Ее всегда мучили противоречивые ощущения от Города. Нравится или нет? Красиво — бесспорно. Вон сколько забугорных туристов восхищаются каждой архитектурной диковиной. Денег уйму потратили, чтоб приехать со всех окраин света поглазеть на такие чудеса. А Нюсе уже хочется домой. В чистый воздух, в почти тишину, в обилие сочной зелени. В неспешность.

Кото вяло кивал в ответ на прокламации Нюси «посмотри туда…», «обрати внимание на это…».

— Стоять, — внезапно пробасил он.

Нюся растерялась. Путной стоянки поблизости не было. В том смысле, что припарковать машину именно здесь не представлялось возможным. Разве только воткнуть ее стоймя.

— Останови колымагу, — почти сердито окрикнул Кото.

С трудом юркнув в свежеобразовавшуюся нору, Нюся рассерженно спросила о причинах такой спешки.

— Проехали. Там музей шоколада был, — разочарованно проскулил Кото.

Поначалу Нюся даже не поняла, в чем трагизм ситуации, но потом весело расхохоталась.

— Кариес тебя посетит неминуемо.

— Он тоже шоколад любит?

Из вопроса Нюся справедливо заключила, что дырявые зубы и Кото — вещи несовместимые.

— Кариес он такой. Так любит сладкое, что буквально им бредит.

— И ему купим. Нам ведь не жалко, правда?

— Мне тебя, дурака, жалко. Пошли, пешком пройдемся, страдалец.

Поначалу Кото обиделся за «дурака», но вовремя смекнул, что угощение не отменяется, и размашистым шагом направился в направлении музея, не дождавшись Нюсю, которая сначала долго закрывала машину, а потом еще дольше проверяла, хорошо ли она вписалась в стойбище себе подобных.

Когда же Нюся успокоилась в отношении стоянки, Кото словно сквозь землю провалился. Неспешный поток толпы бесследно впитал безалаберного пришельца. Нюся всплеснула руками и тревожно бросилась вдогонку. Напрасно. Любитель шоколада сгинул бесследно. Нюся, толкаясь, сокрушаясь, поминутно прилипая к чьим-то неприятно оголенным телам, устремилась в сторону музея. Но вопреки ожиданиям, таинственного Кото там не оказалось.

Затравленно озираясь по сторонам, Нюся, прижимая руки к груди, вглядывалась в череду мелькающих лиц. Оптимисты принимали ее отчаянный взгляд на свой счет, в ответ лучезарно улыбались, но толпа сносила их в неизвестном направлении.

«Что делают умные люди в подобных ситуациях?» — судорожно думала Нюся, подпрыгивая на месте.

Она надеялась таким гимнастическим способом расширить сектор обзора. Грудь энергично подпрыгивала вместе с ней, привлекая еще большее внимание со стороны оптимистов. Минут через двадцать, утомленная непривычными упражнениями, Нюся замерла и начала впадать в черное отчаяние.

— Автобусные экскурсии по городу! Не проходите мимо!;

Услышав громогласный призыв, Нюся робко подошла к источнику вопля.

— Потерялся мальчик! Нашедшему — вознаграждение! Одет в светлую рубашку и синие джинсы. Рост — примерно два метра. Волосы белые, длинные. Возраст — примерно — двадцать пять. Мамочка ожидает его у входа в музей.

Тетка-зазывала отчаянно проорала этот несусветный бред в матюгальник и испуганно вытаращилась на Нюсю.

— Дамочка, вы что — дура? Меня же уволят за эту бредятину. Идиотка, Вера, ты слышала? Баба мужика своего посеяла! Цирк!

Некто Вера, кошмарного обличия, но с весьма интенсивной грудью, понимающе оттопырила губастый сливовый рот, тем самым не одобряя подобное транжирство.

Пристыженная Нюся сочла возможным зареветь.

Между тем к перепалке прислушивался скудно одетый беспризорник. Он старательно пытался попасться Нюсе на глаза, умело делая вид, что не только способен мыслить, но знает побольше некоторых. Увидя, что бестолковая дамочка мнет носовой платок в предвкушении рыданий, мальчишка довольно шмыгнул носом и испарился в толпе.

Нюся плакала, оторопело прижимаясь к стене, толкаемая туристами всевозможных национальностей. В эту минуту она поняла, что остро ненавидит Город и все, что с ним связано. Мимо протопала очередная стая экскурсантов, вооруженная фотокамерами. Отщелкали забавную рекламную машинку при входе, вход в музей, зареванную Нюсю и, довольно гомоня, скрылись.

«Как тут люди живут? Толчея. Яблоку буквально некуда упасть!» — сморкаясь, подумала Нюся.

Спустя томительных полчаса в поле зрения снова возник беспризорник. Он небрежно расположился рядом с Нюсей, стоя на одной ноге, второй опершись о стену, руки наполеонски скрещены на груди. Осмотрев девушку внимательно, словно желая купить для пользы хозяйства, мальчишка презрительно скривил половину лица и процедил сквозь зубы:

— Тетя, кажется, я нашел вашу пропажу. Сколько заплатите?

Вопрос намекал на возможность немедленного результата. Нюся вцепилась в чумазую ручонку и потащилась за добровольным проводником.

— Сразу говорю, отыскать было непросто, — с дальним прицелом посетовал мальчик. — Все ноги стер, пока не увидал!

Тут он хватил через край. Не заметить высоченного седовласого Кото было трудно. Тем более что возвышался он, как строительный кран, посреди шумного исторического проспекта. В данный момент дерганный Кото с ужасом озирался по сторонам. Машины злобно сигналили, объезжая законченного идиота, вздумавшего пересечь поток против течения.

— Этот? — рассудительно осведомился беспризорник. — Вы бы его одного не отпускали, а то, неровен час, раздавят в лепешку.

Мальчишку вовсе не удивило, что такой здоровенный дядя может быть разыскиваем как малое дитя.

— Нюся! Я тут! — призывно заорал Кото, завязнув по пояс в автомобилях.

Он отчаянно размахивал руками, показывая жестами, что ничего с изобилием автотранспорта поделать не может. Какая-то особо нервная машина слегка поддела его под коленки, чуть не уронив себе на капот.

— Доставка в оплату входит? — хлопотливо осведомился беспризорник и бесстрашно бросился в атаку, огибая пышущие выхлопными газами средства передвижения.

С трудом вызволенный добросердечным пацаненком из удушливой пробки, Кото смущенно поглядывал на яростную Нюсю.

Он заблудился. Он напуган. Он жутко хочет в музей. Нет. Он хочет домой. Но шоколада хочет тоже.

— Все хотят, — деловито подтвердил отважный беспризорник.

Нюся рассеянно погладила мелкого спасителя по русой голове и невольно оттерла руку об юбку. На светлой ткани которой тут же проявилось маркое пятно.

— Тебя как зовут? — как можно ласковей спросила она.

— Деньги давай, — грубо отрезал мальчишка. — А в душу лезть нечего.

Кото присел на корточки, оказавшись лицом к лицу с грубияном, и, наклонив голову набок, как умный пес, внимательно посмотрел на него.

— Олег, — неохотно представился чумазый ребенок.

— На, Олежек, возьми. Хватит?

— Смотря на что, — туманный ответ по всей вероятности подразумевал, что на новенькую «феррари» ему не достает гораздо больших субсидий.

Пятьсот рублей издали приятный шелест, после чего вмиг исчезли в недрах штанов. Вероятно, там обитал потайной самосшивный карман. Как раз для такого особенного случая. Или не карман, а попросту трусы, выполняющие функцию кошелька.

— Ты тоже хочешь шоколаду? — вежливо полюбопытствовал Кото.

— Не. Я жрать хочу. Спасибочки. Я побежал. А то с вами ничего путного не заработаешь.

Олег испарился в толпе, что лишний раз доказывало его занятость.

— Олигарх какой-то, — изумленно констатировала Нюся. — Пятисотка для него уже не заработок.

Удовлетворив потребность Кото в шоколадных изысках, которые пришлись ему по вкусу, Нюся попутно устроила ему выволочку, запоздало представив себе, как он мог потеряться насовсем. Без денег. Без документов. Без нормального имени. Чем больше пугалась, тем строже ругала.

Нарядная девочка, придавленная огромным бантом, бесцеремонно и с садистским удовлетворением поглядывала то на них, то на своего воскресного папу. Папа деланно улыбался, вспоминая свою маму, которая в такой же ситуации влепила бы ему отборную затрещину. Видимо, дочке вспоминалось нечто подобное, отчего на ее овальном, как у балерины, лице мелькала острозубая усмешка.