Двое мужчин в темных кожаных латах быстро сволокли свою ношу вниз по черной лестнице, потом промчались по заднему коридору, мимо дверей в кухню, где испуганные девушки с круглыми от страха глазами толпились у горшков с кипящим утренним рагу. Некоторые закричали при виде того, что могло быть только мертвым телом, завернутым в одеяло, другие молча повалились на пол.

Похитители не обратили на кухарок внимания. Плата за работу ждала их у восточного входа во «Флягу», прямо впереди. Когда какая-то безумная чародейка будет доставлена болвану, у которого достаточно монет, их работа будет закончена, и они вернутся обратно в постель, став гораздо богаче, чем раньше, а утром встанут поздно, посмотрят на ясный день и улыбнутся при мысли о странных причудах Троих. Уэлдрин вышел из-за бочек, тревожно глядя на них.

— Вы ее поймали?

Вандур подавил мгновенный порыв ответить: «Нет, мы принесли хозяйку „Фляги“ вместо чародейки» — и только кивнул и сорвал одеяло. Белое лицо Эмбры Серебряное Древо невидящими глазами уставилось на луну.

Воин долго смотрел на ее обнаженное тело, у него вырвался глубокий вздох облегчения. Потом он поднял взгляд на две темные, молчаливые фигуры и произнес:

— Славная работа! Здесь у меня приготовлена ваша плата, и…

Дверь со стуком распахнулась, и огромная фигура выбежала оттуда, тряся двойным подбородком.

— Как вы смеете! — завопила Маргата, в ярости обрушивая удары кулаков на головы и плечи всех троих мужчин. — Как вы смеете приходить сюда, грязные сводники, и торговать своими голыми шлюхами в добропорядочном постоялом дворе?

Ошеломленные похитители зашатались под ее ударами, резко обернулись к источнику этих воплей и получили в лицо следующий словесный залп.

— И вы решаетесь на это, на эту возмутительную наглость, даже не заключив никакого делового соглашения с владельцами!

Вандур и Кетган обменялись полными отвращения взглядами, и их кинжалы разом взметнулись, сверкнув под луной, чтобы пронзить эту разъяренную, похожую на трясущееся желе женщину.

Кинжалы похитителей были стремительными, но кто-то оказался проворнее: возникшие из темноты люди сбили обоих мужчин с ног и оттащили их от хозяйки «Фляги». Одно резкое движение — и у обоих оказались сломаны шеи.

Маргата Джаланвилук посмотрела на лица, которые не были лицами, перевела взгляд с одной фигуры на другую, издала едва слышный писк и упала в обморок.

Безликие головы одновременно повернулись. Уэлдрин попятился от них, побледнев как мел. Детский кошмар ожил прямо у него на глазах…

Он начал кричать раньше, чем они схватили его, и его крики превратились в бесконечный рыдающий вой, пока они тащили его к окну. Там они подбросили его тело в воздух, словно их руки обладали силой катапульты. Он влетел в проем и пропал из виду, а ставни на окне радостно захлопали. Уэлдрину Хатенбраку сейчас предстояло узнать, что улыбкам богов неизбежно приходит конец.

Ролин перескочил через старого целителя, когда нечто воющее заслонило свет луны. Держа наготове в дрожащих руках два позаимствованных кинжала, парень прыгнул навстречу летящему предмету. Он сам громко кричал от ужаса, нанося удар за ударом, пока с грохотом не рухнул на пол.

Влетевший в окно человек был мертв еще до того, как его лицо ударилось о доски пола. Его горло было перерезано, а из груди торчал воткнутый по рукоять кинжал.

— Где она? — гремел Хоукрил Анхару, шагая по коридору. — Что вы с ней сделали?

Стражник с презрением окинул его взглядом с головы до ног.

— Потерял свою потаскуху? Латник взревел от ярости и одним ударом меча отбросил в сторону меч стражника, его нагрудник и все остальное и швырнул самого стражника на пол, где тот и остался лежать, схватившись за окровавленную грудь и задыхаясь от боли.

— Где она? — рявкнул Хоукрил ему в лицо.

— У нас есть дела поважнее, чем следить за потаскухами, даже умеющими колдовать! — бросил в ответ другой стражник.

Они надвигались на него осторожно, подняв мечи. Хоукрил двинулся им навстречу со зловещей улыбкой на лице.

Один из стражников посмотрел на него и махнул рукой, призывая своих товарищей остановиться.

— Кто она? — спросил он у приближающегося латника.

— Владычица Самоцветов, — мрачно ответил Хоукрил. — Баронесса Серебряное Древо.

Стражники отступили и изумленно замолчали. Он с горечью прибавил:

— Надеюсь, у вас приготовлено что-нибудь умное на тот случай, когда придется оправдываться перед королем?

— Воин! — резко произнес другой голос из-за спины стражников. Это был виночерпий, он поднял руку и указал в сторону арки, которая вела в пивной зал. — Больше не надо кровопролития! Та, которую ты ищешь, там.

Хоукрил завернул за угол, держа меч перед собой.

Стол, за которым раньше сидела Банда Четырех, был убран, с него просто смели все на пол. На столе лежала на спине Эмбра Серебряное Древо, накрытая одеялом. Больше никого в зале латник не увидел. Хоукрил подошел и остановился возле девушки, оглядываясь вокруг.

— Как она попала сюда?

Виночерпий Нортрин сделал знак своим людям, приказывая остаться за дверью, а сам подошел к столу. Его лицо было бледным и напряженным.

— Только что явились два… человека, — сказал он и с трудом глотнул, — с парадного входа и положили ее так, как ты видишь.

Хоукрил прищурил горящие глаза.

— Ты видел их лица?

Виночерпий снова глотнул.

— У них не было лиц.

Латник просто медленно кивнул, не выказывая удивления.

Нортрин неуверенно двинулся вперед, держа руки за спиной.

— А теперь, воин, я требую, чтобы ты положил свой меч и ушел к себе в комнату. Здесь сегодня ночью было пролито достаточно крови.

Хоукрил поднял бровь и ничего не ответил.

— В мое время, — произнес Нортрин Джаланвилук самым угрожающим голосом, который у него получился, — меня считали великим воином. Мужчины по всей Долине боялись меня, и я не так уж давно отошел от дел и поселился здесь. Если ты хочешь прожить немного дольше, послушай меня. Положи свой меч.

Хоукрил положил меч на стол рядом с Эмброй и устало произнес:

— Я с тобой не ссорился, виночерпий. Нортрин шагнул вперед.

— Это хорошо. Твоя госпожа ранена?

Он положил ладонь на одеяло, чтобы откинуть его в сторону, тут меч сверкнул, как жалящая змея, разрезав с молниеносной быстротой костяшки пальцев второй руки Нортрина.

Кинжал, который виночерпий принес, чтобы заколоть чародейку, выпал из перерубленных, болтающихся пальцев. Нортрин зашатался над телом женщины, которая принесла столько неприятностей его любимой «Фляге».

Темнота поглотила его.

Хоукрил протянул руку, в которой уже не было меча, и оттолкнул теряющего сознание виночерпия, чтобы не дать ему тяжестью падающего тела обрушиться на Эмбру.

Когда Нортрин с грохотом упал на пол, что-то шевельнулось в самом темном углу зала. Летучая мышь, которая до того спокойно висела, наблюдая за событиями этой ночи, внезапно бесшумно взлетела и устремилась прочь.

ПОТРЕВОЖЕННЫЕ шумом летучие мыши сорвались со своих привычных мест на скалах и зигзагами полетели прочь, хлопая крыльями. В пещере было холодно, несмотря на колеблющиеся языки пламени над поставленными в круг жаровнями. Это пламя поддерживало края огромного, медленно вращающегося огненного диска, круга из огня толщиной в дюйм, который парил на уровне человеческой груди и весело сверкал в дымной темноте.

Босые фигуры в одеяниях с капюшонами двигались вокруг этого диска, время от времени то один, то другой откинутый капюшон обнажал чешуйчатую змеиную голову с острыми клыками. Одеяния топорщились сзади, словно скрывая хвосты. Жрецы пели на ходу, странные, низкие звуки речитатива то взлетали, то опускались, темп все ускорялся и стал резким, настойчивым, быстрым, а потом мгновенно наступила тишина, и все служители Змеи одновременно вытянули руки. Тут же языки пламени отступили к самым краям диска, открыв взорам картину на его поверхности.