— У меня нет неприятностей, мистер Биклеби, но спасибо за вашу доброту.

— Как знаете, мадам.

Он скептически посмотрел на нее, но настаивать на своем не стал, и Белла вернулась туда, где Билли выгуливал ее лошадь.

— Все в порядке.

Избитая фраза, но никогда раньше Белла не видела, чтобы она оказывала такое действие — его лицо осветилось счастьем.

Разве она когда-нибудь испытывала столь безграничное счастье?

И испытает ли?

На обратном пути в Дувр глупые слезы застилали Белле глаза, но постепенно они разожгли ее ненависть к Огастусу. Если бы не ее подлый брат, к этому времени она могла бы любить и быть любимой хорошим человеком.

Белла вернулась в Дувр, когда солнце уже садилось.

Прибыли только две семьи, и, конечно, капитан Роуз не появился.

Ужиная супом и обжаренным сыром, Белла размышляла. Ей хотелось узнать о капитане Роузе и не хотелось возвращаться к ненавистной жизни Беллоны в Лондоне.

Белла могла продлить свое пребывание здесь, по крайней мере на неделю, но ей необходимо найти себе какое-то занятие. Она не любила безделья, поэтому решила купить ткань и сшить носовые платки. Быть может, они станут ее прощальным подарком женщинам в доме леди Фаулер.

Прежде чем лечь спать, Белла написала Пег, что все хорошо и чтобы ее возвращения ждали не раньше чем через неделю. На следующее утро Белла прошлась по магазинам и купила книгу, ткань и нитки. У нее была с собой небольшая коробочка для рукоделия, и за годы, проведенные в Каре-корте, простая работа по обшивке носовых платков стала для нее успокоением.

Но работа служила и другой цели: давала Белле возможность сидеть в маленькой гостиной, предназначенной для постояльцев. Гостиную, расположенную сбоку от входа, обогревал камин, там стояло несколько кресел и письменный стол, за которым постояльцы могли писать письма.

Каждый день туда приносили газету, и Белла читала ее, но газета была вчерашняя или двухдневной давности и новости казались пришедшими из далекого мира. Белла старалась избегать тем, на которые прежде обращала внимание ради леди Фаулер — с этим этапом ее жизни было покончено, — и только увидела маленькую заметку, связанную с празднеством, в которой читателям сообщалось, что лорд и леди Г-н благополучно воссоединились и отбыли в фамильное имение его светлости в Девоне. Белла порадовалась за них.

Однажды перед ней мелькнули слова «его светлость герцог Айторн», но это было просто сообщение о том, что он посетил собрание покровителей госпиталя. Несомненно, он занимался этим только потому, что его обязывало положение, но все же Белла стала думать о нем немного лучше.

Большую часть времени Белла сидела со своим шитьем, слушала приходящих и уходящих, ловила обрывки разговоров. Белле нравилось ее маленькое окно в мир, позволявшее ей слышать даже отрывки драмы — потерянные паруса, пропавший багаж и случай нападения в море, — но ничего о капитане Роузе.

На третий день, когда у нее уже была готова небольшая стопка носовых платков и появилась усталость от приятного времяпрепровождения, Белла услышала, как кто-то произнес:

—…«Черный лебедь».

Она замерла и прислушалась, чтобы узнать что-нибудь еще, но хозяин гостиницы сказал только:

— Собирается дождь.

Быстро сложив работу, Белла вышла из гостиной, словно собиралась вернуться в свою комнату, но, к ее досаде, хозяин гостиницы уже остался один. Однако Белла решила воспользоваться моментом.

— Я не ослышалась, здесь упомянули черного лебедя? — беспечно спросила она. — Неужели такая птица существует?

— Конечно, нет, мадам. — Хозяин гостиницы с шутливой учтивостью поклонился. — Но, возможно, именно поэтому название притягивает многих. Есть гостиницы с таким названием и даже корабль.

— Корабль?

— Вон там, наверху, его портрет.

Он указал на висевшую на стене картину.

Стены холла почти сплошь были увешаны изображениями кораблей, но Белла не уделяла им большого внимания. Теперь же она подошла, чтобы рассмотреть ту картину, на которую указал хозяин, но для нее это был обычный корабль.

— Значит, он знаменит, раз его нарисовали?

— Не особенно, мадам, — усмехнулся хозяин. — Не так давно у меня жил художник, которому нечем было оплатить счет, поэтому я дал ему холст и краски, а он нарисовал для меня наши корабли. Хозяин «Черного лебедя» всегда просит продать ему картину, но она мне нравится.

— Значит, вы его знаете?

Белла старалась делать вид, что ведет праздную беседу.

— Он останавливается здесь, когда бывает в городе, мадам. А теперь, прошу меня извинить…

И прежде чем Белла успела спросить еще что-нибудь, он ушел к другому посетителю.

Белла еще ненадолго задержалась, притворяясь, что рассматривает картины, но на самом деле прислушиваясь к другим разговорам, но никто не сказал ничего нового.

Раздосадованная, она надела свою теплую накидку с капюшоном и вышла погулять под порывистым ветром, пока не начался обещанный дождь. Она видела собирающиеся облака, и так как полдень еще не наступил, то дождь, если начнется, будет идти целый день.

Белла направилась в сторону от причалов, где здания мало защищали от ветра, а затем свернула с главной улицы с ее магазинами и гостиницами на улицу с жилыми домами.

Все люди вокруг Беллы вели обычную жизнь. А была ли у нее надежда на обычную жизнь? Когда-то Белла была уверена, что выйдет замуж, у нее появятся дети и она будет вести хозяйство в своем доме. Но у нее украли все это одним неправильным карточным ходом, и даже разрушенная репутация Огастуса не восстановит ее собственной.

Когда церковный колокол начал отбивать полдень, упали первые капли дождя. Белла повернула к гостинице, но остановилась, потому что из церкви на улицу вышла небольшая веселая компания, и на скромную пару посыпались зерна пшеницы, а молодожены, не обращая внимания на шум дождя, смеялись и смотрели друг другу в глаза, словно там сверкали настоящие звезды.

Белла вдруг поняла, что хочет, отчаянно хочет выйти замуж.

Даже с таким скромным состоянием Белла могла купить себе мужа, но сомневалась, что он окажется высококачественным экземпляром.

Господи, она ведь четыре года страдала в заточении за то, что отказалась от противного ей замужества, и многие женщины, с которыми она познакомилась у леди Фаулер, служили доказательством разрушительной силы брака. Даже Клара Ормонд, у которой был счастливый брак, осталась в нищете из-за беспомощности мужа. Однако желание Беллы не хотело умирать.

Она думала о Китти и Энни, у которых сияли глаза, о Пег с ее сладкими воспоминаниями, о Билли Джейксе.

Белла хотела хорошего мужа, дом и детей.

Прежде она представляла бы себе роскошный особняк или даже стремилась бы к огромному имению. Теперь ее удовлетворил бы скромный дом, лишь бы в нем были дорогие ей люди.

Она не желала ничего сверхъестественного, ничего, на что требовались бы особые усилия или мужество. Белле хотелось просто уюта и нежной заботы.

Ее идиллию грубо нарушили плотные потоки дождя на лице.

Ну вот, даже небеса плачут от ее честолюбивых притязаний!

Белла забежала в кондитерскую, надеясь переждать дождь, но, увидев за одним из маленьких столов пару, которая, держась за руки, самозабвенно смотрела друг другу в глаза, повернулась и вышла, чтобы как-нибудь добраться до «Компаса». Белла была благодарна дождю, который скрывал текущие по щекам слезы, а подойдя к гостинице, посмотрела наверх, на мокрую вывеску. Почему компас не может сказать, какое направление приведет ее к лучшим дням?

Пока Белла стояла в холле, не зная, что делать со своей мокрой накидкой, наружная дверь распахнулась, и в холл ввалилась толпа промокших матросов — толкающихся, вонючих, орущих, смеющихся, переговаривающихся друг с другом и периодически, как собаки, отряхивающиеся от дождя.

Белла прижалась к стене, жалея, что они оказались между ней и лестницей.

— Паунс! Паунс! — заорал один. — Где же ты, приятель? Пришел «Черный лебедь», и мы все умираем с голоду!