— Ого, а почему у него такой большой…

— Что?!

— …живот?

Нюся снова смогла дышать.

— От пива.

— Пойду, скажу ему, чтоб он не пил…

— По моему, не стоит…

Предупреждение несколько запоздало. Кото уже приближался к ничего не подозревающему возмутителю спокойствия, неторопливо оправляющему брюки.

— Да пошел ты! — мужик, отмахиваясь от советчика, как от комара, пытался удрать куда подальше.

Когда Кото призвал к обсуждению проблемы раннего ожирения среднего размера толпу из возмущенных мамаш, то мужик не на шутку струхнул, пытаясь вырваться из окружения.

— Да не буду я больше, провалиться мне на этом месте.

Заметив брешь в рядах обвинителей, дядька, несмотря на лишние килограммы, рванул из парка как наскипидаренный. Довольный Кото еще несколько минут подискутировал с публикой и бодрой рысью вернулся к Нюсе.

— Он мне сказал, что я псих ненормальный, — пожаловался он обиженно.

Все эти разрозненные незначительные события не привели Нюсю ни к какому убедительному умозаключению.

«Мне порой тоже кажется, что у тебя не все дома. Отнесем ночное недоразумение к случайностям. Один раз — не считается. Правда, один раз у двоих, это уже не просто совпадение. Ладно. Посмотрим, что принесет следующая ночь», — раздумывала Нюся.

— А почему ты решил, что физиология для меня с Иркой самое главное? — резко спросила она Кото, срочно допивающего растаявшее мороженое.

Прокурорский тон вопроса не оставлял лазейки для ухода от ответа. Нюся хорошо знала возможности своего голоса и беззастенчиво им пользовалась.

Облизнув запачканный палец, Кото еще раз продемонстрировал, какие у него невероятно ясные разноцветные глаза. Зеленый и синий.

— А что вам еще надо? — невежливо буркнул он.

— Хамим?

— Нет. Я серьезно. У вас все есть. Даже больше, чем надо для нормальной жизни. А детей вы сами не хотите.

— Почему не хотим? Я, например, даже очень хочу.

Кото недоуменно захлопал ресницами.

— Потом, как-нибудь. Может, когда удачно замуж выйду, — уточнила Нюся.

* * *

Только приготовили обед. Только накрыли на стол. Как ворвалась помятая Ирина. Следов недавней прически не видать в помине. Растрепана, волосы натурально депрессивного цвета, тушь размазана, одета, как потрепанное пугало. Из-под юбки, которая задом наперед, торчат банальные клешеные джинсы. На ногах розовые тапочки-кролики с помпончиками. Уши их бодро развеваются при каждом шаге, усугубляя впечатление непреодолимого дебилизма счастливых морд.

— Все мужики — сволочи, — сварливо оповестила Ирина, набрасываясь на Нюсину порцию тушеной картошки с курочкой. — И салат мне положи. Да не этот. Тот — с помидорами.

Кото беспрекословно положил салат и покорно отправился за новой тарелкой. Волкодав на всякий пожарный свалил под стол. Откуда выглядывал нервным сверкающим глазом.

— Что стряслось на этот раз?

— Облом. Полный постыдный облом. А еще секс-символ. Манекен. Хотя такой красавец.

— Ты про кого?

Давясь от голодной ненасытности, Ирина поведала про снотворное и про Шона О’ Коннери. Который даже во сне отверг ее нежные притязания. Категорично и бессовестно.

— Ты что, его заказала? — искренне веселилась Нюся. — Тебе здорово повезло, что он в это же время спал. Почему именно его? Ведь всем известно, что он однолюб и в восторге от своей жены.

— Блин. А я не знала. Так значит, моя внешность тут ни при чем? Нет. Так не бывает. Мужик во сне себя не может контролировать. Наверное, он импотент.

— Сама ты импотентка. Просто классный семьянин. Порядочный человек. Примерный муж. Не то, что твой директор банка. Ирка, рассказывай сейчас же, а какой он?

— Потертый немного, в пижаме, а так — не хуже, чем в кино. Такая лапочка! Даже послал и то вежливо, сволочь! Я всю жизнь о нем мечтала. Хорошо свидание — минуту ровно! Может, он колдун? Как можно меня выпереть из постели? Прикинь, просто дал пенделя!

Проглотив последний кусочек помидора, сдобренного сметаной, Ирина прошлась хлебушком по тарелке, отполировав ее до сверкающего блеска.

— Вкусно. А ты куда смотрел? Нет, чтоб заранее предупредить про подводные камни.

— Я про камни ничего не знаю, — растерялся Кото.

— Проехали. Теперь я стреляный воробей. У меня в списке получше претенденты имеются. Возьмусь, так сказать, за дело с другого конца, — двусмысленно ухмыльнулась Ирина.

— Скажешь тоже. Половина — голубые. Часть — наркоты. Часть — садисты. Кто-то перед сном натрахался до изжоги. Ну, и будь готова — кому-то ты просто не нужна.

Губы Ирины задрожали от незаслуженной обиды. Она нашарила под столом свои идиотские тапочки и только сейчас обнаружила, что это вовсе не туфли.

— Блин. Второпях к вам собиралась. Надеюсь, меня никто не видел? Ну и видок у меня, — развеселилась она. — Ты мой список не трожь. Я лучших отбирала. Самый сок. Самец к самцу!

Она выудила из заднего кармана джинсов сложенную вчетверо тетрадку и ткнула пальцем в потертый перечень вожделений.

— Ирка, ты что, вообще кроме себя никого не слушаешь? Ты не человек. Ты — дрессированная гадюка. Тебе дудишь, а ты сидишь в своей корзинке и ухом не ведешь!

— У гадюк нет ушей. Это раз. А во-вторых, это про кобру. Короче, смотри, кого я выбрала! Слушай сюда — чур, вот этого на сегодня не приглашать.

Нюся прочитала указываемую фамилию.

— Этого?! Не в жисть. Я лысых не очень люблю. Ты всерьез надеешься получить удовольствие? Лучше тогда задумай вибромассажер.

— Что опять не слава богу? Наш отечественный мужик. В кино он любовник хоть куда.

— Мне кажется, только в кино. Попомни мое слово, такие только себя любят. Будешь всю ночь пыхтеть, а он благосклонно тебе это позволит. У него комплексов, как у собаки блох.

— Положим, про комплексы ты загнула. Зато не пошлет, как некоторые, — обрадовалась Ирина. — А кофе где?

— Ты же спать собралась?

— Ничего, потом снотворное снова выпью. А ты кого себе выбрала? Колись.

Кото прервал легкомысленную болтовню строгим замечанием: «Ни в коем случае нельзя снотворное».

— Почему?

— От этих лекарств голова станет совсем плохая. Разобьешься на машине. Думаю, в четверг. Да. После шести пополудни. Всмятку. Бах. Такой большой яркий костер. И ты — как обугленная головешка. Вонь до небес. Лицо спекшееся, зубы торчат, кишки лопнули. Брр.

Настроение Ирины охладилось до температуры мегатонного айсберга. Она ни за что не желала упускать мгновенное свидание с самим… Но, с другой стороны, помирать тоже не входило в ее планы на ближайшее будущее. Если честно, то и на дальнейшее — тоже. Кроме того, она планировала в гробу выглядеть симпатичной благообразной древней старушкой. При виде которой даже самое черствое сердце растает от умиления и зависти к долголетию.

Нюся сочувственно предложила подождать природной усталости и засыпания естественным путем.

— Здоровый труд на свежем воздухе — вот что тебе поможет. У меня в цветнике работы завались. Или — у себя дома порядок наведи. Небось, снова в холодильнике шаром покати, а полы с прошлой недели немытые.

— А окна с прошлого года, — машинально прибавила Ирина. — Где твой велотренажер? Пойду, педали покручу часик-другой. Заодно пару килограмм сброшу.

— А как же цветочки?

— Сама насажала, сама и ройся.

Радостное создание выхлебало кофе, после чего рвануло в полуподвал крутить педали. Кото, судя по его сосредоточенному лицу, что-то добавил в свою записную книжку памяти. Нюся раздраженно хмыкнула. Волкодав весело тявкнул. В общем — все были довольны.

* * *

— Поехали. Прокатимся в Город. Я покажу тебе, какой он красивый. Соглашайся, понравится. Я полагаю, мне на сегодня ничего опасного не грозит?

Кото согласно кивнул.

Полчаса — и они вклинились в бесконечный поток машин, стекающихся в нутро мегаполиса, как косяк лосося в период гона. Кто-то кого-то подрезал, матюгал, кому-то сигналил, но поток, презирая частности, неумолимо внес их в сердцевину старых улиц и скучающих достопримечательностей. Нюся, как заправский гид, рекламировала мелькающие памятники.