— И сколько всего? — поинтересовался улыбающийся Андрюха.

Тот скривился, — Ты, что в школе не учился, сказано русским языком — всего двенадцать штук.

Я хотел возразить, но смеющийся друг, только махнул рукой, — Ясно, — говорит, — Тогда, как обычно, часов в 10 утром, в овраге за заводом?

Кузёма кивнул животом и вышел весь из светёлки.

Мы не стали дожидаться милостей от природы и посвятили оставшуюся часть дня подготовке к встрече в низах.

Взяли на троих по сумке, типа «мечта оккупанта». Быстренько сгоняли в магазин колониальных товаров, собрали с полок товары бытовой химии и кое-какие другие необходимые мелочи. Сели в сараюшке, взяли огурцов оставшегося пива, самогона, хлеба, соли, трёхлитровую банку домашней тушенки. Разлили — выпили — закусили… Разлили — выпили — закусили… И в паузах выполнения программы по уничтожению трезвости в стране, из принесённых сумок всё достали — аккуратно разложили. После начали пересыпать, отмерять, дозировать, а кое-что, даже поварили на плитке. Во время проведения подготовительных работ, не взорвали район и на том спасибо, зато взрывчатки намешали очень даже серьёзное количество. Под домашнее угощение, как-то сам собой родился рекламный слоган: «Гексаген — лучшее средство от рэкетира».

В контексте предстоящей встречи, встрепенулся Серега. Хорошо бы, говорит, взять завтра с собой такие специальные приспособления, которые, при умелом обращении могут изрыгать из себя пули. На мой взгляд витиевато, главное, Андрюха понял, что речь идет об огнестрельном оружии.

После пива и материнского самогона с духмяной тушёнкой, взгляд у Андрюхи стал добрее, головная боль вызванная тяжелой контузией, ушла. Да, забыл сказать, что дело происходит в российском районе, где во время войны состоялась Курская битва.

Полез Андрюха под стреху и достал два «Шмайсера», ведро патронов к ним и штук десять магазинов. Тщательно смазали машинки. Патроны на выстрел решили не проверять, т. к. из проверенных изделий потом в сторону врага не бабахнешь.

Пожелали друг другу спокойной ночи, да там же на сене и завалились спать, во, нервы были.

С утречка, только пропели первые петухи, сбегали на место встречи (заброшенный торфобрикетный завод, бывшее градообразующее предприятие) прикопали кое-что, присыпали… Было желание, вернувшись на сеновал, однако из-за нестандартных действий противника, пришлось включать внутренние резервы и напрягаться… Стали ждать.

К назначенному времени появились «братишки». Бычьё наглое, раскормленное, от безнаказанности самоуверенное и красномордое с набитыми пудовыми кулаками. Даже плёвенькой дедовской берданки с собой не прихватили, так, обрезки арматуры, ножи, кастеты… Они приехали учить, а не учиться.

Прибыло ровно двенадцать человек на трёх «девятках».

Мы решили не ждать первой звезды, чай, не рождество… Как только машины врага остановились и оттуда лениво вылезли боевики, мы с Серегой сперва пулями пульнули у них над головами, потратили плохих патронов (все время приходилось передергивать рамку затвора), а потом уже умелец Андрюха рванул наши самоделки. Они были без серьёзных оболочек и поражающего эффекта, поэтому только грохот, а шума и песка было более чем предостаточно.

Враг был сбит с толку и оглушён. От всего шутейного действия они ударили в грязь лицом, и только один остался сухим и не очень вонючим (что характерно, это был не их главарь).

— А кто из них самый вредный, а Андрюха?

Он насчитал среди дюжины лежащих семерых, включая и Кузёму. Серега стащил их в одно место и положил рядом. Стыдно вспоминать. Вместо того, чтобы их оглушенных и обескураженных, после пришедших в себя, матерящихся и угрожающих жизни и имуществу нашего Андрюхи, пожурить, по-отечески, взлохматить ежик и отпустить, случилось невообразимое.

Без суда и следствия, как какой-то, герой Украины Степан Бандера — Серега их семерых расстрелял… Тишина повисла жуткая. Мы с Андрюхой также не дети, участвовали не в одной акции зачистки кишлаков и аулов, но и нас покоробило… Там, как не крути были чужие, а здесь, вроде… свои… Хотя…

Прошло больше двадцати лет, но до сих пор в Махновске и близлежащих районах и поселениях в отношении люмпена к пролетариату и передовому крестьянству всё было спокойно. Разбойному элементу, который пытался заняться там бандитским промыслом, ушлые тетки с местного базара, толково, а главное доходчиво объясняли, что если они не прекратят быковать и безобразничать, по их души примчится дикий взвод быстрого эстрадного реагирования и постреляет их в щепки. «Патронов они не жалеют» — добавляют они уже от себя.

Сомневающимся организовывали ознакомительные экскурсии на Аллею павших героев. Там у семи, заросших травой гранитных холмиков, дата смерти была записана общим на всех днём.

Вот такой получился «День святого Валентина» только не в условиях дикого Чикаго времён сухого закона, а вполне цивилизованно, в рамках принятия конкретных решений по борьбе и искоренению преступности. Обошлись без постановлений, резолюций и отчетов о ходе выполнения поставленных задач.

А Андрюха?

Да, что с ним станется? Когда его пытались привлечь к уголовной ответственности за геноцид и этнические чистки бритоголовой сволочи, он послал всех подальше. Не был, не знаю, не участвовал. Инвалид II второй группы. Герой Советского Союза. Начальник местной милиции перед нашим отъездом был предупреждён мною, чтобы брата сотоварищи захоронил и сам подумал, что его будет ждать если начнёт дёргаться. Напугал серьёзно. От греха подальше, все-таки трое детей, старуха мать и еще много другой разнокалиберной родни, майор подал в отставку. В официальных бумагах трупы были списано на входящие тогда в моду криминальные разборки.

От чести принимать рэкетирскую дань, Андрюха отказался сразу. Благородные ларёчники и базарные торгаши, увидев его тщедушную 120-килограммовую фигуру, сразу начинали душить его в своих объятиях. Чуть не угрохали одного из 12 772 Героев Советского Союза пьянством и алкоголизмом. Однако, что значит закалка спецназовца. За свой ум он взялся сам, отказался от высокой чести быть хроническим алкоголиком. В результате ровной дорожки и твердых моральных принципов был выдвинут и впоследствии избран мэром Махновска. Повезло махновчанам, не каждый город удостаивается такой чести.

Ах, да! В момент избирательной компании в его адрес не было сказано ни одного плохого слова. Выборы были чистой, безальтернативной формальностью, так как у бравого капитана, гордо взирающего с предвыборного плаката, конкурентов быть не могло. Административно-хозяйственная деятельность и частые выезды в Италию на Средиземное море (там наших инвалидов лечили из жалости, понимая, что здесь они никому не нужны) благотворно повлияла на его голову, от болей он избавился полностью. Жена, три сына и любимица всех — дочурка Алёнка. Кстати, всех сыновей он назвал моими бывшими и нынешним именами: Артём, Кирилл и Алексей.