– Гри.

Рабы торопливо уводили женщин в темноту. Охранники, усевшись в кружок с фонарями, напутствовали парочки скабрезными пожеланиями.

– Идем?

Гри шевельнула рукой.

– Идем. – Согласился Ник.

– Ты новенький. Первая декада?

– Ага?

– Откуда?

– Десятое поселение.

– А я из восьмого. . . Ты как хочешь?

Они зашли за камень и скрылись от взглядов охранников.

Ник выдернул руку из пальцев женщины.

– Ни как. У меня есть жена.

– О-о-о. . . Жена? !

Ник понял, что сболтнул лишнее.

– Есть женщина, которую я люблю, и я дал себе слово ни касаться других.

– Это здорово, но глупо. . . Я должна буду доложить старшему охраны и своему старосте. Тебя накажут.

– За что?

– Равенство-значит быть как все. Ты слышишь?

Стены карьера отражали эхом стоны и вскрики, смех. Трах в полном разгаре.

– Все делают то, что должно.

– А если я не хочу делать то, что должно?

– Тогда тебя правильно осудили. Самое твое место здесь, катать тачку с камнем.

Ник разозлился.

– А ты сама?  Что это за профессия-ноги раздвигать перед рабами? !

Гри ответила спокойным, тихим голосом.

– Я тоже рабыня. Я не могу рожать, а таких как я обращают в рабство пожизненно, для удовлетворения общественных нужд. . .

«Охренительно! »

– Извини. . .

– Ничего, я привыкла. . .

Помолчали. Гри шуршала одеждой в темноте.

– Ты вежливый, но упрямый. Иди ко мне.

Ник нашел ее на ощупь. Женщина лежала голой на спине, на своей одежде. Ноги согнуты в коленях и широко раздвинуты. Колени худенькие на ощупь. . .

– Помоги мне выполнить мою работу, Ник. . .

Он лег и сделал то, что просили. Все получилось быстро и легко. Он старался не думать от кого она такая влажная. . . Оргазм ослепительным сполохом ударил в голову.

«О, господи, что я делаю?  Когда это кончится? »

Внезапно для себя, лежа на чужой женщине, Ник беззвучно заплакал. Он дрожал, скрипел зубами и слезы капали на голую грудь Гри.

Она гладила его по голове и шептала слова утешения, простые и незамысловатые. . . .

Наутро в карьер прибыли новые охранники. Среди них оказались совсем мальчишки, лет по пятнадцать-шестнадцать. Мальчишки, но злобные как цепные псы.

Двое из них сразу же так излупцевали водоноса Мирта, что тот не смог ходить до источника, что в километре от карьера.

Староста охранников, хмурый, по пояс голый, бугай по имени Нарт приказал Нику стать водоносом.

Бидон из легкого металла с ремнями.

Это оказалось потяжелее, чем возить тачку по серпантину пыльному.

В карьере стояли три бочки, еще две у домика охраны. Они должны быть всегда полны. Если нет– Ника колотили по рукам палкой, не очень сильно, только до синяков.

Наступили солнечные дни и вода расходовалась быстро. Ник рысью бегал порожняком к источнику-ручью в зеленой лощине и обратно.

Охранники, сопровождавшие его то и дело менялись. Пот тек ручьями. Солнце давило на непокрытую голову.

К обеду Нарт убедился в том что, не смотря на дюжину синяков, Ник не успевает один.

После обеда в помощь Нику выделили Мона.

Вдвоем они уже могли держать бочки полными. К тому же солнце закрыли тучи, и прохладный ветер принес облегчение.

Два охранника халтурили. Один сидел у источника, второй на полдороге. Типа, контролировали трассу. Набегались, слабаки, за день!  К тому же после обеда староста Нарт отправился подремать в тени.

Ник и Мон курсировали туда-сюда шагом и могли говорить, не опасаясь чужих ушей.

– В каком направлении море?

– Зачем тебе море? – насторожился Мон.

– Хочу сбежать.

Брюнетик даже сбился с шага.

– Ты с ума сошел? !  Я должен на тебя донести!

– Почему?

– Как почему?  Тот, кто знал о преступлении и не донес-сам преступник!  Я не хочу сидеть в этом карьере по твоей вине еще два года!

– Не больно мы сидим!  Бегаем как ужаленные! – усмехнулся Ник. – Сейчас пойдешь, доложишь или к вечеру?

Мон надулся как лягушка.

– Ты, верно, надо мной насмехаешься?

– Конечно же, я шучу!  У тебя чувства юмора совсем нет?  Никто не убегал с карьера еще?

– Куда бежать?  Зачем?  Отбыл свой срок и возвращайся к нормальной жизни!

«Да, очень нормальная у вас жизнь!

Сбежать днем не выйдет. Вся охрана за беглецом ринется. Плюс еще местные колхозники помогут, мать их!

Надо уходить ночью. Лучше всего, когда смена охраны закончится, в конце декады, значит. . . . Запасти бы еду или украсть. »

Еду на карьер привозили из десятого поселения, так что запасов даже у охранников не имелось.

Щебень от карьера вывозили каждое утро на медлительных, флегматичных быках. На таких скакунах не разгонишься! Угонять не стоит.

Получив на ужин вяленую рыбу, Ник сунул под нос Мону.

– А говоришь– у моря запретные земли. Рыба из моря же?

– Это речная рыба, Ник, краснохвост обыкновенный.

– Сам ты– «краснохвост! »

Мон не обиделся, а засмеялся.

На следующее утро явился тот самый медик с бородкой. Медицинскую сумку тащил на этот раз паренек.

Медик осмотрел всех рабов. Наложил повязки и мази Мирту. Обработал руку Ника чем-то вроде йода, залепил пластырем.

– Почему он с бородой?

– Старина Милин пожизненный раб. Официально, тот с сумкой-медик, а Милин– его раб. На самом деле Милин всех лечит. Он исключение из правил.

– За что его так?

– За длинный язык, Ник, за очень длинный язык!

Прошла еще декада и гораздо быстрее первой. Ник больше не болтал с Моном о побеге. Вернулся к своей тачке. Кожа на ладонях огрубела и уже мозоли не прорывались.

Он познакомился со всеми рабами. История у них оказалась похожей. В карьере работали рабы, ставшие таковыми за длинный язык. Воров, насильников и убийц здесь не имелось вовсе.

«Политическая зона, блин. . . »

Дни стояли солнечные. Ник загорел до смуглоты и борода на щеках стала мягкой.

Разглядывая себя в отражении в бочке, Ник ухмыльнулся.

«Каторжная морда! »

Ночью в конце второй декады, когда рабы уснули, Ник сломал руками хлипкий ошейник и вышел на волю. Двое охранников дремали на посту у дороги. Расслабились, задроты!  Завтра их смена кончается. Ник пролез по склону стороной и выбрался из карьера незамеченным. От ярких звезд ночь светлая казалась. Накатанная повозками грунтовая дорога довела его до десятого поселка.

Ник некоторое время бродил по округе, пока не нашел кольцевой холм, в котором он появился в этом мире. Он осторожно обошел холм по периметру и ничего подозрительного не обнаружил. Неторопясь, прислушиваясь к малейшим шорохам, Ник спустился в центр, на площадку. Засучил рукав и заранее приготовленным острым камне полоснул по запястью.

Кровь закапала нехотя.

Ник бродил по площадке и кропил своей кровью возможные линии пентаграммы. В мире доктора Фаустуса это сработало. Может получиться и в этот раз. Правда, тогда рядом был Ларс. . .

Кровь свернулась и перестала течь.

Ник сел на травянистый склон и стал ждать. Звезды мигали с высоты. Тишина давила на уши.

«Виллена, вытащи меня из этого дерьма!  Пока я не сделал каменный топор и не начал убивать здесь всех подряд! »

Руки тосковали по автомату!

Небо на восходе начало сереть, а звезды бледнеть.

Ничего не вышло!

Ник теперь знал, что море где-то на закате и идти до него неделю не меньше. Что там он найдет и чем будет питаться в дороге, Ник не думал. Главное уйти отсюда как можно дальше!  Вон из рая всеобщего равенства!

Ник поднялся на ноги.

– Она не пришла? – тихий, знакомый голос сзади пронзил как удар молнии.

Ник отпрыгнул в сторону. Он успел увидеть фигуру в облегающей одежде, прежде чем его сцапали сзади и скрутили болевым приемом.

От вспышки света Ник ослеп на несколько секунд. Его под руки поволокли куда-то. Швырнули на пол. Пол?  Довольно твердый!