Архангел Гавриил (Джабраил) произведет подсчет, и врученные душам книги будут тяжелеть в соответствии с его результатами. Тот, чьи благие деяния перевесят дурные, будет отправлен на небеса. Тот, у кого перевесят грехи, будет послан в ад.

Мусульманские верования были заимствованы у иудеев. Древние еврейские авторы упоминают о книгах, которые будут сотворены в последний день и будут содержать записи о человеческих деяниях, среди которых перевесит хорошее либо дурное.

Иудеи, в свою очередь, заимствовали эти представления у зороастрийцев. Те считали, что два ангела, Мехр и Саруш, в Судный день встанут на мосту и будут проверять каждого проходящего. Мехр воплощает в себе божественную доброту. Он держит в руке весы для измерения человеческих деяний. Господь будет решать судьбы, выслушав его доклад. Те, чьи добродетели перевесят грехи хотя бы на волосок, будут отправлены на небеса. Но те, у кого благих деяний окажется недостаточно, будут сброшены с моста в адскую пропасть другим ангелом, Сарушем, олицетворяющим собой божественную справедливость.

Этот мост, который стоит на дороге, ведущей на небеса, Мухаммед называл апъ–Сиратом. Этот мост протянулся над бездной ада; он тоньше волоса и тверже острия меча. Мусульманские праведники легко его преодолевают, их проводит сам Мухаммед. Творившие же зло подскальзываются и падают вниз головой в зияющую преисподнюю.

Иудеи упоминают о подобном мосте, который не толще нити. Индусы рассказывают о мосте Вайтарани. Зороастрийцы говорят, что все, перешедшие этот мост, в Судный день именуются пул чиннават.

После смерти душа попадает в промежуточный мир, Хамистакен [Hamistaken], который соответствует христианскому чистилищу. При приближении к мосту Чиннават души праведника, она ощущает благоухание и видит прекрасную деву. Душа в удивлении спрашивает: «О прекрасная, кто ты?». Та отвечает: «Я — сознание твоего собственного «я». Я — воплощение твоих чистых мыслей, слов и поступков». Душа праведника спокойно минует мост Чиннават, на котором вершится Суд, и достигает небес. Для нее прохождение этого моста не представляет трудности. Далее душа доходит до Амеш–спентас [Amesh–spentas], золотого трона Ахурамазды.

Душу грешника у моста Чиннават встречает безобразная старая ведьма, появлению которой предшествует тошнотворный запах. Душа вопрошает: «Кто ты, старая?». Та отвечает: «Я — сознание твоего собственного «я». Я — воплощение твоих черных мыслей, слов и поступков». Проходя по мосту, неправедная душа не может удержаться, опрокидывается и попадает в ад. Для нее этот мост не шире остро заточенного лезвия меча.

Душа умершего в течение трех дней витает вокруг места своего последнего отдохновения в доме. Она парит возле головы умершего и поет гимн «Уштаваити Гата» [Ushtavaiti Gatha]: «Счастлив тот, кому Ахурамазда даст освобождение». В течение четырех дней вокруг умершего проводятся различные обряды. На четвертый день душа достигает моста Чиннават.

Благословенный говорит: «Много минуло рождений, о Арджуна, Моих и твоих; и Мне известны все они, но ты ничего не знаешь о Моих, о Парантапа!» (4:5)

«Частица Меня Самого, ставшая в мире жизни бессмертным Духом [дживой] собирает вокруг себя чувства, из которых ум есть шестое, облаченное в материю.

Когда джива обретает тело и когда уходит оттуда, Ишвара забирает их и уносит, как ветер уносит аромат цветов и иных источников благоухания.

Заключенный в ухе, глазе, в осязании, вкусе и обонянии, а также в уме, она воспринимает предметы чувств.

Поистине, обладающие ложным и извращенным восприятием не видят душу, оставляющую тело, в котором она обитала и где наслаждалась обладанием чувствами; но мудрецы, наделенные глазом мудрости, постигают её» (15:7–10).

«В этом мире живут две силы: преходящее и нерушимое. Преходящее бытие включает в себя все сотворенное, всю Вселенную изменчивых форм, в то время как вечное бытие постоянно и нерушимо.

Высочайший же Дух стоит над этими двумя, называемый Парачатмоп, или Высшей Душой, неизменный, всепроникающий и питающий все три мира.

Поскольку Я нахожусь за пределами и превосхожу тленное и даже нетленное, Я осознаю Себя Пурушоттамой [Purushottama] - Высочайшим Духом в небесной сфере, обители пророков и авторов священных писаний» (15:15–18).

«То время, когда умирающие йогины более не возвращаются, а также то, когда умирающие йогины возвращаются, я объявлю тебе, о принц бхаратов.

Умирая при огне, при свете дня, во время прибывающего месяца, в течение шести месяцев северного пути, те, кто познал Вечность, идут в Вечность.

Умирая в дыму, в ночное время, при ущербе месяца, в течение шести месяцев южного пути, йогины, достигшие лунного света, возвращаются.

Свет и Мрак — таковы два вечных пути мира; одним следует тот, кто больше не возвращается, другим же — тот, кто возвращается вновь» (8:23–26).

«Лила попросил: «Поведай мне, божественная Сарасвати, то, что касается смерти; радостно ли или больно умирать и что стало с людьми, покинувшими земной мир».

Божественная отвечала: «Умершие делятся на три вида, и все они после смерти пожинают разные плоды. Есть невежды, есть сведущие в йоге и есть воздержанные и религиозные.

Практикующие дхарана–йогу после ухода из тела могут по своему желанию пребывать повсюду, так же, как упражняющие ум йогины вольны пребывать везде — [Это основывается на медитативной практике ума и на воспитанной терпеливости и выносливости тела. —Прим. авт.].

Кто не следовал дхарана–йоге и не предпринимал попыток достичь подлинного знания, тот не обладает достаточным запасом добродетели на будущее и представляет собой полного невежду; такой человек встретится с болью и наказанием смерти.

Тот, чей ум бесконтролен и полон желаний, кто излишне заботится о земном, будет бедствовать, как лотос, оторванный от стебля; лишь усмирение чрезмерных страстей и уничтожение чрезмерных желаний и забот обеспечивают истинное блаженство.

Ум, не руководимый указаниями шастр, не очищенный святостью, а напротив, вовлеченный в общество грешников, в момент смерти ощутит, как он сгорает в пламени.

С предсмертным вздохом зрение угасает и сознание прерывается; в этот миг джива также теряет ясность мышления.

Глубокая тьма окутывает тусклое, неясное зрение; при свете дня видно мерцание звезд; небо затягивают облака и все вокруг становится мрачным.

Острая боль пронзает все существо, и перед глазами умирающего свершается феерическая пляска миражей; земля превращается в воздух, и умерший оказывается посреди воздушного пространства.

Небесный свод кружится перед ним, и его начинает качать, будто на морских волнах. Он поднимается в воздух и вдруг проваливается в бездну, словно во сне.

Он летит вниз, как в глубокую яму, и затем ощущает себя лежащим на холмистой равнине. Ему хочется пожаловаться на свои страдания, но речь покинула его. Затем он чувствует, что падает с неба, и его начинает кружить в воздушных потоках. Его несет, как во время быстрой езды на автомобиле, и он ощущает, как тает, подобно снегу.

Ему хочется рассказать друзьям о своих мучениях в этом мире, но его уносит прочь быстрее, чем на самолете.

Его кружит, как в автомобильном роторе, и куда–то втягивает.

Он ощущает себя соломинкой, влекомой ветром, и его несет, как облако в вышине. Он поднимается вверх, подобно пару, и падает вниз, будто капли влаги, изливаемой в море набухшей дождевой тучей.

Он, вращаясь, проносится сквозь бесконечное пространство, ощущая, что это место свободно от изменений, которым подвержены земля и океан; что это — место покоя и отдыха.

Этот поднимающийся и опускающийся дух беспрестанно перемещается, и душа тяжело дышит, ощущая, как все тело страдает от невыносимой боли и агонии.