— Что это? — удивился молодец, ощупывая пальцами царское подаренье.
— Вот выйдешь из палат моих, там и поглядишь, — строго ответил Кусман и махнул рукой. — Ну иди уже, чего стоишь!
Андрей как мог сильно сжал руку с подарком и, поклонившись, быстро зашагал прочь из тронного зала. Маланьица усмехнулась и бросилась за ним следом. За дверями она догнала молодца и с улыбкой предложила:
— Взгляни-ка, Андрейка, что тебе царь-то пожаловал!
— Угу, — устало кивнул он, раскрыл ладонь, да так и обмер: — Это что же такое?
В руке у Андрея лежало золотое яичко, чуть поменьше куриного, гладко отполированное, чуть теплое на ощупь. Было оно на удивление тяжелым, да так, что руку оттягивало к земле.
— Так что же это? — повторил Андрей, разглядывая подарок.
Маланьица улыбнулась шире:
— Это, Андрейка, Золотое царство. Вместе с городами и селами, лесами и реками.
— Неужто все? — изумился стрелок. — И дворец? И Золотинка? И роща тенистая, что за зелеными холмами?
— Все, что есть в Золотом царстве, все здесь, — кивнула царица. — Ты ведь, я знаю, хочешь отсюда прочь идти за счастьем да за подвигами ратными?
— Откуда ты знаешь? — покраснел Андрей, — Ну хочу…
— Я все знаю, — хихикнула Маланьица, — а только в каком бы далеком краю ты ни был, коли захочешь сюда воротиться: — брось яичко наземь, и все Золотое царство окажется перед тобой.
— Здорово, — покачал головой Андрей, — спасибо тебе, милая.
— Мне-то за что? — удивилась Маланьица. — Ты царю Кусману благодарствуй, друг мой.
— Кабы не ты, не сносить бы мне головы, — проникновенно сказан Андрей. — Спасибо тебе, царица.
— Я не царица, — смущенно потупилась девушка.
— Для меня ты всегда царица, — улыбнулся молодец и положил яичко себе за пазуху, будто маленькое теплое солнышко на груди спрятал.
Из дворца вышли молча. Маланьица вызвалась проводить Андрея до самых ворот. А там уже давно поджидала Яга, сидящая верхом на верном своем Светомире. Руки доброму молодцу она не протянула, поклонилась только Маланьице как старой знакомой. Андрей вздохнул и взгромоздился на спину чудному коню.
— Прощай, царица!
— Прощай, Андрей.
Грустно улыбнулась Маланьица и медленно побрела обратно во дворец, а Яга велела Светомиру мчаться прямиком к Северному морю.
Дорогой Андрей то задремывал, то рассеянно смотрел по сторонам, думая о чем-то своем. Через несколько часов конь домчал их до заснеженного берега.
— О! — обрадованно закричал Вертодуб, бросаясь навстречу Светомиру, — Андрейка! Ну как там?
— В порядке все, — устало проговорил Андрей, ища глазами Зелинегу, — а царевна где?
— Там она где-то, — отмахнулся Вертодуб, — тебя решила дожидаться, по берегу гуляет. А мы уж и не чаяли тебя сегодня увидеть, думали, ты там заночуешь, змея седлать хотели! А ты вон как быстро обернулся!
— Здравствуй, брат, — улыбнулся подошедший Витомысл. — Ну как, что там творится?
— Хорошо все, — пробурчал Андрей и быстро зашагал вдоль берега.
— Куда это он? — изумился Вертодуб и с удивлением взглянул на Витомысла. Тот только руками развел. — Странно, — пробормотал Вертодуб и вдруг стукнул себя по лбу: — Все ясно!.. Неужто девка ему по душе пришлась?
— Может быть, — хмыкнул Витомысл, — это уж его дело.
— Эх ты, — укорил товарища Вертодуб, — а еще друг называется! Да она ж это… неживая, короче!
— А по-моему, очень даже живая, — задумчиво протянул Витомысл, — вон как бегает шустро! Мертвые вроде не такие резвые, они тихо лежат.
— Ага, лежат они! — возмутился Вертодуб. — С моей теткой слыхал, что было? Мужик у ней помер, так веришь ли, три седмицы подряд под окошко к ней являлся и песни распевал непотребные!
— А потом что, — заинтересовался Витомысл, — никак отчаровывали?
— Угу, — махнул Вертодуб рукой, — как же! То есть, конечно, поначалу ворожеек да знахарей зазывали, водой на стены брызгали, хвосты конские в сенях вешали… Да только потом прознали, что никакой это не покойник, а Васька-хромой с дурной головы балясничал.
— И чего?
— Да ничего… по шее накостыляли, и всего делов. Чего с ним, дураком, связываться!
— Ясное дело, — согласился Витомысл и добавил: — Время позднее, пойдем, что ли, догоним их? Путь, поди, неблизкий!
— Пойдем, — кивнул Вертодуб, и молодцы бросились вдогонку.
Далеко бежать не пришлось, Андрей с царевной так и стояли рядышком на том же месте, молчали и смотрели друг на дружку.
— Ну голуби вы наши, — хлопнул в ладоши Вертодуб, — прощайтесь уже поскорее! Возвращаться пора!
— Прощайте, — послушно кивнула Зелинега, не отрывая глаз от Андрея.
— Прощай, прощай, — весело ответил Вертодуб, кланяясь.
— Прощай, — поклонился и Витомысл. — Пойдем, Андрейка?
— Сейчас пойдем, — пробормотал бывший царский стрелок, не глядя на него, — сейчас…
Царевна вздохнула, да так тяжко, будто ножом по сердцу полоснула, даже Вертодуб, и тот погрустнел.
— Прощай, Андрей-стрелок, — прошептала Зелинега, протягивая тонкую руку, — не свидимся более.
— Прощай, — так же тихо проговорил Андрей, целуя пальцы царевны.
Зелинега еще раз поклонилась всем и медленно побрела к воде. Волны бились о берег, море кипело и пенилось. По темному небу ходили грозовые тучи, слышались где-то вдалеке громовые раскаты.
— Ишь ты, как расходилось-то! — заметил Вертодуб, кивая на море. — Видать, царь морской гневается.
— Может быть, — рассеянно кивнул Андрей, неотрывно следя за уходящей Зелинегой. А та уже брела в воде по колено, волны то и дело накрывали ее едва не с головой. Царевна же, ничего не замечая, все шла и шла вперед к видимому ей одной острову.
— Не потонет она? — усомнился Витомысл. — И на берегу-то боязно, а она вон куда полезла.
— Не потонет, — покачал головой Андрей, — вода для нее как дом родной.
— Ну может, ей и родной, — недоверчиво пожал плечами Витомысл, — а нам бы пора двигать отсюда. Скоро ночь, а дорога неблизкая. Пойдем, что ли?
— Пойдем, — согласился Андрей и медленно побрел к ожидавшему их змею.
Вдоль берега молодцы шли неспешно, Андрей то и дело оглядывался через плечо, надеясь еще раз увидеть удаляющуюся фигурку царевны. Зелинега была уже почти неразличима среди вздымающихся волн, и только небольшое свечение разливалось там, где она шла. Но вот пропало и оно.
Молодцы встали вокруг Володимира, приноравливаясь, кому где сесть. Баяна, как обычно, присудили бедному Витомыслу, но тот уже привык и только рукой махнул. Пора было отправляться в путь.
— Вот и все, — проговорил Вертодуб, глядя, как Андрей поник головой, — ты не переживай только. Мы свое дело сделали.
— Сделали, — тоскливо кивнул тот.
— Ну а раз так, — повеселел Вертодуб, — значит, и горевать не о чем. Сейчас быстро до Золотого царства доберемся, а там уж разбираться будем, что да как. Ну и выспимся, конечно.
— И покушаем! — восторженно добавил кот. — И…
— И еще раз покушаем, — присовокупил одноглавый змей, — а вот опосля…
И прожорливые звери снова переключились на обсуждение любимого предмета, причем Баян утверждал, что начинать заслуженное пиршество надо со щей, а Володимир ратовал за жаркое. Вертодуб некоторое время слушал их вполуха, потом неодобрительно покачал головой и взобрался на змея верхом.
— Пойдем, Андрейка, — снова окликнул товарища Вертодуб, — дел-то еще невпроворот. Перво-наперво Вестреню-рыбарю новую лодку надо наладить взамен скраденной. Потом к батюшке его, — Вертодуб указал рукой на Славяту, — наведаться надо. Потом…
— К Маланьице посвататься, — подсказал Витомысл, за что немедля получил от Вертодуба крепкий подзатыльник.
Андрей, не желающий никого слушать и ни с кем разговаривать, все стоял возле Володимира, задумчиво хмуря лоб. Одна мысль крепко засела у него в голове, но выразить словами он пока ее не мог. Наконец лицо его просветлело, и Андрей улыбнулся. Он посмотрел вверх и увидел, что вдали уже выглянул кусочек ясного голубого неба, а свежий ветер стремительно гонит тучи в сторону восточных гор. Гроза закончилась, и солнце еще ярче, чем прежде, засияло над северными землями. Ледяные глыбы сверкали, как самоцветные камни, каждая снежинка казалась осколком падающей звезды.
