— Забудь. Наплюй и разотри. Верь мне, все будет хорошо.
— Ага. Тебе легко говорить. Прибавь — «этого следовало ожидать». Ты ведь об этом все время думаешь? Пифия ты наша! Тебе хорошо, а надо мной вся страна теперь ржет.
— Не преувеличивай.
— Как он посмел ТАК со мной поступить?! — отдышавшись после очередной порции «Пшеничной», заголосила Ирина.
— Не утрируй. А ты как могла? Жила себе припеваючи. Счастливая, обеспеченная, красивая. Днем — работа, развлечения. Ночью немыслимый секс с любимым человеком. Мало? Что тебе в этом Городе было надо? Знаешь, подруга, по-моему, хорошо, что все так закончилось. В реальной жизни нам нужно совсем другое.
Пьянеющая на глазах Ирина воззрилась на Нюсю, как на гору Эверест, исполняющую похабные частушки.
— Что тебе нужно?
— Мне? Ребенка, семью и уверенности в завтрашнем дне, — убежденно ответила Нюся. — Хватит по койкам скакать. Есть вещи поважнее.
— Сбрендить можно. Что может быть важнее любви? Ты что, белены объелась? Или тебе этот говенный Кото присоветовал? Милые пасторальные картинки по ночам прокручивал. Картина маслом — Нюся варит вишневое варенье в медном тазу, рядом толстый тупой муж и куча обосранных спиногрызов? Признавайся. Так оно было?
Нюся пристально всмотрелась в искаженные ненавистью черты подруги. От такого зрелища кому угодно поплохеет. Ей стало жутко. Но тут она вспомнила про Олега. Появление мальчика — самое главное, что случилось в ее жизни. И никакие Ирины на свете ее не переубедят.
— Все. С меня хватит. Заметь, я в твою жизнь не лезу. А может, проще забыть про этого дурака? — добавила она более миролюбиво.
— Щас, разбежалась! Садись, — Ирина призывно похлопала потной ладонью по стулу. — Я уже все придумала. У меня такой план — чертям тошно станет! Только не отказывай сразу. Да сядь же!
Теперь в голосе Ирины появилась приторная патока.
— Нюська, дура ты этакая! Как же я тебя люблю, заразу! Слушай сюда — давай, мы обе на него насядем. Прикинь, что он будет делать, если каждую ночь — аж две тетки? Мы этого гада до смерти заездим.
Едва присев, Нюся вскочила снова, сверху взирая на сбесившуюся подругу, как на внезапного тарантула.
— Что уставилась? Не нравлюсь? А раньше нравилась. Это же я! — Тарантул приветственно раскинул лапки, словно приглашая весь мир к себе в объятия.
— Ты меня в свои игры не втягивай. Ирка, отстань от него, а?
— Значит вот так. Я к тебе со всей душой, а ты меня мордой об стол? Предательница. Ладно, одна справлюсь. Только передохну немного, а ночью все равно его достану. Он у меня еще узнает, почем фунт лиха. Я теперь каждую ночь его так садировать буду, что он не только в кино, он из дома постесняется выходить. «Обаятельный, сексуальный, супермен». Говно в красивой упаковке! И вся страна на него пялится и тащится. Идиоты!
Дверь дернулась. Не иначе кто-то потерял страх, стремясь истребовать образец почерка мегазвезды, ославившей родные пенаты. Ирина криво ухмыльнулась.
— Значит, отказываешь мне в такой пустяковой просьбе? — для верности уточнила она. — Ну, смотри, как бы плакать потом не пришлось. Думаешь, мне в лом тебе веселую жизнь устроить? Ладно, не парься, тебя трогать не стану. Живи, как умеешь. А вот Кото твоего я со свету сживу. Так и знай. Это он во всем виноват. Я инопланетянина твоего журналюгам сдам. Его мигом в зоопарк засадят на опыты. Ученые его по атомам разберут. Они из него всю душу вытрясут.
Угроза была вполне реальная, но несколько запоздалая. Теперь Ирину вряд ли кто сумеет воспринимать всерьез. Хотя, зная повадки жадной до сенсаций прессы, можно ожидать чего угодно. Даже зоопарка. Видимо, Нюсины сомнения отразились на ее лице.
— Точно, жди гостей, подруга. Понаедут с кинокамерами, раструбят про твоего кудесника по всем каналам, — заплетающимся голосом спесиво пригрозила Ирина.
Вообще-то жизнь научила Нюсю быть снисходительной к чужим слабостям. Но не в этом вопиющем случае. Как достучаться до разжиженных мозгов? Спорить бесполезно. Объяснять без толку. Нюся нашла единственно верное решение — молча направилась в сторону выхода.
— Куда! Стой, кому говорю. Я тебе еще не все сказала! Ну и вали, клуша. Я потом с тобой поквитаюсь! Я всем расскажу, как ты мужиков снимала и что в секс-шопе покупала! Небось, со своим Кото давно трахаешься! Шлюха! — взбешенно выкрикнула вслед Ирина.
Только на мгновенье приостановив шаг, Нюся совладала с собой, убрала швабру, аккуратно поставила ее у стены и спокойно вышла наружу. Подальше от взбесившейся женщины, которая так недавно считалась ее лучшей подругой. Порой приходится делать выбор между лечением идиотов и бегством от них. Хотя, если призадуматься, жаль, что пока не изобрели таблетку от всех болезней. Под названием «Все пройдет».
В полном одиночестве за столиком сидело омерзительное нахрапистое существо, остывающее от накала собственной ярости. Запал прошел. Теперь в душе Ирины возникала ледяная пустота отчуждения, которую потом непременно заполнят новые эмоции. Например, страх.
— Тетенька, дайте автограф!
— Да пошла ты, мерзавка!
— Ну, пожалуйста…
— Черт с тобой. Иди сюда. Не бойся, не кусаюсь…
«Чтоб он сдох! Ирина».
— Хороший автограф. Спасибо. А для брата подпишите?
— Обойдешься.
Блуждающий взгляд оценил количество жидкости на донышке бутылки.
— Посыльный! — взревела Ирина. — Дама желает повторить!
— А почему не «извозчик»? — обиженно пробормотал официант, выбираясь из тени подсобки, где до того неплохо проводил время, под прикрытием пустых ящиков, скрываясь от налетевшей бури в виде невоспитанной посетительницы.
Девочка быстро смекнула, что автограф для горячо любимого братца все-таки раздобудет. Пристроилась неподалеку, нахохлившись, как синица на ветке. Сегодня явно был ее день, и своего счастливого шанса она упускать не желала. Тем более что роспись этой пьяной стервы вполне сгодится для равноценного обмена на братикову сторублевую купюру. Нет, определенно сегодня ее день.
Девочка самозабвенно выпростала свои загорелые ноги из-под стула, положила одну на другую, стараясь не замарать белые носочки. Зрелище гладкой кожи кирпичного оттенка ей показалось нестерпимо красивым. Она удовлетворенно кивнула и погрузилась в процесс ожидания.
* * *
— Тебя снова кто-то обидел, — утвердительно спросил полковник. — Скажи, кто. Я его так огорчу, что больше неповадно будет.
— Сергей, а что именно случилось с Ириной?
— Так. Значит, эта мартышка уже вернулась? Так я и знал. Ты что, телевизор не смотришь? Ее словили ночью у дома одного известного гламурного кривляки. Она там орала похабные прокламации. Типа, «раньше ты меня трахал, трахни и теперь». А до того расцарапала ему рожу в каком-то ночном клубе. И еще она бросалась на охранников. В общем, полный бред. Прикинь, все это продемонстрировали по ящику. Может, тебе не стоит продолжать с ней общаться?
— Человеку хреново, — неопределенно заметила Нюся.
— Это все от недотраха. Пройдет.
— Ты хам, полковник.
— Бесспорно, — жизнерадостно ответил предполагаемый хам. — А еще я жлоб с деревянной мордой. Ты меня шесть лет назад так обозвала. Но я тебе дело говорю. Олега надо беречь от таких контактов. Ирка теперь изгой. И она в остервенении. А в таком состоянии она может такое ляпнуть, мало не покажется. Кстати, а твой племянник надолго прописался?
Последний вопрос был вовсе некстати. Нюся просто не знала, что ответить, и поступила, как привыкла — завела разговор на менее скользкую тему.
— Полковник, а тебе сегодня ночью ничего такого не снилось?
Настоящий мужчина, поставленный в тупик, зрелище еще то. Сразу вспоминается крупный хищник, которому во время тщательно спланированной охоты вдруг вылили на голову ведро холодной воды.
— Я крепко сплю и поутру ничего не помню, — нашелся Сергей. — А что, собственно, случилось?
Нюсина интуиция выкинула фортель. Девушка пристально вгляделась в темно-серые, почти стальные глаза собеседника. Глаза напрочь непроницаемые в смысле прочтения мыслей. Чтоб подольше удержать твердость взгляда, ей пришлось вцепиться ногтями в собственные ладони.
