Когда она пришла в себя, то оказалось, что лежит ничком, уткнувшись лицом в лесную подстилку. Смолистый запах хвои бил в ноздри. Оглушенная падением, Эмма приподнялась на руках, потом снова рухнула наземь.

Голова кружилась, все тело болело. После многих ужасных дней и изнурительных ночей у леди Леттис силы духа Эммы были на исходе. Она совсем пала духом и хотела умереть.

Чьи-то руки подхватили ее и повернули. Она почувствовала жар дыхания и увидела жуткий облик Мстителя. Его глаза… это были всего лишь черные глазницы.

С тихим стоном Эмма опять лишилась чувств.

Мститель вскинул ее на плечо, сел в седло и поскакал в темноту.

Позже, намного позже, той ночью Мститель сидел верхом, придерживая на месте норовистую лошадь. На западе звезды были еще яркими, но на востоке проступали едва различимые оттенки рассвета. Он наблюдал, как длинная вереница карет тянется по дороге с бала. Слуги бежали рядом, освещая факелами путь. Иногда в ночи раздавался пьяный смех, но в основном было тихо – гости устали от долгих танцев, карточных игр и вина. Один за другим экипажи разъезжались по разным дорогам, а Мститель все смотрел. Сначала медленно, потом быстрее, он двинулся вниз с горы, ведомый тайным планом, созданным отчаянными обстоятельствами и жаждой мести.

– Рики, Рики! – Леди де Гиньяр трясла мужа за плечо.

– Ради Бога, Эмея. – Он казался полусонным и сердитым одновременно. – Четыре утра. Глупость, которая пришла тебе в голову, не может подождать?

– Нет! Это правда, будто призрак часто появляется на дорогах в темноте?

– Кто так говорит? – небрежно сказал Рики, пытаясь вытянуть длинные ноги, чему мешала скамейка напротив.

Но Эмея прожила с ним двадцать лет, и от нее не укрылось, что он встревожился.

– Эта англичанка, леди Леттис. Она все знает о Мстителе. Она сказала мне об этом в дамской комнате: утверждала, что Мститель – это призрак короля Ринальдо.

– Значит, он без головы? – Эмея в темноте не видела выражения лица мужа, но голос его прозвучал нетерпеливо и насмешливо. – Ведь когда де Гиньяры захватили страну, то повесили Ринальдо, потом отрубили ему голову и выставили ее на площади в Тонагре.

– Отрубили голову? – задохнулась Эмея. – Не думаю, что леди Леттис это известно!

– Господи, ты самая бестолковая… – У де Гиньяра голос зазвенел от раздражения.

Леди де Гиньяр дернула кружева у выреза платья.

– Выгляни, и увидишь, что за окном кромешная тьма.

– Ну и что? Ринальдо мертв уже не одно столетие. С чего ему сейчас бродить по дорогам?

– Он предвестник появления нового короля.

– Черт побери! – выпрямился Рики. – Откуда пошли эти слухи? Мы вычистили крысиное гнездо этого второразрядного короля. Некому появляться.

– Леди Леттис открыла мне, что королевское семейство скрывается неподалеку, в одном из замков. По ее словам, они готовят ниспровержение жестокого режима де Гиньяров…

– Ты хоть понимаешь, что «жестокий режим де Гиньяров» включает и тебя?

– О нет! Только тебя.

– Ты моя жена.

Эмея увидела, как супруг поднял кулак, умолкла и вжалась в спинку сиденья.

Карета покачнулась и замедлила ход.

Рики сделал глубокий вдох и опустил руку.

Лошади остановились.

– Что случилось? Почему мы не едем? – Он выглянул из окна.

– Это Мститель? – Голос Эмеи дрогнул.

Де Гиньяр повернулся к ней, как готовая к броску змея.

– Нет. Это не Мститель! Нет никакого Мстителя. А если и есть, то этот человек нарядился в костюм призрака, чтобы пугать легковерных глупцов. Именно поэтому на тебя это так подействовало!

– Рики. – Слезы навернулись на глаза Эмеи. – Это некрасиво!

– Некрасиво? Ничего подобного! Ты не знаешь, на что я способен, – пробормотал Рики и распахнул дверь. – Пойду посмотрю, в чем дело.

– Будь осторожнее! – Леди де Гиньяр заволновалась как наседка.

– Даже невежественные крестьяне не настолько безмозглы, чтобы возражать мне. – Спрыгнув с подножки, де Гиньяр крикнул: – Я спать хочу! – Он исчез в темноте, и наступила тишина.

Леди де Гиньяр, забившись в угол экипажа, горько всхлипывала. Несмотря на слова Рики, она верила в Мстителя и считала, что Ринальдо возвратился отомстить. Она только притворялась несведущей, и Рики полагал, что ей неизвестно, чем он занимается в тюрьме дворца принца Сандре. Тем не менее Эмея знала все и дрожала, когда он касался ее костлявыми пальцами и наваливался длинным тощим телом.

И в то же время она прекрасно сознавала, что Рики – ее единственная защита на этой враждебной земле, и напряженно ждала его возвращения.

Но постепенно выпитое вино и позднее время одолели ее, и Эмею поклонило в сон. Она закрыла глаза на минуточку, только на минуточку. Потом еще на одну, еще… Вздрогнув, она пробудилась. Карета снова двигалась.

Рики, должно быть, выяснил причину остановки. Семейству де Гиньяр никогда не грозила настоящая опасность. Эмея была убеждена, что он прав: ни один крестьянин в Морикадии не посмеет помешать ему.

Все боялись Рики де Гиньяра. Все, кроме принца Сандре. Хотя Эмея не отличалась особым умом и не имела доказательств, она догадывалась, что Сандре еще хуже, чем ее муж… и это действительно скверно.

– Что случилось, Рики? – сонно спросила де Гиньяр.

Никто не ответил.

– Рики? – Эмея ощупала сиденье рядом с собой, потом сиденье напротив.

Рики в карете не было.

Он решил ехать рядом с кучером? Это на него непохоже. Он был привередлив и любил, чтобы его элегантная одежда оставалась чистой.

Эмея постучала в крышу кареты и крикнула:

– Ты там?

Никто не ответил.

Экипаж катился по дороге. Эмея выглянула из окна. Занимался рассвет, освещая серый туман. Движение наверху холма привлекло внимание леди де Гиньяр, она подняла глаза… и увидела призрачную фигуру в белых лохмотьях на белой лошади.

Бледное лицо с пустыми глазницами.

Эмея отшатнулась, ударившись спиной о боковую стенку, рухнула на пол и сжалась в комок. Закрыв глаза, она застонала. Страх, казалось, выворачивал ей внутренности.

Потом Эмея медленно взобралась на сиденье, подползла к окну и совершила самый отважный поступок в жизни – снова выглянула наружу.

Фигура Мстителя исчезла.

Но когда карета миновала виселицу на пересечении дорог, Эмея увидела, что там болтается высокий человек, ноги которого все еще выплясывают танец смерти.

Она в ужасе закричала.

Это был ее муж, Рики де Гиньяр.

Эмма открыла глаза и огляделась.

Она лежала на чистых простынях в кровати с парчовым балдахином. Комната была маленькая, но хорошо обставленная: на полу ковер, сундук с зеркалом, в углу столик с тазом и кувшином воды. Яркий дневной свет струился через открытые окна, слышалось щебетание птиц.

Эмма не знала, где находится, и не помнила, как очутилась здесь.

Подняв руку, она разглядывала белый рукав ночной сорочки, богато отделанный кружевом, и нащупала застегнутые пуговки у горла.

Это не ее белье – уж слишком красивое.

Она, должно быть, умерла и попала на небеса.

Нет, это невозможно! На небесах не просыпаются от необходимости воспользоваться удобствами.

Эмма резко села.

Напрашивался только один ответ. Случилось то, чего она больше всего страшилась: она очутилась в доме терпимости.

– Пожалуйста, мисс Чегуидден. – Молодая женщина в чистом отглаженном наряде горничной появилась рядом и с заметным французским акцентом сказала: – Вам не нужно вставать. Это распоряжение миледи.

Эмма в панике уставилась на нее.

– Кто вы? Кто эта миледи?

– Я Тиа, вы в доме леди Фанчер.

Имя леди Фанчер Эмме показалось смутно знакомым, но она не могла понять откуда.

– Она хозяйка этого заведения?

Взяв Эмму за плечи, горничная уложила ее в постель.

– Что вы имеете в виду, мисс?

Акцент Тиа не французский, сообразила Эмма, а морикадийский, а леди Фанчер… Сдвинув брови, Эмма пыталась ухватить ниточку памяти.