– Вот, – сказал Суриков. – Я тебе, дед, отдаю пятьдесят рублей, и я тебе не должен, так?

– Так.

– А ты мне остаешься должен двадцать. Так? – спросил Суриков Мурзина.

– Так, – согласился Мурзин.

Но тут сам Суриков, предложивший это, не согласился:

– Постой! Что-то я не понял! Ты был мне должен семьдесят рублей. Так?

– Ну, так, – не спорил Мурзин.

– Ты не дал мне ни копейки – и вдруг остаешься должен только двадцать! Это что за фокус?

Мурзин тоже озадачился. Но тут же просветлел:

– А пятьдесят за бутылку?

– Но бутылку-то Клавдия дала!

– Но взял-то ее я!

Суриков помолчал, производя в уме какие-то вычисления. И тоже просветлел:

– Ясно! То есть ты, Саш, должен Клавдии-Анжеле пятьдесят, так?

– Вот новость! – рассердился Мурзин. – С какой стати? Ну да, взял я, но взял-то для Хали-Гали! Теперь он ей должен. Неси, старик, ей полста!

– Это как же? – растерялся Хали-Гали. – Зачем я их понесу, если они мои? Мне их Вася отдал!

– Да отдал-то он не свои, а те, что за водку получил, а водку взял я – для тебя! – объяснил Мурзин.

– Если для него, – засомневался Суриков, – то ты мне, Саш, обратно семьдесят должен!

Суриков и Мурзин посмотрели друг на друга с полным непониманием. Они зашли в тупик.

– Начнем по порядку, – сказал Мурзин. – Ты старику должен пятьдесят...

И они заново начали свои подсчеты, но Хали-Гали не стал дожидаться результатов.

Хали-Гали не стал дожидаться результатов, твердо зная, что деньги – его. Он отправился к Стасову, уточнил цену удочки и записал на бумажке ее название, чтобы не ошибиться. После этого хотел было идти к дороге, чтобы дождаться межрайонного автобуса, но выяснилось, что Володька и Колька едут в Полынск на машине, выделенной Шаровым-младшим. Володька вознамерился купить большой телевизор, а Кольке Даша дала денег на специальные детские продукты для малыша, которых не было в анисовском магазине. А заодно, оглядев Кольку, добавила ему на джинсы.

– Чтобы люди не думали, что я тебя не одеваю! А то вон, пузыри на коленках, как у пацана. А ты женатый мужчина, между прочим!

И вот они поехали.

Володька посмеивался над Хали-Гали:

– Слышь, дед! Удочку свою купишь, не забудь на чай дать!

– Какой еще чай? – не понял Хали-Гали.

– Ну, чаевые, бакшиш, не знаешь, что ли? Порядки завели, как в настоящем городе. В магазине на чай, в столовой, в ресторане на чай! Да везде! Понял?

Хали-Гали это не понравилось: денег было в обрез.

– Придумали тоже... А если не дать?

– Обидятся! Так на тебя посмотрят, будто ты им в харю наплевал.

– Это пусть, – заранее согласился Хали-Гали. – На меня, Володь, как только в жизни не смотрели. Небось глазами дырку не протрешь, стерплю!

Володька высадил Хали-Гали у магазина «Охота-Спорт». Договорились о встрече, и он уехал.

Хали-Гали вошел в магазин. И увидел там такое количество удочек, что глаза разбежались. Разной длины, из разных материалов, и телескопические, и спиннинги, и простые... Девушка за прилавком, молоденькая, тоненькая, не посмотрела на старика с презрением, как того можно было ожидать, напротив, отнеслась очень радушно.

– Чего желаем? – спросила она.

– Удочку желаем. Раздвижную.

– Пожалуйста!

И девушка стала показывать удочки, бойко перечисляя названия фирм, размеры и цены. Начала она, по хитрым правилам торговли, с самых дорогих, чтобы остальные, тоже дорогие, показались относительно дешевыми.

– Вот хорошая удочка, четыре с половиной метра, углепластик, семь тысяч двести...

– Сколько? – не поверил Хали-Гали.

– Семь двести.

– Нет, девушка. Я точно знаю, чего мне надо. У меня название записано! – Хали-Гали достал бумажку и прочел, запинаясь: – «Сру...» Это я с другой удочки списал... Срус-тал, что ли?..

– «Кристалл», – улыбнулась девушка. – Название фирмы. Цена вас какая интересует?

– И это точно скажу. Тысяча пятьсот восемьдесят рублей. Длина – три метра.

– Тысяча пятьсот семьдесят, – поправила девушка. И подала удочку старику.

Хали-Гали смотрел. Она была точно такая, которую он увидел у Стасова и которая ему полюбилась. Но цена смутила. Не такая цена.

Девушка по-своему поняла его сомнения.

– Знаете, я вам посоветую отечественную взять. Вот – спиннинг «Рекорд», девяносто семь рублей всего, материал – неопрен. Или бамбуковые возьмите, «Удача» хорошая удочка, а стоит всего шестьдесят пять.

– Шестьдесят пять рублей? Это что за удочка за такие деньги? Я лучше ветку срежу, чем такая удочка! Ты меня не сбивай! Тыща пятьсот семьдесят, значит? А почему не восемьдесят?

Девушка рассмеялась:

– Это уж я не знаю.

– Зря смеешься, тут вопрос серьезный. Ты вот что, милая. Я смотрю, у тебя вон телефон стоит. Ты дай мне позвонить на одну секундочку.

Девушка оказалась удивительно доброй и разрешила воспользоваться телефоном.

И Хали-Гали начал дозваниваться в Анисовку, в администрацию.

Пока он дозванивался в Анисовку, Володька и Колька осматривали в другом магазине телевизоры. Магазин был шикарный, десятки телевизоров стояли на полках и подставках. И продавец был шикарный, в черных брюках, белой рубашке. Но, в отличие от девушки, которая досталась Хали-Гали, он приветливым не был. Он снисходительно смотрел на двух вахлаков, которые, бесцельно любопытствуя, толклись возле домашнего кинотеатра; тот в целях экономии сейчас даже не работал. Настоящего покупателя этот молодой человек чуял и уважал. Тут же он видел только пустую трату времени. И, приблизившись к вахлакам, сказал:

– Вам это не подойдет.

– Почему? – выпрямился Володька.

– Вы цену смотрели?

– Ну, смотрели. Устраивает! – сказал Володька.

Колька удивился. Насколько он знал, у Володьки денег раз в десять меньше, чем стоит эта бандура. Он тихонько толкнул его локтем, но Володька не отреагировал.

– Ты лучше, – сказал он продавцу, – давай, как положено, рассказывай про него. Я, может, и получше в другом месте найду.

Продавец пожал плечами и, глядя в пространство, нехотя, но быстро начал перечислять:

– Слим-дизайн, активный сабвуфер тридцать ватт, оптический и коаксильный аудиовыходы, видео ЦАП пятьдесят четыре мегагерца, двенадцать бит, воспроизведение в форматах ди-ви-ди, ви-ци-ди, си-ди, эм-пэ-три, эйч-ди-си-ди, джи-пег, транскордер эн-тэ-эс-си-пал...

Колька как зачарованный смотрел в рот молодого человека, откуда вылетали эти звуки. Володька тоже растерялся, но виду не подал.

– Ты постой, сипал, – уловил он последнее слово. – Ты чего мне на пальцах объясняешь? Ты включи, я посмотреть хочу.

– Включаем только в случае, если хотят купить.

– А как я могу хотеть купить, чудак человек, если я его не вижу?

– Я имею в виду – в принципе.

– Вот я и хочу в принципе!

– Сомневаюсь, – холодно сказал молодой человек.

– Это с какой стати, интересно? – начал заводиться Володька.

– С такой, что вряд ли у вас есть эти деньги! – ответил молодой человек, уважая себя за то, что остается вежливым с явным хамом и придурком и даже называет его на «вы». Хамить хаму – не уважать себя, это был его принцип продавца и человека.

– А если есть? У меня даже больше есть, понял? Но я знаешь что сделаю? – мстил Володька продавцу. – Я его у тебя не куплю! Знаешь, почему? Потому что ведешь себя неправильно! К тебе люди пришли, ты должен уважать, понял? Не один твой магазин на свете! И пусть тебя начальство за это похвалит! Пошли, Коль!

И гордо вышел из магазина. На крыльце Колька сказал ему:

– Ты чего, Володь? Там же нормальные телевизоры были. Большие. По твоим деньгам вполне.

– Нет, почему этот гад считает, что у меня денег нет? – обиженно спросил Володька.

– Но ведь у тебя и правда нет, – заметил Колька.