— Засыпаешь? — Он поцеловал ее волосы. Какой чарующий у него голос.

— Нет. Просто чувствую себя умиротворенной.

— Слава Богу, а я уж подумал, что тебе меня мало. Смеясь, она привлекла его к себе.

— Я такая же страстная, как ты сам. И в этом все дело.

— Пожалуй, так оно и есть. Никто не будет любить меня так, как ты.

— Могу только пожалеть тебя.

— И на том спасибо.

Она перекатилась и легла на него.

— Потерпи несколько минут, и я снова покажу тебе, на что способна. Но если тебе нужны извинения, боюсь, это не по адресу.

— А я и не хочу менять адрес. — Он заключил ее в объятия. — Буду лежать и не отпущу тебя, пока… Я даже не знаю, что может поднять меня с постели.

— Пожар?

— Только очень большой.

— Роберт?

— Кто это?

Она счастливо засмеялась.

— Я вам признавалась в любви, Каррик де Марсо? В его глазах вспыхнули огоньки.

— Что-то не припомню.

— Ну так вот. Я люблю тебя!

— Телом и душой? — Он приподнял бровь.

— А ты сомневаешься? Он скорчил гримасу.

— В данный момент не сомневаюсь. Но до утра ты должна доказать мне это еще раз.

— Только раз? — засмеялась она, поддразнивая. — Думаешь, это тебя устроит?

— Ты права, — согласился он, — два раза. Не меньше. От рассвета до полудня много времени. Ты же не хочешь увидеть меня утром, в полном изнеможении ползущим по коридору?

— До полудня, да? И как же мы объясним всем, почему снова возвращаемся в наши комнаты после ленча?

— А при чем тут наши комнаты? Вы меня удивляете, Глинис Малдун. Не знал, что для вас так важны условности.

— Но ты же не собираешься на полуденную прогулку в сад Джулии Конрой?

— Кстати, это идея. Я занесу ее в список предстоящих дел.

— И много их у тебя? — тихо рассмеялась Глинис.

— Знаешь, я обнаружил, что под твоим платьем не было панталон.

Она не поняла, куда он клонит.

— Обнаружил? Но после того, как ты снял с меня рубашку, все остальное уже не имело значения.

— И все-таки я обратил на это внимание, потому что не пришлось тратить время еще и на панталоны.

Она подмигнула:

— Это намек? Чтобы я и впредь их не надевала?

— Мы просто гораздо быстрее продвинемся по списку, если ты оставишь их в своем шкафу.

— В твоем списке…

— В нашем, — поправил он ее.

— Хорошо, в нашем. Там только разные места или что-нибудь более сложное?

— Я весьма предусмотрителен.

— Догадываюсь. И мне это нравится.

— И еще я изобретательный.

— Неужели?

— Ты сомневаешься? Тогда придется доказать тебе это прямо сейчас, иначе моя репутация пострадает.

— Никто еще не обвинял меня в нечестной… — Она не договорила, потому что Каррик перевернул ее на спину с такой скоростью, что у нее дух захватило.

В мгновение ока он приподнялся над ней так, что ее тело осталось прижатым к кровати его бедрами. Она обхватила его за талию и округлила глаза, затуманенные желанием.

— Ага, спасибо, — сказал он, беря ее руки в свои, — это-то мне и надо. — Он соединил ее ладони и удерживал их одной рукой, свободную запустил под подушку.

— Что…

— Твой чулок, — ответил он, проведя шелковым чулком по ее плечам, потом по ее вытянутым рукам. От этой ласки ее тело прогнулось под ним, она задохнулась, но ей хотелось продолжения.

Он перенес тяжесть своего тела так, чтобы удерживать ее без движения.

— Господи! — простонала она, глядя, как он обматывает чулком кисти ее рук, накрепко связывая их. — Что ты делаешь?

Он наклонился, нежно завел ей руки за голову и положил их на подушку. Его глаза ласкали ее, обещая наслаждение.

— Доверься мне.

Она была готова взорваться еще до того, как он начал ее ласкать.

— Это… — голос ее дрогнул, — первый раз из обещанных мне до полудня?

— Дорогая Глинис, — прошептал он, целуя уголки ее губ, — выбрось из головы всю эту арифметику.

И она выбросила.

Они лежали на сбившихся у их переплетенных ног простынях, луна освещала каждый изгиб прелестного тела. Он улыбнулся. До конца ночи было еще далеко.

— Ты счастлив? — Она провела кончиками пальцев по его отросшей щетине.

— Очень. Спасибо, — ответил он, поднеся ее пальцы к губам.

— Пожалуйста. Всегда к вашим услугам.

Единственное, чего ему не хватало рядом с Глинис.

это времени. Ему хотелось, чтобы оно не кончалось. Чтобы они прожили вместе долгую жизнь и чтобы, бесчисленное количество раз занимаясь любовью, открывали для себя все новые и новые ощущения. Он мечтал иметь от нее детей, на которых они, обнимаясь, будут смотреть, пока те не вырастут и не обретут свою собственную судьбу и любовь. Он почувствовал боль в сердце. Уставившись в потолок и сжав губы, он проклинал эти свои несбыточные мечты.

— Каррик, что с тобой?

— Ничего, — солгал он, вымученно улыбнувшись.

Она помрачнела. Скрывая свои мысли, чтобы не огорчать ее, Каррик выбрал тему, которая наверняка должна была ее отвлечь.

— Расскажи мне о своем доме. Какой он?

Глинис долго молчала, прежде чем ответить.

— Это страна Бога, Каррик, — сказала наконец она с благоговением в голосе. — Господь создал ее такой, что каждый побывавший там помнил, что в первый день Он сотворил небеса, а во второй — небесный свод.

Я была уверена, что именно поэтому некоторые считают Флинт-Хиллз заброшенным и бесплодным местом.

Там возникает ощущение, насколько ничтожен человек по сравнению с природой.

— Ты так любишь это место?

Ее взгляд как будто затерялся в другом месте, в другом времени.

— Я помню, как однажды вернулась из Канзас-Сити с тетей Рией, — продолжила Глинис. — Мне тогда было лет одиннадцать. Жара стояла невыносимая, лишь к вечеру небо затягивали тучи и дождь орошал землю. Трава была высокой и зеленой и колыхалась на ветру. Зеленая трава и серое небо, — произнесла она мечтательно. — Они во мне. — Она прижала руки к груди. — Я всегда это чувствую, когда вспоминаю о доме. Я прожила много разных жизней в этом месте, Каррик. Я принадлежу ему, и мое место там.

— Покажется ли мне твой Флинт-Хиллз таким же прекрасным и волнующим, каким видишь его ты?

— Надеюсь. Ирландия чем-то напоминает мне мою страну.

— Расскажи мне о твоих дяде и тете.

Она расплылась в улыбке.

— Дядю Ллойда у нас называют «высокий кувшин с водой». У него большое сердце. С моим отцом они подружились с самого детства, с тех пор как научились ходить, как вы с Робертом. — Она тихо вздохнула и продолжила после паузы: — Дядя Ллойд управлял фермой с тех пор, как отец получил ее в наследство от дедушки.

Дядя Ллойд встретил тетю Рию на ежегодной ярмарке в Канзас-Сити. Ему было девятнадцать а ей восемнадцать. Ее отец выращивал призовых кур в Оклахоме. Это была любовь с первого взгляда. Они встретились вечером в пятницу, а поженились в воскресенье. И с тех пор не расставались. Рия высокая, у нее царственная внешность. Но не надменная, если ты понимаешь, что я имею в виду. Она во многом похожа на твою мать, также, как дядя Ллойд на твоего отца. Если бы их свести вместе… — Она рассмеялась и тряхнула головой. — Боже, помоги нам.

— А Ллойду и Рие нравился Джейк?

Она не сразу нашлась, что ответить, потом наконец сказала;

— Он из старинного рода, и фермерство у него в крови. Они могли бы поладить, но этого не случилось. Джейк как-то сразу изменился. Но дядя и тетя ради меня старались найти с ним общий язык, несмотря ни на что.

— Им это удалось?

— Нет. Рия испекла пирог, а Ллойд купил бутылку шампанского, когда мы развелись. — Она печально посмотрела на Каррика. — Жаль, что они не могут тебя увидеть. Ты бы им понравился.

— Нуда, — с сарказмом заметил Каррик, — они были бы счастливы увидеть рядом с тобой человека, за чью голову обещана награда.

— Не думаю, что в 1997 году это будет иметь значение.

— Не понял!

— В другом времени ты не будешь считаться преступником.