– Со мной никогда такого не было. Мы уже успели поссориться и помириться, но ты так и не назвала мне своего имени.

– Мы не ссорились, – прошептала Джохара и немного отстранилась от него, чтобы перевести дыхание и успокоиться.

Шахин улыбнулся ей, с восторгом глядя на нее:

– А мне показалось, ты собираешься выцарапать мне глаза. Но я с удовольствием позволил бы тебе это сделать. Что ж, хватит пустых разговоров. Как тебя зовут? Окажи мне честь и открой свое имя.

Шахин произнес несколько слов по-арабски, но Джохара его поняла. Он назвал ее самым красивым существом во вселенной. Он, вероятно, не заметил, что заговорил на родном языке, иначе перевел бы свои слова.

– Дж… – Она умолкла и судорожно сглотнула, когда Шахин пододвинулся к ней еще ближе, словно желая вдохнуть ее имя, словно оно было самым приятным ароматом или живительным глотком воздуха.

Джохара поняла, что не может открыться Шахину.

Если она это сделает, он ее оттолкнет. Он смутится, ужаснется, а затем отвергнет. Она не желала отказываться от того, что в данный момент между ними происходило.

Поэтому она выпалила:

– Джемма.

Произнеся это, она едва не шлепнула себя по затылку. Джемма? С какой стати ей вздумалось так назваться?

Но затем, несколько раз прокрутив в мозгу имя, она поняла, что оно не кажется подозрительным. Оно было не лучше и не хуже имен вроде Дана или Сара. Джемма – единственное имя, начинающееся на «дж», которое пришло ей в голову.

Прежде, чем совершить еще большую глупость, Джохара должна сказать Шахину, что ей было приятно с ним познакомиться, а затем уйти. Нет, сбежать. Не оглядываясь. Всю оставшуюся жизнь она будет вспоминать их волшебную встречу.

Шахин разрушил ее планы, придуманные в лихорадочной спешке, когда прижал ее голову к своей груди и удовлетворенно вздохнул.

– Джемма. Отлично, дорогая, – сказал он. Она жаждала услышать, как он произнесет ее настоящее имя. От напряжения у нее вполне мог случиться сердечный приступ, но вот Шахин разомкнул объятия и довольно улыбнулся. – Итак, моя драгоценная Джемма, ты пойдешь со мной?

– Куда? – Она глотнула воздух.

– Какая разница? Главное, ты со мной.

Джохаре действительно было все равно, куда идти, лишь бы находиться рядом с Шахином.

Ей предоставлялась возможность видеть его в последний раз, наслаждаться его взглядом и улыбкой, чувствовать прикосновения. Ее переполняла необузданная радость оттого, что она стала объектом его интереса и признательности, спровоцировала желание.

Джохара испытывала невероятное удовольствие, рассматривая Шахина, сидящего напротив нее во время ужина в дорогом ресторане.

Они болтали без перерыва с тех пор, как оставили пентхауз Маккормика. Она отвечала на вопросы о себе, но не называла ни имен, ни мест событий. Ничто из сказанного не вызвало у Шахина подозрений и не спровоцировало лишних вопросов. Отчасти это ее раздосадовало, однако она находилась рядом с ним, а это перевешивало любые разочарования.

– Ты хочешь знать, что сказал мне метрдотель? – спросил Шахин. Его глаза блестели; он, словно гипнотизируя, поглаживал ее ладонь. – Он заявил, что утонченную даму, вроде тебя, нужно долго завоевывать.

Она хихикнула, радуясь его прикосновениям:

– Он очень проницательный джентльмен.

Шахин театрально вздохнул:

– Жаль, ты не сказала мне об этом до того, как я наполовину опустошил свою банковскую карту.

Джохара снова захихикала над его притворным горем. Все-таки она не зря фантазировала о нем все прошедшие годы. Они действительно были созданы друг для друга. Шахин приводил ее в восторг и радовал, делая ее существование ярче.

Она по-прежнему его любила. Шахин ничуть не изменился после их расставания. Хотя нет. Он стал намного-намного лучше.

Джохара вздохнула, поддавшись горько-сладким переживаниям.

– Кстати, если говорить серьезно, ты не должен был так тратиться. Мне кажется, было необязательно идти в дорогой ресторан.

– Я хотел остаться с тобой наедине.

– Ты мог это сделать, прогулявшись со мной по пристани.

– Я подумывал об этом, но ты одета не по погоде. – Он опустил глаза, будто продумывая узор, который вычерчивал пальцем на ее ладони. Через мгновение Шахин посмотрел на нее, и у Джохары перехватило дыхание. Мягкость и веселость ушли из его взгляда, уступив место мрачности. Он напоминал угрюмого бога пустыни. Она вздрогнула от нахлынувших ощущений. – Ты знаешь, где я хочу быть с тобой, Джемма. В моей постели.

Она зажмурилась под напором раздирающих ее эмоций.

Шахин нежно коснулся пальцами ее глаз, заставляя открыть их. Она послушалась и посмотрела в его глаза, полные решимости и желания.

– Я хочу тебя, Джемма. Я никогда не знал, что можно так сильно желать женщину. Я чувствую к тебе страсть и благоговение.

– Благоговение?

– Да. Мое желание абсолютно искреннее и чистое. Я хочу тебя во всех отношениях. И ты хочешь меня так же сильно. Я уверен, что не испытывал бы такого желания, если бы ты меня не хотела. Нас тянет друг к другу, и страсть растет. Наше влечение друг к другу чересчур сильное, чтобы его отрицать. Оно живет самостоятельной жизнью. С каждым вдохом оно становится все более могучим и неотвратимым. Ты позволишь мне исполнить наше обоюдное желание? Разрешишь ли поклоняться тебе?

– Шахин, пожалуйста…

Он вдруг отодвинул стул и поднялся. У Джохары замерло сердце. Он наклонился, поднял ее и подхватил на руки. Голова уперлась в его предплечье, когда он крепче обнял ее за спину и под коленями и коснулся губами шеи, которую она выгнула, моля о поцелуях.

– Вот это я хочу делать. Пожалуйста, соглашайся. Я хочу дарить тебе наслаждение.

Рассудок приказывал Джохаре немедленно сообщить Шахину ее настоящее имя. «Скажи ему, кто ты! Он прекратит эту сладострастную пытку, как только поймет, кто ты такая!»

Шахин, вне сомнения, придет в ярость из-за того, что Джохара ему солгала. Она не желала, чтобы все так закончилось. Не хотела испытать на себе его ненависть.

Необходимо оттолкнуть Шахина. Он смирится с ее отказом. Однако тело твердило совсем другое. В тот момент, когда их взгляды впервые встретились на вечеринке, она не могла себя контролировать.

Джохара разомкнула губы и, несмотря на опасность быть объектом ненависти возлюбленного, прошептала:

– Да. Пожалуйста.

Джохара, ответив согласием Шахину, испугалась последствий. Она не сомневалась в том, что события будут развиваться совсем по иному сценарию, нежели прошедшие два часа.

Шахин, заметив ее безоговорочную капитуляцию, поставил ее на ноги, вывел из ресторана и посадил в лимузин. Он по-арабски приказал водителю ехать домой окольными путями и тянуть время, а сам сел рядом с Джохарой и стал болтать обо всем на свете. На протяжении долгой поездки он лишь поглаживал ее руку.

Для того чтобы отвлечь Джохару, он показал ей семейные фотографии в мобильном телефоне. У него было несколько снимков его отца и братьев. Они почти не изменились с тех пор, как она видела их в последний раз, только возмужали. В основном он хранил фотографии своей тетушки Бахии, единокровной сестры Элии и кузины Лайлы – единственных женщин в их роду за последние пять поколений. Шахин сказал, что только их и следует фотографировать, так как они полны красоты и грации.

Элия, которая была на три года старше Джохары и редко появлялась во дворце, долгое время считалась племянницей короля Атефа. Всего два года назад стало известно о том, что принцесса Бахия удочерила Элию, на самом деле являвшуюся родной дочерью короля Атефа и его любовницы Анны Бьюмон. Дабы предотвратить назревающие в регионе войны, Элию выдали замуж за молодого монарха королевства Джудар, Камала аль-Масуда.

Элия совсем не походила на болезненную девушку, какой ее запомнила Джохара. На самом деле теперь она была воплощением женственности и элегантности и блаженного счастья. Очевидно, ее брак по расчету с Камалом обернулся браком по любви. Вне сомнения, Шахин тоже будет счастлив. Любая женщина с радостью станет его женой.