Брил, подняла руки на уровень плеч и развела в стороны. Ник повторил ее движения.

– Mujhe cara tatvo?  bheje? ! – выкрикнула Брил.

Ее волосы, наливаясь голубым светом, медленно поднялись вверх, словно каждая волосинка стремилась стать прямой. . .

Из центра пентаграммы взметнулся фонтан искр. Ник зажмурился, ощущая со смущением, что у него случилась мощная эрекция, . . . Голубой свет, разгораясь, проникал даже сквозь веки. . .

Воздух в лицо Нику сказал горячим шепотом:

– ХО!

Пришла тьма и горячий воздух прильнул к обнаженной коже.

Ник открыл глаза.

Вокруг красноватый сумрак. Пентограммы нет под ногами. Ноги тонут в сыпучем горячем песке.

Брил, положила прохладную ладонь на грудь Ника.

В сумраке ее лицо почти не различимо.

– Как ты, дорогой?

В голосе тещи искренняя забота.

– Ничего, только жарко. . . Где мы?

– В блистательном Даршуфе.

Рассвет подождали у скалы.

Ник, то и дело, вытирая обильный пот, потребовал пояснений. Брилл не запиралась.

– Магия крови самая сильная. Я мать Ризи, ты– муж и отец ее ребенка. Пентаграмма настроила нас на Ризи, и мы перенеслись в тот мир, в котором она находится.

– Кто ее украл?

– Я пока не знаю. Ясно– что это маг и очень сильный маг. У него есть три– четыре помощника, иначе бы по пентаграмме не смогли бы уйти в этот мир.

– Ты справишься с магом?

– Втроем мы победим любого мага.

Ларс замурчал совсем рядом. Видимо Брил его взялась почесывать за ушком.

– Здесь всегда так жарко и темно?  Как в парилке при выключенном свете!

– Мы пришли в переходный час.

Большое светило зашло за горизонт и вскоре появится малое. У этого мира два солнца. Сутки длятся примерно сорок часов, по-вашему, по-земному. Двадцать часов светит белое светило Маро, а потом приходит черед малому– Киро. Песок сейчас еще не остыл после пекла, что устраивает Маро. Под жгучими лучами невозможно жить и передвигаться. Все живое прячется и спит, чтобы после восхода Киро пробудится, и начать день. Песок нагревается до ста градусов Цельсия, чтобы тебе было понятно. Излучение Маро сжигает кожу за несколько мгновений, а потом неминуемая смерть от ожогов. Самая распространенная казнь в Даршуфе-привязать перед восходом Маро человека на открытом пространстве. К заходу солнца он превратиться в иссушенную мумию.

– Здесь нет ночи?

– Раз в шестьдесят таких суток наступает ночь, примерно на десять суток. Оба светила исчезают и могут двигаться караваны торговцев и плыть примитивные корабли. Люди прячутся на все время пока светит Маро и спят-такая вот ночь наоборот.

– Спят по двадцать часов? !

– Что в том странного?  У местных свой привычный цикл жизни.

– Ты бывала здесь раньше?

– Приходилось. – уклончиво ответила Брил.

Когда над горизонтом шустро поднялось тусклое красное солнышко, Ник хмыкнул.

– Ну и коптилка– это Киро!

Вокруг насколько хватало взгляда лежала красноватая пустыня. Ни кустика, ни деревца, только редкие скалистые обломки. Ни тропинок, ни дорог. . .

– Теперь подготовимся и пойдем в Даршуф.

– Это город?

– Да, город-оазис. Там есть вода и там есть жизнь.

– Ты думаешь Ризи там.

– Да, я это ощущаю.

«Хорошо иметь встроенный компас! »

Брил, вынула из своей корзинки два куска ткани-черный и белый.

– Сделаем набедренные повязки?

– Белая-это твоя набедренная повязка, а черная мой платок. Женщины по местным традициям закрывают лицо и голову черной тканью. Можно оставлять открытыми только глаза . Показать для женщины рот или губы посторонним– позор.

– Женщины ходят обнаженными? !

– Да, таковы местные традиции. Мы не должны бросаться в глаза и привлекать ненужное внимание, верно?

Брил быстренько повязала себе черный платок, так что остались видны только ее выразительные глаза. Контраст обнаженной стройной фигуры с закутанной в черное головой показался Нику очень вызывающим. И если честно-возбуждающим. . .

Брил, помогла Нику соорудить набедренную повязку и нанесла пахучую мазь ему на голову и на щеки. Через несколько минут он ощутил, что здорово оброс-борода до пояса, а волосы до поясницы!  Голова и подбородок стали потеть еще больше, а уж чесаться стало просто нестерпимо!

– Мужчины Даршуфа не стригут волосы и не моют их. Для блеска разве что смачивают своей мочой.

– Мне тоже самое сделать? – ужаснулся Ник.

– Как хочешь! – засмеялась Брил.

Ник втер другую мазь в ее спину, и татуировка истаяла на глазах.

– А. . .

– Почему я это не делала в твоем мире?  Мазь осветляет кожу не надолго, часов на двадцать.

– А потом все проявиться?

– Мне этого времени хватит, поверь.

– Мы за это время найдем Ризи?

– Не думаю. Этот мир всего лишь переход. Мы найдем точку, через которую ушли похитители и последуем за ними.

– Куда?

– Пока не знаю.

– Ризи. . .

– Ей не причинят вреда, не беспокойся.

«Мне бы ее уверенность. . . »

Брил шла рядом с Ником и несла на плече корзинку. Там под крышкой тихо лежал кот Ларс. По местным обычаям женщины переносят вещи и мужчина потеряет лицо и будет всеми презираем, если будет выполнять «женскую» работу.

– Ты так легко можешь перемещаться между мирами?

– Ты тоже это делал, Ник, и не раз.

– При помощи Гаргилла. Я же не маг. Где ты этому научилась?  У Виллены?

– Ты хочешь все знать, милый Ник! – с усмешкой произнесла Брил голосом Ризи.

Скалы, возникшие на их пути, раздвинулись щелью глубокого каньона. Вход в каньон перекрывала каменная стена, в которой темнели узкие и низкие ворота.

У ворот толпились два десятка местных с разной поклажей, в основном мужчины-бородатые и длинноволосые костлявые субьекты. Несколько теток-толстушек, низкорослых, толстозадых, с отвисшими большими грудями, сопровождали своих мужчин. Обуви здесь никто не носил.

– Все ждут открытия ворот. Пришли на рынок.

Ник и Брил не стали смешиваться с толпой и встали поодаль. Их появление не осталось незамеченным. В сравнении с местными дамами Брил, выглядела изящной девочкой, а Ник возвышался на голову над всеми мужчинами.

От местных действительно несло. Да так что нос закладывало!

– Они воняют как бомжи. . .

– Терпи, Ник. Эти люди никогда не моются-вода самое дорогое в этом мире. В Даршуфе в обиходе водяные деньги.

Даршуф-город– каньон. Домов здесь не имелось. Да и зачем аборигенам дома? Пещеры для проживания местными обитателями вырыты в отвесных рыжих стенах. Узкие неровные проемы входов, похожие на щели. Чтобы легче прикрыть в жаркое время?  Вонючий жир горел в глиняных плошках у входов в эти жилища. По единственной неширокой улице толкались, двигаясь в разных направлениях озабоченные аборигены. Нос Ника не справился с местными запахами. Он начал чихать, да так громко, что даршуфцы шарахались от него в разные стороны.

Через две сотни шагов каньон разделился на два рукава. Здесь, на пыльной площадке имел место рынок Даршуфа.

Товары выкладывались прямо на землю, на плетеные циновки. Продавцы-мужчины сидели на корточках, расхваливали свой товар-в основном всякую пахучую снедь. Приглядевшись, Ник увидел сушеных то ли жуков, то ли тараканов в ладонь величиной и уже больше не смотрел.

«Чем в таком пекле люди питаются?  Может друг друга едят? »

– Куда дальше?

– Вон там есть местечко. Будешь торговцем.

– И чем же я буду торговать?

– Будешь продавать Ларса. Коты в Даршуфе не водятся. Диковинное животное вызовет интерес.

– А если купят? – с надеждой переспросил Ник.

– Не купят. Будешь просить за моего мальчика десять жесов-это примерно десять литров воды.

– Это много?

– Очень. Ты торгуешь, а я стою рядом.

– Рекламируешь наш товар?

– Я слишком худа по даршуфским канонам женской красоты. Ты разве не заметил? – Хихикнула, Брил. – Мы ждем магира-местного князя.