— Вы от моей сестры, полковник? — поинтересовался Каррик, прислонившись к оконной раме.

— Да. У вас замечательная семья, молодой человек, они очень достойно встретили эту трагическую весть.

— Надеюсь, они так же достойно выслушали мои просьбы.

Полковник снял шляпу, положил на выщербленный стол и расстегнул мундир.

— Муж вашей сестры сказал, что они будут молиться за вас.

— Похоже на Горацио, — заметил Каррик с кривой улыбкой и пожал плечами. — Только вряд ли молитва мне поможет.

Хьюлет сел на стул, вытянув ноги.

— Ваш кузен передал, что отошлет мальчишку домой, но сам хочет увидеть все собственными глазами.

— Этого можно было ожидать. — Каррик невидящим взглядом уставился в небо поверх крыш окружающих домов.

— А мои родители?

— Ваша мать очень любезная женщина. Она, конечно, потрясена, но виду не подает. Ваш отец велел передать, что сделает все от него зависящее, чтобы выполнить ваши просьбы относительно мисс Глинис Малдун.

— А Глинис? Она согласилась уехать домой? — спросил Каррик, скрывая волнение.

— А вы как думаете?

— Подозреваю, что слова, которые она просила вас мне передать, не очень похожи на сладкие прощальные речи.

— Передаю дословно: «Когда свиньи начнут летать».

Каррик от души рассмеялся.

— Моя Глинис! — Он подмигнул полковнику. — Зная се, я догадываюсь, что она могла сказать кое-что и похуже.

— Она просила передать, что любит вас.

Сердце Каррика болезненно сжалось. В глазах потемнело.

— Ваш отец обещал воззвать к благоразумию мисс Малдун.

Каррик отошел от окна»и начал мерить камеру шагами.

— Она не должна меня любить, если у нее есть хоть капля здравого смысла.

— Откровенно говоря, у юной леди есть все основания питать к вам нежные чувства.

Каррик удивленно посмотрел на полковника.

— Моя война против короны и убийство майора Каннингема, надеюсь, не в счет?

Хьюлет кивнул и поднялся.

— Весьма сожалею о своей роли в предстоящей казни. Подобные обязанности мне в тягость.

— Спасибо, полковник.

Англичанин застегнул мундир.

— Я заказал номера в гостинице для ваших родных. Меня поставят в известность, как только они приедут. Хотите что-нибудь передать им?

Каррик подумал и покачал головой:

— Спасибо, не стоит.

Полковник кивнул и вызвал охранника. Через секунду дверь в камеру распахнулась и снова захлопнулась, когда полковник вышел в коридор. Из-за двери донесся шепот. Не успел он опомниться, как дверь снова открылась и на пороге возник Роберт.

Какое-то время Каррик смотрел на Роберта, но потом не выдержал и отвернулся к окну.

— Я просил полковника Хьюлета передать, что никого не хочу видеть.

— Он передал, — ответил Роберт, подходя ближе, — но считай, что я этого не слышал.

Каррик ничего не ответил.

— Что они с тобой делали? Пытали? — спросил Роберт.

Каррик выдавил из себя улыбку.

— После того как я застрелил Каннингема, произошла небольшая потасовка. Я отделался небольшим синяком.

— Хорошо, — тихо произнес Роберт, подходя к окну и глядя на эшафот. Потом вдруг ударил Каррика. Тот сложился пополам, хватая воздух. Колени у него подогнулись, в глазах потемнело. Он едва устоял на ногах.

— Господи, Роберт!

— Ты чертов идиот! — прорычал Роберт, схватив Каррика за ворот рубашки и прижав к стене. — Почему ты пошел сюда один?

— Ты знаешь почему, — простонал Каррик. Еще один удар, теперь по скуле. — Боже, ты сломаешь мне челюсть.

— Ничего. — Роберт ударил еще раз.

Каррик сполз по стене, подумав, что заслужил это наказание. Говоря по правде, он еще легко отделался.

— Ты сукин сын, — рычал Роберт, — чертов сукин сын!

— Нуда, а ты мой брат, — ответил Каррик, поднимаясь на ноги.

— Они привезли Патрика в гробу в дом к твоему отцу сегодня утром. — Роберт стоял со сжатыми кулаками. — Ихан полуживой. Когда я уезжал сюда, тетя Аланна и Сараид делали все, чтобы ему помочь. Ухаживать за лошадьми ему уже не под силу. Да что там говорить… Он и ходить не сможет. Никогда.

Каррик осторожно подтянулся на каменный подоконник.

— Где Глинис?

— Не все ли тебе равно?

— Где она? — повторил Каррик. — С ней все в порядке?

— Ты погубил ее. После такого удара она не оправится. На этот раз ты превзошел себя.

— Ради Бога, Роберт, надеюсь, ты не привез ее с собой?

— Нет, она у Сараид. Плачет дни и ночи.

Каррик закрыл глаза и прислонился виском к холодной решетке.

— Что произошло, Каррик? — спросил Роберт. В его голосе уже не было злости, только усталость и боль.

Каррик понимал, что находится в неоплатном долгу перед Робертом.

— Что тебе рассказал Хьюлет? — спросил он.

— Что ты пытался освободить Ихана. Убил Каннингема. А потом признался, что ты и есть Дракон. И что сообщников у тебя не было. Спасибо, но я бы хотел знать, как все было.

Воспоминания об этой ночи были самыми тяжелыми в жизни Каррика. Ничего подобного он и представить себе не мог.

— Я нашел их в кузнице, услышав пронзительные крики. Их было трое. Ихан лежал окровавленный на земле. Каннингем обрабатывал Патрика возле кузнечного горна.

— О Господи!

Каррик продолжил, решив покончить с этим раз и навсегда:

— Каннингем поднял голову, когда я вошел. Он засмеялся, и я понял… Откуда-то сзади появились шесть рядовых, которым он представил меня как Дракона и приказал отобрать у меня оружие. Пока они мешкали, Патрик поднял голову и посмотрел на меня.

Каррик вспомнил, какая боль была в глазах Патрика. Боль и стыд.

— Он сказал: «Прости, Каррик». И в этот момент Каннингем просто сломал ему шею. Каннингем засмеялся, но рядовые испугались и замерли в нерешительности. Тогда-то я и успел выстрелить ему в голову. — Глядя в глаза Роберта, Каррик указал пальцем на свой лоб. — Прямо сюда.

— Перед лицом Господа и полудюжиной английских солдат!

— Это и есть основное обвинение, как я Полагаю. Мое признание просто формальность.

— Хороша формальность. Ведь признание под пыткой не является доказательством, по крайней мере не в наши дни и не в нашей стране.

— Да какое это имеет значение? — сказал Каррик, пожав плечами. — Корона не прощает тех, кто убивает ее офицеров.

— Другие офицеры ее величества не слишком расстроены безвременной кончиной Каннингема, — заметил Роберт. И, скрестив руки на груди, добавил: — Пожилой человек внизу, который проверял, есть ли у меня оружие, просил передать тебе свое уважение и понимание. Я заметил, что и остальные тебе сочувствуют.

— Хьюлет вел себя как порядочный человек во всем этом деле.

— Да, он проявил сочувствие, когда объявил нам, что собирается повесить тебя в полдень послезавтра, — съязвил Роберт. — Простите, лорд и леди де Марсо. Долг в таких случаях превыше всего, — с подчеркнутым английским акцентом повторил он слова Хьюлета.

— Он действительно так думает, ты же знаешь. Он достойный человек. — Роберт кивнул. — Я хотел бы каким-то образом уберечь всех вас от этих событий.

— Если тебе интересно, — произнес кузен, — Глинис не испугалась своей беременности. Хотя гамбит, который разыграл твой отец, не дал ожидаемого эффекта. Она не собирается бежать. Сердце ее разбито. Она пока колеблется. Но примет решение быстро. Не сомневаюсь в этом.

Сердце Каррика сжалось.

— Где-то в глубине души я рассчитывал, что когда она проснется без меня, то даже может меня возненавидеть.

— А на что еще ты рассчитывал?

Каррик признался:

— Что все это дурной сон. Что я проснусь рядом с Глинис, держа ее в объятиях, и скажу, что готов бороться за свою жизнь.

Роберт был ошеломлен.

— Когда ты принял это решение? До или после того, как поехал в Грейстоун?

— До.

— Тогда зачем ты поехал? — Роберт покачал головой. — Впрочем, я знаю зачем. Ты узнал, что Патрик и Ихан попались, и решил поехать один, потому что риск был слишком велик.

— А ты поступил бы иначе? Роберт отвернулся к окну и ответил: