Может, перегрызть веревку? Он попробовал дотянуться зубами до связанных ног. С таким же успехом можно было прыгать за звездами.

– Говорили мне хорошие люди: Максимка, делай зарядку, не то теленочком станешь. А ведь в фильмах-то дотягиваются и грызут, черти, еще и как. Не годишься ты, Максимка, в супергерои.

Сидеть было неудобно, и он решил доползти до стены, чтобы можно было опереться. Ерзая по полу, он таки до нее добрался и оперся, безумно радуясь своей маленькой победе.

– Ползать – это да! Ползать мы мастера, ползать мы с детства обучены! Хорошо хоть в этой пещере полы гладкие, а то бы сидел ты сейчас, Максимка, с разодранными штанами и окровавленной задницей. И что характерно, некому было бы смазать твои раны зеленкой. – Макс вдруг заметил, что разговаривает вслух. – Ну и ладно, – сказал он с некоторым вызовом непонятно кому и стал оглядываться. Откуда-то сверху в помещение проникал свет, поэтому видно было хорошо. Пещера оказалась небольшая, шагов тридцать в одну и в другую сторону, почти круглая, с высоким сводчатым потолком и, как уже замечалось ранее, до неприличия ровным и гладким полом. Стены были как стены – обычные стены обычной пещеры. Хотя кто его знает, какие они обычные. Посреди пещеры имелось небольшое углубление, заполненное водой, куда сверху неторопливо и размеренно падали большие тяжелые капли. Прямо напротив Макса виднелся проход – надо понимать, вход-выход из этих апартаментов. Макс прислушался. Да, так и есть – из прохода доносились шаги. Когда в пещеру вошла та самая девушка, Макс не удивился. Более того, он был уверен, что именно ее и увидит.

– А вот и гостеприимные хозяева, – весело выкрикнул он. – А что же шановна пани одна, где же ее доблестный рыцарь? Где этот ласковый и нежный зверь?

– Кэш не зверь, – проговорила она. Это были первые слова, услышанные Максом из ее уст.

Он замолчал, вслушиваясь в ее голос. Так пробуют вино – не спеша, маленькими глоточками, катая их на языке и только потом проглатывая, ожидая послевкусия. Некоторые, говорят, дожидались. Макс знатоком вина не был и загадочное слово «послевкусие» употреблял исключительно потому, что оно ему нравилось. Голос у девушки был мелодичный, очень приятный, он представил, как она поет. Хорошо, должно быть.

– Кэш не зверь, просто наши мужчины так выглядят. – Она обошла лужицу посередине и, приблизившись к Максу, присела на корточки. – Веревки не сильно жмут?

– Да как вам сказать, милостивая госпожа, может, и не сильно, а может, и сильно, я уж и не знаю – онемело все.

– А так легче? – Она потянулась вперед и как-то чересчур легко развязала веревки.

– И зачем меня сюда притащили, добрые люди? – бросил он, растирая занемевшие руки. Он ждал, что сейчас по рукам и ногам побегут неприятные колючие мурашки, но ничего такого не произошло.

– Ты прости, что связали, так надо, – сказала она; подумала и добавила: – Мы не люди.

– Ну да, конечно, это я понял, а кто?

Она промолчала, внимательно его рассматривая.

– Слушай, а может быть, ты галлюцинация, ты мне видишься? А?

Девушка не ответила, только покачала головой – нет.

– Просто думать, что все это галлюцинация, лучше для здоровья.

Она снова промолчала.

– Ладно, будем считать тебя сном. Забавным и продолжительным.

– Мы сейчас выйдем отсюда вместе, ты ничему не удивляйся и не волнуйся, тебе ничто не грозит. Хорошо?

– А если я скажу «нехорошо», что-то изменится?

– Тогда тебя понесет Кэш, он говорит – ты такой легкий.

– Кэш? А, ну да, этот гипертрофированный борец сумо.

– Кто?

– Борец сумо, есть такая борьба в Японии. Очень большие дядьки дерутся друг с другом. Очень впечатляет.

– А это почетно?

– Бороться? Конечно, насколько я знаю, очень даже.

– А Япония – это что?

– Это страна, остров, точнее, острова, земля воинов.

Девушка вдруг улыбнулась. И Макс опять смутился. Это была улыбка ребенка, который в первый раз в жизни увидел красивую игрушку, и ему сказали, что это ему. Здесь было все: восхищение, гордость, радость, счастье – короче, весь набор известных Максу позитивных эмоций.

– Кстати, тебя как зовут?

– Ойра.

– А я Макс.

– Пойдем, Макс.

– Ну пойдем.

Выйдя из пещеры, они попали в другую, более просторную и более темную. Здесь к ним присоединился Кэш. Макс инстинктивно отшатнулся, когда тот шагнул к ним из полумрака.

– Не бойся, не трону. – У него оказался низкий, но приятный голос. Если закрыть глаза и не видеть говорящего, никогда не подумаешь, что голос принадлежит чудовищу. «Стереотипы, стереотипы, все мы живем в мире стереотипов», – подумал Макс.

– Ты готов? – спросила Ойра.

– Смотря к чему. Если, скажем, съесть бифштекс, да с пивком – то на все сто. А вот если прыгнуть со скалы, то, пожалуй, не очень.

– Есть тебе сейчас нельзя, – совершенно серьезно сказала девушка.

Спросить почему Макс не успел. Раздался звон, похожий на удар гонга, и вдруг стало светло-светло. Кэш и Ойра повернулись, глядя Максу за спину. Он тоже повернулся и обалдел. Он помнил о просьбе Ойры не удивляться, он и не удивлялся, потому что состояние шока, в котором он находился, вряд ли можно назвать удивлением. Они стояли в самом начале огромного зала-пещеры. Размеры его поражали. Футбольное поле вместе с футболистами, трибунами, свистящими болельщиками и местным дворником-философом Никанорычем спокойно могло примоститься в одном из уголков. Колонны в три обхвата, стоявшие у стен, уходили далеко вверх, ныряя под арочный потолок. А под самим потолком, прямо в воздухе, без видимых опор и креплений висели большие серебристые шары, которые и освещали все пространство вокруг. Прямо у ног Макса начиналась прямая мощеная дорога, которая упиралась в ворота сказочного дворца. Он стоял посреди этой немыслимой пещеры. Резные ворота, высокие стены, башенки, купола, стрельчатые окна – все это завораживало и притягивало. Настоящий игрушечный дворец, аккуратно вырезанный из камня неведомыми мастерами. Он подсвечивался изнутри, и архитектура его была настолько непохожа на все виденное Максом раньше, что, если бы он попытался потом описать это, он бы не смог, наверное.

– Это что? – пролепетал он.

– Это большой чертог, а впереди дворец Ашери.

– Это ж кто такое строит?

– Наши предки вырастили его из камня, это святое место, – пояснила Ойра, а Кэш легонько подтолкнул Макса в спину. И на этот раз Макс был ему благодарен, потому что без посторонней помощи мог и не сдвинуться с места.

– Вырастили из камня, – буркнул он, шагая вперед и решив все воспринимать как должное. Вырастили и вырастили. Кто-то лук выращивает, помидорчики-огурчики, а кто-то дворцы, как говорится – кому что ближе.

Когда первое ошеломление прошло, Макс все же решился на расспросы:

– И зачем меня туда ведут?

– Тебе предстоит встретиться с нашими старейшинами.

– Зачем?

– Так надо.

– А, ну да, ну да, как же не понять, надо так надо.

Но Ойра и Кэш молчали, не произнеся больше ни одного слова.

Наконец они подошли к входу.

– Хороший домик. – Макс рассматривал ворота высотой этажа в три. Дворец выглядел игрушечным только издалека. Вблизи оказалось, что размеры его довольно приличны. Правда, красоты это не убавило. Они стояли у входа молча, и даже Макс, которому очень хотелось задать массу вопросов, не произнес ни звука, очарованный этой красотой и величием.

Прошло минут десять, а может, и больше, когда ворота открылись. Произошло это настолько бесшумно, что Макс даже не сразу заметил. Они ступили под своды. Там их встретил десяток таких же, как Кэш, мощных парней. Они без слов обступили пришедших и пошли вместе с ними – эскорт, надо полагать. «Приятно было бы с таким эскортом прогуляться по городу, все обзавидовались бы».

Они миновали ряд коридоров, залов и переходов и в конце концов остановились в одном из залов. Он был не очень большой, но у дальней стены возвышалось несколько массивных пустых кресел – троны, что ли? Вдоль стен висели длинные узкие фиолетовые полотнища с различными непонятными Максу знаками. Едва они вошли в зал, как все Максовы провожатые рассыпались вдоль стен, а Ойра вообще осталась за порогом.