только тогда, когда вдруг обнаружил тебя на Нагорье, как раз теперь. Только что произошел еще один инцидент, очень серьезный, в одном из ближних лагерей. А это значит, что твое присутствие здесь может быть весьма подозрительным.

— Не вижу связи. — Голос Яна был холоден, лицо бесстрастно. — Я здесь бываю каждую зиму, по меньшей мере два-три раза.

— Знаю. Только поэтому я и разговариваю с тобой вот так. Но если бы я не был женат на твоей сестре, наша беседа происходила бы совершенно иначе. У меня в кармане был бы детектор, который сообщал бы мне данные о твоем пульсе, дыхании, мышечном тонусе, мозговых волнах… И я бы точно знал, лжешь ты или нет.