– Люсеньки!

– Чует мое сердце, ловим мы клиента для дурдома, – сказал Вася.

Малая Артиллерийская была тут же, за углом, подальше высунуться из окна Васиного кабинета – и как раз увидишь. Значит, Башарин окончательно спятил. Гонять баб возле самой районной ментовки – это уже чересчур.

– А не хочешь ли знать, почему его не поймали? – спросил Уфимский.

– Хочу.

– Он удрал с такой скоростью, что обогнал троллейбус!

– Обогнал троллейбус?…

– Да! Есть свидетели.

Башарин не может обгонять троллейбусы, подумал Вася, Башарин уронил себе на левую ногу банку с краской и основательно хромает. Об этом следовало вспомнить еще при его нападении на Люсеньку номер два, когда он тоже сбежал с места происшествия.

Похоже, в него действительно кто-то вселился!

Или же это двойник. То есть – случайность, возведенная в степень, но вполне реальная. Стоп! Может ли человек быть настолько похож на другого человека, чтобы иметь те же вкусы по части одежды?

Вася позвонил супруге Башарина и спросил – есть ли в гардеробе беглеца черная рубаха из шелковистой ткани, и вообще – не имеет ли он обыкновения носить такие рубахи распахнутыми до пупа?

– Имел – когда супермена из себя корчил! И дура я была, что попалась! – отвечала супруга.

Черная рубаха была сношена несколько лет назад – от шести до четырех – и пущена на тряпки. Другой не покупалось – потому как незачем. Даже джинсовой. Башарин не дискотечный мальчишка, чтобы носить такие рубахи.

– Но если кто-то из его шлюх подарил ему другую, за это я не отвечаю! – вдруг осенило башаринскую супругу.

– А сапоги типа «казаки»?

– Сапоги еще живы, – отвечала супруга. – Он их на работе держит, они уже краской заляпаны.

– А черные штаны типа джинсы, в обтяжку?

– Штаны в обтяжку?… – женщина расхохоталась. – Носил, носил, супермен гороховый! Они на нем трещали!

– Больше не носит?

– Куда ему! Там уже пузо вовсю прет! – конечно, супруге было виднее…

На чем и расстались.

Вообще-то совесть у меня есть. Когда я увидел, как Мымра Геннадьевна сопровождает Ваську на трамвай, я заподозрил неладное. И понял, что на всякий случай нужно извиниться.

Васькин голос в телефонной трубке был до такой степени злобен, что истина стала проясняться передо мной, как изображение на пластинке «Полароида». Но до последней секунды мне почему-то не верилось, что Мымра Геннадьевна выложила ему все, что думает о причине моего ухода из шестнадцатой школы.

Оставалось только надеяться на Васькин здравый смысл.

Дежурный действительно был предупрежден о моем приходе. Он с интересом посмотрел на сноп газет, торчавших из моей фотосумки. Уложить их туда я не мог – там у меня все впритирку, и они вылезали сбоку вверх самым лихим образом.

Я постучал в кабинет и вошел, всем видом стараясь явить полнейшее и безупречное раскаяние, какое только подобает индивидууму, снискавшему немилость следователя угрозыска…

– Входи, входи! – мрачно пригласил Васька. – Насильник печального образа!… Давай, сексуальный маньяк, колись!

– Чего мне колоться? – я вложил в голос всю убедительность, на какую только был способен. – Ничего же не было!

– Не заставляй меня пускать в ход мой блистательный профессионализм, – впрочем, по Васькиной роже было видно, что сейчас ему больше хочется пустить в ход кулаки. – Что там было, в этой комнате на третьем этаже и с диваном?

– Ничего не было.

– На диване сидели? – дело попахивало правильным допросом. Вот только подсказывать ответы, то есть, закладывать в вопрос единственно возможную форму ответа, на мой взгляд, некорректно.

– Ну, сидели.

– Рядом?

– Почти.

Некорректность нарастала, я видел это по Васькиному прищуру.

– Ты ей стихи читал! – вдруг сообразил Васька.

– Ну, читал.

– А свои конечности контролировал? А, членисторукий? Я тебя знаю – ты когда себя артистом вообразишь, всех и за все хватаешь!

– Я тебя хватал, что ли? – честно говоря, как раз за это я и не мог бы поручиться…

– И не раз. Могло ли быть такое, что ты ей читал какие-то амурные вирши, увлекся и ухватил за что не надо?

– Нет.

– Ну, значит, это все-таки была сознательная попытка изнасилования. И тебя выперли из школы поделом.

– Значит, поделом.

Я не имел ни малейшего желания объясняться с ним на эту тему. Должна же быть хоть какая-то неприкосновенность личной жизни!

– Вот газеты и прочие издания на затребованную тему, – сказал я, выдернул их из сумки, выложил веером на стол, развернулся и устремил ладонь к дверной ручке.

– Сядь, – приказал Вася. – Вот сюда. Нужно выбрать из всей этой дряни информацию, от которой за версту не разит шизофренией!

– А что ты, собственно, ищешь? – поинтересовался я. – Тебя сглазили? На тебя напустили порчу? Может быть, ты собрался кого-то приворожить? Нужно избавить тебя от энергетического вампира?

– Я ищу инкубов! – отрубил Вася.

– Инкубов? А у тебя с ориентацией все в порядке? – пожалуй, насчет беспокойства в голосе я перебрал, ну да ладно. – Тебе, в твои годы и с твоей половой принадлежностью, ближе был бы суккуб!

– Где инкуб, там и суккуб. Давай, работай!

Он взял первую газетку, носившую краткое и непритязательное название «666», и пододвинул мне. А сам тяжко вздохнул и принялся отлавливать свою нечисть в другой местной газетке на ту же апокалиптическую тему, в «Асмодее».

Полчаса работы дали примерно такой результат.

На просторах Российской империи водились исключительно ведьмы и оборотни. Ведьмы перекидывались кошками и пакостили. Оборотни шныряли в волчьих шкурах. Также неоднократно восставали из гробов покойники, а какие-то исторические призраки предвещали несчастья. В городах и селах полтергейсты швырялись утюгами и валили холодильники. Все это было описано с такой серьезностью, что и уверовать немудрено.

Я покосился на Ваську – не уверовал ли?

Васька поймал мой взгляд и показал два пальца в виде латинской буквы «V». Оказалось, он наконец отыскал страницу объявлений.

Я тоже не предполагал, что у нас в городе такое количество гадальных салонов, специалисток по приворотам и Таро, а также знатоков древнеегипетской, древнескандинавской, древнеирландской, древнеславянской и прочих магий. Еще в бытность педагогом я видел, как наши дамы втихаря раскидывали друг дружке карты и совещались, в какой гадальный салон лучше пойти. Но кто мог знать, что это стало стихийным бедствием?

– «Генерал и епископ черной магии», – прочитал Вася. – Это как?

– Тайна сия велика есть, – отвечал я. – В таком случае, должен существовать и генерал-лейтенант черной магии. И адмирал. И кавторанг. Он стоит на мостике и крутит магический штурвал, и черные волны зла пенятся под носом его фрегата…

– Тебя несет, – заметил Вася. – А вот, глянь, грандмастер магии! Баба… Во! Орден мастеров эзотерики. Это вроде масонского, что ли? Древнерусская школа ведической реабилитации… Игореха – это как?

Кое-кто из генералов, адмиралов, грандмастеров и корректоров кармы – честное слово, два таких попались! – не постеснялся опубликовать свою физиономию. Не знаю, как завороженные, порченые и сглаженные, а я бы к такому человеку войти в кабинет побоялся.

– Хватит валять дурака, – сказал я. – Тебе нужен инкуб – ну и ищи инкуба!

Самое интересное – именно Васька его и нашел!

– Вот! – заорал он. И стал читать вслух:

– «Я бы не советовал заниматься спиритизмом людям, недавно потерявшим близких. Спиритизм в этом случае – прямой путь к инкубату и суккубату.»

– Ого! Инкубат и суккубат! – восхитился я. – А мы тут, сиволапые, лаптем щи хлебаем.

– Заткнись. «Если вызывать мертвых, общаться с ними, мечтать о близости с ними – они откликнутся. Но избавиться от них будет очень трудно. Допустим, вдова вызывает покойного мужа и говорит с ним об их любви. Ночью во сне, муж вступает с ней в сношение. Женщина не знает, что стала жертвой инкуба…»