Эту ночь Ник провел на баркасе, чтобы у тетки Милы не возникло соблазна обрезать канат и бросит их на произвол судьбы.

Через широкую и глубоководную протоку баркас вошел в лагуну и пришвартовался у деревянных высоких мостков.

Насколько хватало глаз по всей лагуне стояли корабли. Многие видимо, полузатоплены и сели на грунт-из воды торчат только надстройки.

Пассажирский лайнер, судя по огромной надстройке и многочисленным иллюминаторам был затоплен по самую палубу.

Несколько десятков местных жителей высыпали наверх и стоя у перил, встречали прибывших свистом и криками.

Мужчины, женщины, дети. . . Обычное племя. . . Только все загорелы до коричневости, а волосы выгорели до белизны. Мужчины в просторных шортах, а женщины в легких линялых сарафанах, значительно выше колен. Оружия ни у кого не видно.

– Есть тут какая-нибудь администрация?  Полиция?

Тетка Мила захохотала.

– Есть Педро-капитан Помойки!  Вот и вся полиция с администрацией!  Вон тот-лохматый с тростью!

Педро, такой же загорелый жилистый мужик с немытыми лохмами до плеч картинно опирался на трость. На поясе в ножнах болтались ножи или кинжалы, штук пять или шесть.

– Чего он с тростью?  Хромой?

– Из важности.

– Почему его все слушают?

– Он со своими корешами нашел корабль с провиантом и потому теперь в почете-хочешь кушать-неси чего нашел в обмен Педро. Ничего не нашел-иди рыбу ловить или крабов.

Ник еще раз внимательно присмотрелся к главному барыге атолла Помойка.

Контакт с ним надо найти. Ни к чему сложности здесь получать.

Гостей встретили с улыбками и очень дружелюбно. Помогли пришвартоваться к причалу. Ник представил свою команду и вручил капитану Педро две литровых бутылки виски, последние из немалого прежде запаса.

Педро улыбнулся во всю ширь, обнаружив недостачу части зубов на видном месте и крепко пожал руку Ника, а затем, внезапно, совершенно по-гусарски облобызал ручку Ризи. Шиллу и Диджи капитан Педро как будто даже и не заметил.

– Дорогой Ник!  Прекрасная Ризи!  Прошу в мое скромное жилище!  Сегодня вечеринка!

– А. . . ?

– Ваши рабы пусть караулят судно. Поесть им принесут.

Педро обнял Ника за плечи и повел по шаткому, скрипучему причалу как давнего друга через много лет заехавшего в гости.

Двухэтажный зал круизного лайнера знавал и лучшие времена. От люстр остались только каркасы, зеркала выдрали из стен, а паркет и мебель, видимо пустили на дрова.

Местные обитатели разлеглись вокруг костра, огражденного обломками камней в центре зала. Дым от костра свободно уходил к закопченному потолку и вытягивался в разбитые окна верхнего яруса. В железных грубых кружках две девочки-подростка разносили какое-то простецкое пойло, вроде браги.

С краю очага над углями на решетке жарили мясо, нарезанное длинными узкими ломтями. Воняло дымом и подгоревшим жиром.

Капитан Педро попробовал подаренное виски и пришел в восхищение.

Ник сидел рядом с капитаном Педро, по правую руку. Потому ему первым после капитана поднесли на толстом мясистом листе здоровенный ломоть жареного мяса. Ели тут ножами и руками. Увидев, что гость озирается в недоумении, Педро, ухмыляясь, вручил ему один из своих кинжалов, сняв с пояса.

После пары тостов, когда брага довольно чувствительно двинула по башке, Ник ощутил щипок справа от любимой жены.

– Не пей больше эту гадость, милый.

– Все. . . завязал. . . железно. . .

Заметив, что гость перестал прикладываться к кружке, гостеприимный хозяин тут же предложил нюхнуть зеленого радостного порошка из коробочки похожей на портсигар.

– Наркота?  Не нюхаю!

Педро осклабился, шлепнул по плечу.

– Радостный порошок!  Это безопасно!  Все здесь нюхают!  Но не всем предлагают за так!

Капитан тут же подал пример, засунув в ноздрю щепоть порошка, похожего на мелко растертую приправу для супа.

Повел носом, крякнул довольно.

– Ты меня уважаешь, Ник?

– Ник не смей!

– Молчи женщина, не ломай балдеж мужикам!  Не трусь, Ник!

Окружающая толпа тут же хором завопила:

– Не трусь, Ник!

Ник аккуратно взял в щепоть предложенного порошка и осторожно нюхнул. . .

Странный дождь лился на лицо. Ливанет. . . Перерыв. . . Ливанет. . .

Пока не попало на вдохе в нос.

Ник сел, чихая и кашляя, вымокший до нитки в каком-то сумраке. В глазах ударил яркий свет и весь мир качнулся. Вправо. . . Влево. . .

– Ник, ты меня слышишь? – спросила Шилла.

Ник закрыл глаза ладонью.

– Ну да. . . Свет-то зачем?

– Вставай, идем!

– Куда?

В горле пересохло, в носу свербело как при начинающейся простуде.

Не вступая в дальнейшие переговоры, Шилла потянула его вверх и, поставив на ноги, поволокла куда-то в темноте. Впереди плясал луч фонаря, что-то твердое упиралось в бок.

Ноги не хотели идти и Ник совершал подвиг, переставляя ватные конечности.

– Чего пили?

– Хрен его знает, . . . Где я?

– Сейчас узнаешь. . .

Коридор кончился металлической лестницей, по которой спускаться было еще труднее, чем идти по коридору.

Ник закрыл глаза и обнял девушку за шею.

– Извини. . . я совсем расквасился. . .

Шилла выругалась под нос. Она взмокла от пота в этой душной ночи и дурманящий запах ее пота будил весьма приятные воспоминания.

Потянуло свежим ветром и под ногами заскрипел дощатый настил. Внизу плескалась вода. Пахло солью и водорослями. На фоне фиолетового неба черные тени вокруг и такие огромные. . . Под ветром пропотевшая рубашка на спине вдруг стала холодной.

Шагов через сто Ника бесцеремонно перевалили через борт какого-то судна, прямо на что-то мягкое. Мягкое глухо пискнуло.

– Все удачно? – спросил из темноты Диджи

-Как видишь!  Заводи тарахтелку, я снимаю канат!

Зашлепали босые ноги.

Ник сел на палубе, пощупал– рядом человек. Живой, раз от прикосновения заерзал.

Знакомое тарахтение раздалось снизу, из-под палубы.

«Так это вроде баркас тетки Милы?  Чего мы здесь забыли? »

Баркас сделал бортом о доски причала два удара. Глухое Бум-Бум и баркас двинулся в темень все ускоряясь.

Чтобы не упасть, Ник вцепился в борт.

«Ночью куда плывем?  Зачем?  А где Ризи? »

Сил подняться на ноги не было. Ник прижался плечом к фальшборту и закрыл глаза.

Голова немного прояснилась на ветерке. Пришла Шилла, сунула в руку кружку. Запах отличного кофе ударил по ноздрям.

– Ты что-нибудь помнишь!

Она говорила громко, чтобы перекрыть звук мотора.

– Угощали. . . выпивали. . .

Ник прихлебывал живительный напиток и с каждым глотком приходил в чувство.

– Тебя нельзя оставлять без присмотра, Ник!

– А где Ризи?  Куда мы плывем?

– Сейчас спросим у этого поганца!

Человек на палубе глухо охнул.

Когда Шилла включила фонарик, Ник увидел связанного с кляпом во рту небритого субъекта в рваной рубахе.

Шилла сунула субъекту под нос лезвие кинжала. Налитые кровью глаза мужчины съехали к переносице.

– Говорить будешь! ?

Пленник быстро закивал.

Шилла выдернула комок грязной тряпки из его рта и кольнула слегка кинжалом в бок.

Пленник выгнулся дугой и заверещал.

– Шилла, зачем ты так? !

– Это для смазки языка!  А ну повтори скотина, то, что мне рассказал! – Заорала Шилла, схватив пленника за грязную шевелюру и прижимая клинок к потной шее.

Капитан Педро обожал рыбную ловлю, но не ту на которую надобно брать сеть или удочки с коробкой червей.

Нанюхавшись «радостного порошка «, Педро брал в лодку понравившуюся девку, двух крепких парней и фонарь. В северной бухте имелось укромное местечко у зарослей подмытых деревьев.

Зажигался фонарь, девку раздевали, ставили на колени, а потом голову засовывали в воду. Чтобы не вынырнула раньше срока, девку в воде держали подручные, а Педро имел ее сзади. Суть развлечения в том, что когда девка начинала захлебываться и биться в судорогах, Педро испытывал необычайные блаженные ощущения. Когда Педро заканчивал, девку вытаскивали из воды и откачивали, если успевали. . .