Дети вернулись к нам, полные впечатлений, и мы покинули дельфинарий.

  На стоянке около касс стояла машина Леры. Мы покрутили головами, отыскивая их. Первыми их заметил Данька. Сергей с Лерой стояли около ограждения набережной, и Лера ему что-то рассказывала. Сергей наклонил голову и, кажется, был зол на весь свет.

  Сашка, кажется, догадалась, о чем они говорят. Она подбежала к отцу и обняла его. Сергей присел перед ней, улыбнулся. Уже подойдя ближе, я услышал слова Леры:

  -И вовсе ты на нее не похожа. Разве что совсем чуточку. Просто ты не видишь, а у тебя улыбка - точно, как у твоего отца. Самая замечательная улыбка на свете.

  Данька насмешливо сказал:

  -Нашла о чем переживать. Я вот и вовсе ни на кого не похож - что ж с того?

  Сашка дернула плечом и покосилась на Данила. Хотела что-то сказать, но подняла взгляд на Леру, запнулась и сердито сказала:

  -Ну их, все эти тайны! От них одни неприятности. Пойдем, съедим что-нибудь? Ужасно хочется пообедать.

  Данька быстро вставил, умильно поглядывая на Леру:

  -Лучше поужинать. А то еще суп придется есть. Или, еще того хуже, борщ!

  Он скорчил такую рожицу, что мы засмеялись. Я давно знал за Данькой нелюбовь к первым блюдам. А Анатолий наставительно сказал ему:

  -Это ты, брат Данька, зря: в супе самая сила!

  Сергей прекратил прения.

  -Нет, мы идем отмечать мое освобождение, так что сегодня никакого супа. Веди нас в лучший ресторан, будем гулять.

  Ужинали мы на открытой веранде. Дети, как всегда, быстро наелись. Они покончили с десертом, и мы отправили их смотреть аквариумы с рыбками, во множестве расставленные в зале. Официант зажег над столом стилизованный под старинный газовый фонарь светильник. Вообще, мне здесь понравилось: музыка была ненавязчиво тихой, еда вкусной, с моря дул легкий ветерок. Пользуясь полумраком, я с удовольствием разглядывал Леру. Она рассеянно улыбалась и пару раз ответила невпопад. Сергей положил ладонь на ее руку, и она благодарно на него глянула.

  Я подумал, что он, и в самом деле, мне нравится. Наверное, старею, раз стал способен испытывать радость от того, что женщина, которая мне нравится, счастлива с другим. Раньше я за собой этого не замечал.

  Мы вышли из ресторана, и Анатолий распрощался с нами, отговорившись делами, сочувственно подмигнув мне в сторону Сергея и Леры.

  В доме Тобольцевых окна, несмотря на позднее время, были ярко освещены.

  Лера ушла наверх, укладывать детей. Мы с Сергеем уселись на веранде. Он принес сигареты и машинально полез в карман за зажигалкой:

  -Вот черт, никак не куплю новую. Моя-то у Земцова осталась!

  Мы молча сидели в плетеных креслах, слушая неумолчный стрекот цикад.

  Через некоторое время Лера спустилась к нам. Она, видимо, была в душе, потому что кончики волос у нее были мокрыми, и косметику она смыла. Лера принадлежит к тому редкому типу женщин, кого отсутствие косметики на лице не портит.

  Она устроилась на низкой скамеечке у кресла Сергея. Я хотел было подыскать благовидный предлог и пойти к себе.

  Сергей недовольно спросил:

  -Кого это несет в гости, на ночь глядя?

  И действительно, у ворот стояли Илья и незнакомая мне девушка. Лера грустно обрадовалась:

  -Лиза! Я и не знала, что ты здесь!

  Молодые люди прошли к нам. В руках у Ильи была какая-то большая папка, что-то вроде планшета.

  Он увидел Сергея и смутился. Лиза твердо на него посмотрела и сказала:

  -Илья, ты же обещал.

  Илья прикусил губу и протянул Лере свою папку. Она неуверенно взяла ее:

  -Что это?

  Планшет оказался большим альбомом, в половину формата листа ватмана. Лера поднялась и включила свет. Мы раскрыли альбом.

  Все его страницы были заняты карандашными эскизами. Лера внимательно всмотрелась и вдруг ахнула, прижав руки к груди:

  -Да это же я! - Она всмотрелась и тихо сказала: - Только в жизни я не совсем такая. Ты меня прямо красавицей тут представил.

  Она перевернула еще несколько листов, внимательно всмотрелась и засмеялась:

  -Вот это, конечно, я за пианино, а вот у этой девушки глаза и линия бровей мне отчетливо напоминают кого-то другого! - и она покосилась на Лизу.

  Та с недоверием повернула альбом к себе, присмотрелась к рисунку и, слегка покраснев, сказала:

  -Мы, собственно, пришли не из-за этого. Илья, не тяни!

  Он посмотрел с высоты своего почти двухметрового роста на нее и вздохнул:

  -Сергея уже выпустили, какая необходимость в моих рассказах? Тем более, что ничего особенного я не видел!

  Лиза сердито глянула на него, и Илья послушно кивнул.

  Он раскрыл одну из последних страниц альбома. На ней Лера была нарисована в очень открытом вечернем платье, она полулежала или даже спала на низком диване, свесив одну руку. Полуразвившиеся локоны прически разметались по подушке, из-под вечернего платья выглядывали босые ножки. Портрет был не закончен, но лицо и фигура спящей девушки были вполне узнаваемы.

  Сергей поднял глаза на Илью:

  -Я понял. Той ночью ты тоже выходил из дома?

  Илья кивнул.

  -Я не мог уснуть. Была сильная гроза, уже начался дождь. Я выглянул в окно, и увидел, как ты прошел через калитку. Мне стало любопытно, и я спустился вниз, просто спрыгнув с балкона. Я понял, что ты с кем-то разговариваешь в библиотеке. Еще в ресторане я заметил, что Ксения поглядывает в твою сторону, и подумал, что вы с ней... А потом я решил, что мне нужно увидеть Леру. Я поднялся на веранду и в свете молний нашел ее спящей на веранде. Я не могу этого объяснить, но я не смог уйти. Кроме всего прочего, обратная дорога была закрыта, вы с Ксенией еще были в библиотеке. Потом я увидел, что Лера проснулась, тут же вернулся и ты. Я видел, что ты стал ее обхаживать, и мне было противно, что ты то с ней, то с этой Барби. И за Гошку было обидно. Я тогда разозлился ужасно, решил, что пойду в дом, возьму ружье и выстрелю в окно. Не знаю, почему эта идиотская мысль пришла мне в голову, но только я влетел, весь мокрый, в дом, схватил первое попавшееся ружье, и тут наткнулся на деда. Уж не знаю, как это ему пришло в голову, только он решил, что я хочу застрелить кого-то. Себя, или Леру, я даже не знаю. Он отобрал у меня ружье и был так сердит, что я мгновенно пришел в себя. Я пытался ему объяснить, но он, кажется, не слышал меня. Я решил, что будет лучше, если я объяснюсь с ним завтра. А завтра уже не было, ну, то есть, объяснить я ничего не смог.

  Он оглянулся на Лизу, она ободряюще кивнула ему.

  Илья виновато глянул на Сергея:

  -Вечером я узнал, что тебя закрыли, и хотел пойти признаться. Только тогда пришлось бы рассказывать этому придурку, что я, вроде, подглядывал за Лерой. Мне этого ужасно не хотелось. А еще я услышал, как Ксения говорила Алле, что ты не такой дурак и не позволишь себя арестовать просто так. Вроде, она узнала кого-то из парней, что занимались твоим делом. И я подумал, что могу промолчать.

  Я спросил Илью:

  -Когда вы с дедом расстались, где ты оставил ружье?

  Илья мрачно сказал:

  -Оно просто осталось в кабинете на столе. Он был так сердит, что я предпочел убраться.

  -И больше ты никого не видел?

  -Нет. Я поднялся к себе. Злость улеглась, но уснуть я не мог. Зажег свет, сел рисовать. А утром уже и не закончил, все так сошлось.

  Лиза попросила Сергея:

  -Вы не сердитесь на него. Он мучался очень. А потом я приехала, и он мне все выложил. Мы уже приходили сегодня, только вас дома не было.

  Сергей потер лицо.

  -Я не сержусь.

  Илья вздохнул и сказал:

  -Если надо, я все повторю в милиции.

  -Не надо. Пусть сами шевелятся.

  -Но что-то я должен сделать? Я так не могу.

  Сергей засмеялся и потер переносицу:

  -Знаешь, подари мне свой рисунок.

  Илья смутился.