На правах якобы любовницы со стажем Нюся решила проявить самостоятельность, что выразилось во включении в розетку видавшего виды электрического чайника. Который без всякой на то причины полыхнул огнем, заполнив все вокруг едким густым дымом.
— Хорошо еще током не шарахнуло. Нет, я уже язык стер, повторяя — все бабы дуры. Неужели не видела, что провод рваный? Ты как, цела? Ну и слава богу. Вечно с тобой что-то происходит! Ну перестань верещать. А то сейчас все сбегутся посмотреть, как я тебя насилую.
— А ты куда смотрел? — обиделась слегка закопченная Нюся.
— На тебя, — честно признался полковник. — Я все время на тебя смотрю. Сколько лет мы знакомы? Так вот столько и смотрю. Зеркальце есть? У тебя все лицо в саже. Хватай салфетку, чистая, на ней всего один раз чашка стояла. Ну не хочешь, как хочешь. Кстати, твоя Ирина влипла в поганую историю. Подробностей пока не знаю, не спрашивай. Так я сегодня к тебе вечерком загляну? Пусть малец ко мне привыкает. Ну и рожа у тебя, Шарапов! Совсем бандитская рожа. Как у угольщика. Нет, скорее как у огнеметчика…
Какой, к лешему, огнеметчик? Нюся слабо представляла, чем занимается представитель этой драконовской профессии. И вообще — почему некоторые считают, что обзывательства веселят несчастных перепуганных женщин?
Усталость накатила как лавина. Нюся так замоталась с нежданными проблемами, что из сказанного сообразила только одно — скорее всего, ее хотят повязать семейными узами, нарушая неприкосновенность устоявшегося личного пространства. Полковник, исподтишка наблюдавший за ней, сразу отреагировал.
— Я не собираюсь никому усложнять жизнь. Давай, маленько сосредоточишься и рассмотришь плюсы моего предложения. Мужья от тебя отвянут, это раз. Мальчишке нужен нормальный отец, это два. И тебя перестанут донимать расспросами, это — три. А самое главное — в городе языками почешут и посчитают, что они давно подозревали, что у нас связь. А состоять в связи с таким гарным хлопцем, как я, вовсе не зазорно. Кроме того, твоя мама будет довольна.
Вот про маму Нюся совсем забыла. Напрочь. Такую новость, как появление внезапного сына, надо сообщить ей первой, а то такого наплетут, что потом со стыда сгоришь. Мама — это святое. Кажется, при всеобъемлющей поддержке полковника все проблемы разрешались сами собой, и Нюся воспряла духом.
— Спасибо тебе. Наверное, все эти бумажки денег немерено стоят? А какая теперь у Олега фамилия?
— Нет, все бабы… Моя. Луганский.
* * *
Фамилия Олегу понравилась сразу. Он воспринял успешное завершение усыновления как должное, не удивляясь, что за такой небольшой промежуток времени у него обнаружился еще один отец. Удивление вызвало то, что Нюся не оказалась женой такого замечательного человека. Но, предполагая, что все взрослые немного со странностями, Олег не стал донимать Нюсю вопросами в отношении ее бракосочетательных планов. Молодая еще.
— Теперь, Нюсечка, ты будешь как у Христа за пазухой.
Ни разу не видя полковника, мальчик почему-то решил, что с таким не пропадешь. Видимо, беспризорные приключения не обходились без вмешательства милиции, и вера во всемогущество власти прочно укоренилась в его подсознании.
Оставался вопрос, как объяснить полковнику присутствие племянника в доме. Но с этим было все проще. Прослышав про Нюсино гостеприимство, к ней порой заезжали всякие дальние родственники из удаленных мест обитания, желающие посетить Город без затрат на проживание в гостинице.
«Кроме того, — решила Нюся, — при взрослом родственнике полковник вольничать не станет. А то ну как будет приставать со всякими глупостями. Мне это надо?»
Вспомнив поучительную лекцию полковника, Нюся решила не мучить мальчика мрачным рассказом про его настоящих родителей, а просто объяснила, что все трудности остались в прошлом, а будущее сулит многие приятные сюрпризы.
Теперь оставалось оповестить маму, чтоб порадовать ее тем, что она впопыхах экстерном стала бабушкой. Пока Нюся проигрывала в голове предстоящий непростой разговор, к ним снова нагрянули гости в лице юного аккуратного курьера с вытаращенными от натуги глазами.
— Получите-распишитесь. Ваша собачка что-то на меня нехорошо смотрит.
— Не бойтесь, он уже ел, — машинально успокоила Нюся, принимая объемистую посылку.
«Никто не смеет мне указывать! — грозил Иваныч в прилагаемом к подаркам письме. — Я считаю, что все инсинуации твоего полковника — сплошное вранье. Олег — мой сын, и никто меня в этом не переубедит. Но, поскольку некоторые приказывают мне, что делать, то я оставляю за собой право дарить ребенку все, что хочу. И не пытайся меня переубедить! Если тебе не нравится мое отцовство, то хотя бы разреши быть его дядей. (В этом месте письма Нюся заметила, что у нее рот открыт от удивления. Вернув мимику на место, она продолжила ознакомление с посланием.) Скажи Олегу, что он всегда может на меня положиться».
Огромный белый заяц с бессмысленным выражением на морде выглядывал из упаковки. Кроме чуда пластмассовой промышленности Иваныч счел нужным оснастить Олега радиоуправляемой машиной, дорогущим, заранее подключенным мобильником и альбомом с фотографиями. К снимкам прилагались комментарии, написанные красным тонким фломастером. Например, «это я и мой отец», «это я и моя машина», «это я и мой дом». Последняя подпись сопровождала аж четыре разных строения, одно из которых было шестнадцатиэтажным. Нюся сцапала телефон, бесцеремонно выудила сим-карту, чтоб оградить Олега от происков дарителя.
— Это мне? А за что это?
Нюся сбивчиво попыталась объяснить.
— Давай все обратно отправим, — немедленно предложил Олег.
— Не стоит. Обидим человека. Ты сам подумай, сейчас ему кажется, что он поступает правильно, и ему от этого хорошо.
Олег с сомнением посмотрел на Кото, рассчитывая на его поддержку. Он не привык обманом получать материальные блага. Заработать — другое дело. Относительное исключение составляла Нюся, но Олег твердо решил отработать ее подарки учебой и пристойным поведением.
Волкодав, которому только изредка доводилось пообщаться с себе подобными на расстоянии вытянутого носа, подкрался к зайцу, оживленно обнюхал таинственную зверюгу, тщетно пытаясь сообразить, где у нее то, что обычно находится под хвостом. Как ни старался, не нашел, расстроился и потерял к ней всякий интерес.
— И заяц какой-то мерзопакостный, — заметил Олег. — Просто отвратительный заяц. Какой идиот решил, что ребенку может понравиться чучело гигантских размеров?
— Глупый. Такие игрушки как раз для приходящих пап. Чтоб все соседи видели, какой папа щедрый, — просветил мальчика Кото.
— А. Я бы ни в жисть не допер.
— Не «не допер», а — «не сообразил», «не додумался», «не догадался». Ну и лексикончик у некоторых, — вмешалась бдительная Нюся.
Тяжко вздохнув, она оставила Кото вместе с Олегом поиграть в машинку. Отошла подальше, чтоб не мешали реплики Олега, сосредоточилась и набрала номер телефона. Разговор получился на диво короткий. Мама восприняла действия любимой доченьки как должное и искренне за нее порадовалась.
— Превосходно! Я на днях заскочу вас проведать. Мальчик здоров? Это тебе так кажется. Необходимо качественное всестороннее комплексное обследование. Что, в самом деле здоров? Не верю. Ладно, приеду, посмотрим. Целую. И Олежке передавай привет. Он какой? Ладно, не рассказывай, скоро сама увижу.
Заяц был придирчиво и всесторонне рассмотрен Кото.
— Пылесборник, — фыркнула Нюся.
— Наверное, но что-то в нем есть. Такой большой и мягкий. Мне он нравится. А что ты скажешь про меня своей маме? Версия про племянника не подойдет.
— Временно будешь Иркин племянник. Тем более что она в отъезде. Ой, полковник говорил, что с ней что-то отвратное стряслось.
— Так позвони, выясни.
Звонить Нюсе не хотелось. Напрочь. Ирка могла отчудить все что угодно, но внятно рассказать у нее получалось только несколько погодя. Сразу после событий ее повествования напоминали бред сивой кобылы, состоящий большей частью из генитального мата и редких междометий.
