Олег заметно окреп и, кажется, даже подрос. Он был настолько занят рыбалкой, что перестал рассказывать про уличные приключения.

* * *

— Моя мамочка приехала, — гордо возвестила Нюся.

Маленькая скромная мама неуверенно стояла на пороге, не решаясь войти. У ног — два баула. В руках огромный арбуз, прижатый к животу. Отчего мама казалась беременной.

— Давай я помогу, — предложила Нюся, пытаясь забрать тяжелые сумки.

Арбуз она не решилась отбирать. Мама вцепилась в полосатый глянцевый овощ, как тонущий цепляется за спасательный круг.

Арбуз своим весом придавал маме изрядную толику уверенности. С арбузом мамы было больше, а в данной сомнительной ситуации весомость значила много. Она с первого известия дочери о найденном мальчике отчаянно боялась первой встречи с Олегом. Вдруг мальчик окажется бесцеремонным разнузданным хамом? Или больным на всю голову?

О беспризорниках мама знала только из книжки «Республика Шкид», смутно подозревая, что потеряет сознание, если внук учинит концерт игры на балалайке. Или просто выругается матом, покуривая папиросу. Что в ее представлении было приблизительно одно и то же.

Опасения усиливались тем, что кроме Олега в доме прятался невиданный Кото. Конечно, Нюся прожужжала маме все уши, предусмотрительно успокаивая ее в отношении липового якобы Иркиного племянника.

«Не волнуйся. Он мне просто друг. Это временно и не опасно».

За спиной мамы откуда-то сверху приятным голосом сказали: «Здрасьте. Я тот самый племянник. Давайте сумки и ягоду».

Кото маме понравился с первого взгляда. И с первого взгляда она заподозрила, что с «племянником» дело нечисто.

«Нерусский он какой-то. Говорит вроде как наш, а так — вылитый иностранец. Может, шпион?»

Про шпионов Полина Львовна знала все. Черпая сведения из сомнительного качества фильмов и завиральных документальных телепередач. Как ни странно, такой цветистой информации хватило, чтоб утвердиться в мысли, что Кото не может быть шпионом. Они с виду все неприметные, как воробьи на ветке. А засылать в тыл бдительного врага такого удивительного красавчика с броской внешностью вряд ли кто сочтет разумным. Уж лучше двухметрового негра. Хотя, если задуматься, что ему там вынюхивать, кроме коровьих лепешек? Если еще более глубоко задуматься, двухметровый негр, вынюхивающий в российской глубинке коровьи экскременты, — зрелище еще то.

Сложные рассуждения мамы пшикнули и умчались навсегда с появлением Олега.

— Олег? Дай-ка я на тебя посмотрю. А ты — на меня. Какой ты славный. Большой совсем. Я тут гостинцев тебе привезла. Ты варенье вишневое ешь? Какой же ты большой. Ничего, что теперь я — твоя бабушка?

Мальчик молчал, сопя от волнения. Опыта в общении с бабушками у него пока не было. Вопросов ему задали много, а на какой отвечать — непонятно. Все неимоверно умилились, когда Олег смущенно позволил обнять себя за плечи. Особенно сама бабушка.

— А дед где?

— Дед сейчас в командировке. Он у нас железнодорожник. Молодой такой дед, тебе понравится.

— С бородой?

— А как же.

— Ну, тогда ладно, — благосклонно признал Олег существование деда, словно главным в нем было именно наличие достойной бороды. — Приедет небось когда-нибудь. А он строгий?

Нюся снова поразилась тому, что Олег тянется именно к мужской половине семьи. Обидно, но что поделать. Нюся, бабушка — это, конечно, здорово. Но вот полковник, Кото и не знакомый пока дед — твердо стоят на пьедестале. Даже Волкодав значился в приоритетах Олега не на последнем месте.

— Мальчик хороший. Легко сходится с людьми. Наверное, сказывается жизненный опыт, — чуть позже поделилась с Нюсей своими соображениями Полина Львовна.

— Жизненного опыта у него хоть отбавляй, — с чувством ответила Нюся.

— Но он совсем не вульгарный ребенок, — почти удивленно отметила мама. — Я бы сказала, чистый такой. И, кажется, здоровый.

Чистый и, кажется, здоровый ребенок, расположившись неподалеку от них, прилежно учил Волкодава разговаривать. Пес на удивление быстро сообразил, что именно от него требуется, и теперь уже отчетливо выговаривал букву «а». Правда, иногда пукал от усердия. Мальчик тихо смеялся, пес конфузливо отходил в сторону, но неизменно возвращался к учителю, ожидая еще один кусочек колбасы.

— А про твоего Кото вообще ничего сказать не могу, — тоскливым голосом продолжила Полина Львовна. — Красивый, спору нет. Но словно не от мира сего. Будто он одновременно тут и где-то еще. Кроме того, он (мама хотела сказать что-то другое, но смутилась) слишком громоздкий.

Нюся мысленно хихикнула, вспомнив, как перед вышкой по имени Кото стояла миниатюрная мама. Если бы им пришло в голову потанцевать медленный танец, то нос мамы уперся бы точнехонько в брючный ремень партнера.

— Пойду, еще немного с Олегом пошепчусь. Ты не против?

Вопрос был задан для проформы. Мама уже утвердилась в мысли непременно подружиться с внуком. Шептание заняло некоторое время. Пока взмокшая Нюся стряпала жареных кур в количестве трех штук, плюс гора вареной картошки, плюс салат, да еще блины, Полина Львовна выяснила много чего познавательного от мальчика. Делиться добытой информацией она не пожелала ни за какие коврижки.

Плотно отобедав, мама стремглав ушмыгнула навестить соседку, маму Анечки. Вернулась довольная. Проникла на кухню, где обнаружила обескураженную дочь, прикидывающую, куда делась приготовленная куча еды и что сварганить из кулька фарша, склоняясь в пользу ленивых голубцов. Мурлыча под нос незатейливый мотивчик, Полина Львовна расположилась на табурете и воинственно потребовала чаю.

— Посплетничали, — так объяснила Полина Львовна свой визит к учительнице географии. — Думаю, теперь они угомонятся.

— Ты про что? — испугалась Нюся, скоропалительно заподозрив соседей в кознях.

— Ничего особенного. Просто она — учительница. — Полина Львовна задрала в небо многозначительный указующий перст с массивным кольцом, будто это что-то объясняло. — И, как всякий нормальный педагог с опытом, мама Анечки сразу прониклась уверенностью, что Олег в школе давно не был. Кроме того, Олег научил Анечку кое-каким словам, которые ей знать не положено. Девочке слова понравились. Она их постоянно цитирует. К месту и не очень. Поначалу вся семья пришла к выводу, что наш мальчик не слишком подходящая компания для дочери. Но, думаю, теперь они изменили свое мнение.

— А мне казалось, ему там рады, — огорчилась Нюся.

— Рады. Но теперь станут еще радостнее.

— Мама, ты неисправимый партизан. А каким словам он ее научил?

— Ничего криминального. Но, согласись, называть шкодливого кота пидором не слишком объективно. Даже если кот был пойман в момент использования нового кроссовка не по назначению.

Жгучий едкий румянец залил Нюсины щеки.

— Ужас! Он при мне ни разу так не ругался. Он теперь даже в носу не ковыряет!

— Ерунда все это. Мальчик старается, значит, с нашей помощью все получится. А потом, когда дед приедет, они вплотную займутся учебой. Сама знаешь, какой дед у нас дотошный. Думаю, к сентябрю мы его подтянем, чтоб второгодником не обзывали. Не боись, ребенок. Все будет путем, это я тебе говорю. И вообще, молодец, что не оставила мальчишку на улице. Ему там не место.

Полковник прибыл с цветами, шампанским и огромным тортом, явно сотворенным под заказ. Коробку с десертом он нес на вытянутой руке, как обгадившегося котенка, словно боялся ненароком испачкаться. Вошел, молниеносно влюбил в себя Полину Львовну бездной обаяния, щедро сдобренной теплым отношением Олега.

Накромсав бедный торт неровными ломтями, полковник лихо открыл шампанское, ненароком пальнув пробкой прямиком в затылок Кото. Который оказался отпетым стоиком по натуре, потому и ухом не повел. Разочарованный Сергей извинился для виду, чтоб не расстраивать вопящих дам.

Несмотря на утверждение, что сладкого не ест, мол, все — дамам, Сергей умял больше половины изуродованного торта, щедро нашпигованного смесью из меренг и орехов. Отколупывая от краев понемногу чайной ложечкой. Благо из-за букета, установленного в центре стола, его вандализм было плохо видно.