Трассирующие снаряды вырвались из орудийных гнезд «Мародера» и с шипением понеслись навстречу трем стремительно приближающимся вражеским машинам.

Этот залп, может быть, и не повредил сами «Когти», но уж точно ошеломил их пилотов. Все три штурмовика сразу заложили виражи в разные стороны, тем самым прервав заход на атаку и покинув удобную позицию над колонной. Гейз повернул свою башню, продолжая вести огонь по тому из них, кто не слишком быстро уступил дорогу тяжелым бомбардировщикам.

Вилтри же удерживал прежний курс. Теперь они подлетали к месту, где горный перевал заканчивался и вот-вот должны были показаться ворота в ущелье. Неожиданно яркий солнечный луч, отразившись внизу от какого-то желтого металла, заставил Вилтри слегка зажмуриться. Танки-разведчики! Сверху похожие на пауков, эти боевые машины сейчас накрыли огнем лазерных пушек замыкающий эшелон колонны.

— Джадд!

— Готов!

Вилтри вжался в кресло, ожидая, что бомбардировщик немного подбросит, когда он освободится от своего смертоносного груза, но то, что случилось дальше, намного превзошло все его опасения. Внезапный боковой порыв шквалистого ветра, который подул, видимо, из ворот ущелья, со страшной силой отшвырнул их многотонную машину в сторону, так что «Грета» дала крен на крыло, и Вилтри лишь с большим трудом удалось справиться с ее управлением.

Тем не менее бомбы были уже сброшены…

Он слышал:, как вовсю матерится Джадд. Коварные боковые ветры ущелья испортили им все бомбометание. Боекомплект ушел далеко в сторону, разорвавшись где-то на верхних склонах каньона.

Вилтри направил самолет вверх и, набрав значительную высоту, стал по большой дуге вновь заводить «Грету» на рейд над ущельем. Позади и рядом с ним четыре из пяти «Мародеров» его бригады один за другим курсировали вдоль каньона, таким образом защищая колонну от налетов противника. Только «Считай, Ты Труп», повернув вверх, оторвался от общей группы и, преследуемый сразу тремя «Когтями», летел сейчас над вершинами, окаймляющими горную долину.

Вилтри услышал, как Орсон открыл огонь из хвостового орудия. Значит, сзади появилась еще одна «летучая мышь»! Сверкающие трассы, как искры, пронеслись мимо его кабины. Вилтри бросил машину вниз и тут же развернул ее в сторону солнца, так что тень «Когтя» медленно проползла через всю кабину.

— Оторвались! — крикнул Орсон по воксу.

Теперь снова в окутанную дымом долину, туда, где сражение разгорелось с новой силой и где порывы шквалистого ветра порой не менее опасны, чем орудия ярко выкрашенных «летучих мышей»!

Вилтри пришлось заложить крутой вираж, когда навстречу ему, как два неясных цветных пятна, пронеслись «Когти». Где же застряли эти чертовы истребители?

Внезапно «Г как Грета» содрогнулась от мощного удара. Взвыли клаксоны на панели приборов. Самолет налетел прямо на разряд лазерной пушки типа «земля — воздух». Танки-разведчики Архенеми на этот раз были готовы к атаке.

— В нас попали! — закричал Лакомб.

Раздался ужасный треск разрываемого на части металла и звон разбитого пластека. В ту же секунду задребезжала система оповещения, указывая на критическое состояние одного из двигателей. Несмотря на отчаянные усилия Вилтри управиться с заклинившими рычагами управления, «Грету» резко занесло в сторону, и она тут же оказалась подхваченной яростным порывом ветра.

Что-то взорвалось в нижнем отсеке, прямо под кабиной пилота, и оттуда донесся истошный вопль Джадда. Вилтри поразило, что этот здоровенный, как медведь, детина сейчас кричит совсем как малый ребенок.

— Мы теряем высоту! — заорал Лакомб.

Их болтало как в центрифуге, и Вилтри из-за этой дикой тряски даже прикусил кончик языка. Он тщетно пытался выровнять положение машины, но тревожный, бьющий по нервам сигнал оповещения, говорящий о неполадках в работе двигателей, теперь уже звучал не переставая.

Пилот увидел вход в ущелье, желтую броню танков и яркую молнию, которая взметнулась в небо из лазерной пушки и устремилась прямо ему навстречу. Теперь крыло было пробито, хвостовая часть повреждена… На-ксол что-то кричал из верхней башни, но из-за оглушительного шума в кабине ничего нельзя было разобрать.

Вилтри выпустил ракеты из установок на крыльях «Мародера» и увидел, как, издав легкий хлопок, они понеслись к цели, оставляя за собой тонкие следы белого дыма. Снаряды наведения просто разнесли легкие танки противника, подняв в воздух и разбросав по сторонам куски брони. Неожиданно капсула кабины треснула, и в образовавшуюся щель ворвался ветер, занося внутрь бесчисленные осколки битого стекла.

Между тем самолет вылетел из ворот каньона. В этот момент из двигателей, два из которых уже обильно выпускали клубы черного дыма, стали доноситься неровные завывания. Поднять самолет… Сейчас необходимо поднять самолет. Любой ценой — поднять…

Из-за жестоких ударов ветра в лицо Вилтри был вынужден отвернуть голову и оглядеться. Жуткая картина предстала перед ним. Большинство приборов в кабине были выжжены и разбиты. Лакомб буквально висел на ремнях снаряжения, причем одна сторона его головы, так же как и верхняя часть высокой спинки летного кресла, отсутствовала.

Колесо Судьбы…

Приборы уже не могли ничего сказать, но Вилтри налетал достаточно часов на «Мародерах», чтобы почувствовать момент, начиная с которого уже ничто не может спасти этих стальных птиц.

— Катапультируйтесь! Немедленно катапультируйтесь! — приказал он экипажу, хотя прекрасно знал, что они сейчас уже слишком низко…

Скалистая, изрезанная поверхность предгорья стремительно и неотвратимо надвигалась на них. Узкие полоски песка, выступающие из земли скалы, белые пятна солончаков… Они все увеличивались и увеличивались, пока наконец не стало казаться, что для неба уже совсем не осталось места.

Вилтри закрыл глаза…

Тэда. Старый Квартал, 00.05

Храм уже почти опустел. Несколько горящих лампад, расставленных в нишах стен вдоль всего его нефа, лишь немного рассеивали мглу, но главный свет в здании исходил от дрожащих свечей, водруженных прихожанами на столик у алтаря в знак духовной поддержки своих близких.

— Вам что-нибудь нужно? — учтиво спросил иерарх церкви.

Бека сидела с краю первого ряда. Будто выведенная из состояния глубокой задумчивости, она подняла на него взгляд:

— Я просто жду одного человека.

— Уже поздно.

— Я знаю. Я знаю, что поздно, но… Можно я посижу здесь еще немного?

— Конечно, дочь моя, — ответил священник. — Оставайся. Я буду в ризнице, если ты захочешь исповедаться.

После того как он ушел, Бека просидела еще несколько минут.

Поздно. Уже слишком поздно. Она ждала его сразу после окончания своей смены. Затем еще час на набережной, пока на улице не стало совсем темно. Теперь она должна будет писать объяснительную записку начальнику мануфактуры и, вероятно, ей урежут месячную зарплату за то, что она пропустила свою смену.

Она думала пойти на аэродром, но вдруг поняла, что не знает, на какой именно. Кроме того, трамваи так далеко уже не ходили, да и денег на билет у нее не было. Гражданских вообще не пропускали на территорию авиабазы.

Женщина поднялась с церковной скамьи и подошла к столику с поминальными свечами. Положила три мелкие монеты в чашку на столе и вытащила из лежащей рядом коробки три свечки. Она поставила их в подсвечник рядом с десятками других, которые уже давно зажгли, и стала по очереди подносить к ним горящую лучину.

Одна за Гарта, другая за Эйдо…

Еще одна за…

В этот момент кто-то вышел из храма и хлопнул тяжелой дверью, из-за чего поток холодного воздуха пронесся по зданию.

Все три ее свечи тут же задуло.

ТБП на озере Госель, 05.32