Озабоченность ушла с его лица, уступив место решимости и страсти.

– Я тоже хочу тебя. Желаю владеть тобой до тех пор, пока ты не будешь плакать от удовольствия. Но нельзя торопиться. Я хочу подготовить тебя к нашей близости. Не желаю делать тебе больно.

– Ты не сделаешь мне больно. Я готова. Только… только…

– Драгоценная моя, не нужно торопиться. Все должно быть идеально.

– Все и так идеально, когда ты рядом.

Он что-то буркнул, когда притянул Джохару к себе:

– Не говори ни слова, Джемма, если не хочешь, чтобы я превратился в безумца. Я и представить не мог, что когда-нибудь буду таким неуправляемым. Но сейчас я почти потерял голову.

Она всхлипнула:

– Если сейчас ты неуправляемый, не хотелось бы мне видеть тебя, когда ты себя контролируешь. Я наверняка буду сильно разочарована.

На этот раз он заставил Джохару замолчать, припав к ее губам в нежном и обжигающем поцелуе.

Джохара извивалась под ним, стонала и старалась сильнее к нему прижаться. Шахин схватил ее за руки и поднял их над головой, крепко удерживая на месте.

– Тебе разрешается только громко стонать и кричать от удовольствия. Этого будет достаточно, чтобы свести меня с ума.

– Разреши мне тебя рассмотреть, – простонала она.

– Пока нельзя. Ты уже нарушаешь правила.

– Ты сказал, что могу громко стонать. Но я хочу тебя ласкать.

– Ты будешь делать все, что захочешь, но не сейчас.

– Ты несправедлив, – захныкала она.

– Это ты несправедлива. И волшебно хороша.

Она попыталась высвободиться. Ей очень хотелось к нему прикоснуться.

Шахин тихонько проворчал, крепче ухватил ее за руки и продолжил мучительно-неторопливые ласки. Но только в тот момент, когда он встал на коле ни перед кроватью, Джохара поняла его намерения. У нее екнуло сердце. Застыдившись, она закрылась рукой.

– Не прячься от меня. Позволь мне доставить тебе удовольствие и подготовить тебя.

– Я уже готова! – закричала она. – Пожалуйста!

– Я не хочу сдерживаться, когда овладею тобой, поэтому сейчас не торопи меня.

Уступив, она позволила Шахину ласкать ее между ног. Его прикосновения дарили почти невыносимое по силе блаженство.

Он осторожно обхватил руками ее груди и мягко сжал соски:

– Я никогда не видел ничего красивее.

Дрожащими руками она пробовала расстегнуть ремень на его брюках.

– Я хочу увидеть тебя. Возьми меня. Пожалуйста, Шахин, пожалуйста. Прямо сейчас.

Встав, он быстро и ловко разделся.

С трудом поднявшись и усевшись на колени, Джохара потянулась к нему, упиваясь видом его красивого тела.

– Шахин… – простонала она между поцелуями, – ты красивее, чем я представляла. Я тоже хочу подарить тебе удовольствие.

Он запустил пальцы в ее волосы:

– Позже, моя драгоценная. Сначала я доставлю удовольствие тебе.

– Да. – Она упала на спину и раскинула руки.

Шахин опустился на нее, и Джохара вскрикнула, наслаждаясь тяжестью его мускулистого тела.

Она обхватила его ногами за талию.

Шахин резко вошел в нее.

Джохара была уверена, что не почувствует боли, однако все случилось иначе.

Войдя в нее второй раз, Шахин, услышав резкий крик и почувствовав, как напряжено ее тело, насторожился и замер.

– Ты девственница? – с трудом выдавил он.

– Все в порядке. Не останавливайся… Пожалуйста, Шахин, не останавливайся.

– Боже мой! – прохрипел он, пытаясь от нее отстраниться.

Джохара крепче обхватила его ногами, не позволяя ему выйти.

– Перестань, Джемма! – прорычал он. – Я делаю тебе больно.

– Да, – ответила она и прочла ужас в его глазах, но лишь сильнее к нему прижалась. – Но эта боль не сравнится с тем, как мне хорошо, когда ты во мне. Пожалуйста… ты говорил, что не будешь сдерживаться.

– Я говорил так до того, как узнал, что ты… – Он покачал головой, испытывая все большее недоумение. – Я твой первый мужчина.

– Ты разочарован?

– Разочарован? Я потрясен, ошеломлен. Боже правый!

Почувствовав горечь унижения, она расслабила руки и ноги, которыми обнимала Шахина.

– Мне следовало тебя предупредить. Я не сознательно сохранила это в тайне… – Она сглотнула, сдерживая рыдание. – Отпусти меня. Я уйду, и ты никогда больше…

Он скользнул в нее глубже, мягко и медленно. Его глаза снова наполнились страстью.

– Ты считаешь, будто я сожалею о том, что стал твоим первым мужчиной? Я заранее знал, что ты самый большой подарок, какой я когда-либо получал. Но теперь понял, что ты намного ценнее. Жаль, что я не могу предложить тебе такой же дар.

– Ты уже делаешь мне подарок. – Джохара едва сдерживала слезы, ее губы подрагивали. – В прямом и переносном смысле. – Она услышала, как он резко вздохнул. – И если ты действительно хочешь порадовать меня, то не сдерживай своих желаний. Подари мне себя полностью.

– Ты хочешь, чтобы я потерял голову и вел себя как сумасшедший?

– Да, пожалуйста.

Шахин обхватил Джохару за ягодицы и стал резко входить в нее. В порыве страсти она извивалась, кричала и старалась сильнее к нему прильнуть. Он наблюдал за ней, отмечая изменение ее реакции, контролируя каждое свое движение…

Когда все закончилось и Шахин перевернулся на спину и уложил Джохару поверх себя, она поняла, что запомнит момент их первой близости на всю оставшуюся жизнь.

Он поглаживал ее тело, шептал слова благодарности и признательности за то, что между ними произошло.

Затем Шахин страстно поцеловал ее в губы и прошептал:

– Ты – лучшее, что было в моей жизни.

– Я испытываю такие же чувства, – ответила она, поглаживая его мускулистые плечи и отвечая на поцелуй.

Джохара смотрела на лежащего в кровати Шахина.

Растянувшийся на спине, прикрывающий бедро темно-зеленой хлопчатобумажной простыней, он вы глядел просто великолепно.

У нее сжалось сердце, слезы затуманили взор.

Джохара прерывисто промолвила по-арабски:

– Я всегда буду любить тебя, дорогой.

Шахин вздохнул во сне, его губы изогнулись в удовлетворенной улыбке.

Она уже находилась в противоположном конце спальни, когда ей показалось, что он произнес:

– Я тоже тебя люблю, моя Джемма.

По щекам Джохары текли слезы, ее душа стонала от боли. Она вышла из пентхауса и закрыла за собой дверь.

У нее сложилось такое ощущение, будто ее жизнь закончилась.

Едва открыв глаза, Шахин понял, что для него все изменилось.

Впервые за многие годы у него было спокойно на душе.

Продолжая неподвижно лежать в кровати, он снова сомкнул веки, желая насладиться ощущением абсолютной удовлетворенности.

Да. Странное ощущение. Он никогда так себя не чувствовал, даже в те дни, которые считал счастливыми.

Он всегда благодарил судьбу за то, что имеет, и никогда не относился к привилегиям как к чему-то само собой разумеющемуся. Он согласился с ценой, которую должен заплатить за дары судьбы. Он с упоением боролся со всеми проблемами и трудностями, пользуясь своей властью и правами, данными от рождения.

Чего он никогда не любил, так это ограничений, препятствовавших ему делать собственный выбор, и разочарования, которые испытывал, когда приходилось соглашаться на меньшее в угоду установленным правилам.

Обычно он старался не особенно задумываться об этих сложностях, но они все равно являлись источником его постоянного напряжения.

Однако сейчас от былого напряжения не осталось и следа. В настоящее время Шахин в полном объеме испытывал умиротворение, покой и радость.

И все благодаря женщине по имени Джемма.

Даже ее имя казалось ему совершенным. Эта женщина была идеальной во всех смыслах.

Он потянулся, переполняемый удовлетворением и восторгом.

Никогда прежде Шахин не испытывал подобной страсти. Он знал лишь обязательства, которым следует подчиняться для достижения успеха. Он любил свою семью. Некоторые женщины вызывали в нем непродолжительный интерес. Но он ни разу не ощущал такого всепоглощающего чувства. Едва увидев Джемму, он потерял над собой контроль. Не то чтобы он был против подобных вспышек страсти. Близость с Джеммой избавила его от напряженности и запретов; находясь рядом с ней, он не думал ни о чем, кроме того, как насладиться ее телом и доставить ей удовольствие.