Теперь она поняла, насколько необходима была маркизу в этом путешествии. Сам бы он никогда не справился.

Спор не затихал, а Шона едва успевала понять и перевести слова старухи, произносимые с сильным акцентом.

— Куда он ушел? — настаивал маркиз. — Я должен знать.

— Она поклялась не говорить, — сказала Шона, когда женщина пролопотала что-то в ответ. — Она его боится.

— Тогда ей лучше поскорее от него отделаться. Вот это должно ей помочь.

Сверкнули золотые монеты. Глаза старухи загорелись, и рука сама потянулась к деньгам.

— Сначала пусть обо всем расскажет, — твердо сказал маркиз, еще крепче сжимая в кулаке деньги.

Мало-помалу история прояснилась. Сэр Реджинальд уехал отсюда три дня назад, когда тут появился крайне взбудораженный мужчина. Они долго беседовали с сэром Реджинальдом, время от времени срываясь на крик.

Затем сэр Реджинальд велел собрать все свое имущество и погрузить его в карету. Кучер отвез Крентона вместе со слугами в порт и посадил на ближайшее судно.

— Куда же он отбыл? — в отчаянии вскричал маркиз.

— На Кипр, — перевела Шона. — Он, видимо, знаком с султаном, и тот готов приютить его в Лимасоле.

— А она знает, почему он вдруг сорвался с места?

Шона переадресовала его вопрос старухе и услышала в ответ поток почти бессвязных слов.

— Его преследует какой-то мужчина. Он очень боится этого мужчины и должен во что бы то ни стало избежать встречи с ним, — перевела Шона.

— Правильно делает, что боится, — проворчал маркиз.

Он протянул женщине золото, и та мигом выхватила монеты.

— Передай ей, чтобы уезжала отсюда, — сказал он. — Ее господин уже не вернется.

Он потянул Шону за собой, и они вернулись в повозку.

На обратном пути маркиз сидел молча, погрузившись в невеселые размышления. Как только они добрались до корабля, он отправился прямо к капитану.

К Шоне кто-то подошел. Это был Лайонел — все еще облаченный в пижаму, он, казалось, только что проснулся.

— Нашел он его?

— Кого? — парировала Шона, помня об обещании.

— Ох, Шона, не нужно считать меня идиотом. Я знаю, зачем он проделал весь этот путь. Иначе зачем бы я настаивал на своем присутствии? Я мог бы отправиться вместе с вами сегодня ночью, но он обманул меня, сказав, что все запланировано на завтра.

Она уставилась на Лайонела, не зная, что ему сказать.

— Шона, он нашел этого человека?

— Нет. Тот бежал на Кипр, — рассеянно ответила девушка.

— Тогда, полагаю, именно туда мы и отправимся. Потом, возможно, еще куда-то, и еще, и еще — пока он его не настигнет. А он его таки настигнет, даже если на это уйдет вся жизнь. Вы должны попытаться его остановить.

— Как же я могу это сделать?

— Только вы одна и способны на это, потому что вы даете ему надежду на лучшую жизнь. С вами он сможет жить будущим, а не прошлым. Если вы не избавите его от этой одержимости, он будет продолжать поиски еще двадцать и тридцать лет, поглощенный жаждой мести, терзаемый призраком Анжелы. Все старше, все мрачнее, все безумнее... Разве вы не понимаете?

Шона понимала. Картина вырисовывалась действительно кошмарная, но она знала, насколько сокрушительна решимость маркиза. Если его нельзя спасти сейчас, то с годами это будет стократ сложнее.

Она закрыла лицо руками, тщетно пытаясь прогнать ужасающую картину. Если она — женщина, которая его любила, была бессильна ему помочь, то это не под силу никому другому.

Оставался единственный способ спасти маркиза — помочь ему в отмщении Анжелы. Заставить его забыть о возмездии за отнятую любовь она безусловно не сможет.

— Я уже не в силах остановить его, — сказала она. — Могу только идти вперед вместе с ним и помогать ему.

— В таком случае я должен пойти с вами, потому что... Тише, он идет!

Маркиз приближался к ним. Он приветствовал Лайонела коротким кивком.

— Эффи на борту?

— Да, она спит, — сказал Лайонел.

— Отлично. Мы отчаливаем через час.

— Не нужно было ходить туда без меня, — не выдержал Лайонел. — И не вини Шону. Я сам догадался.

— Ты делаешь из мухи слона, — ледяным голосом ответил маркиз. — Ложись спать. Я уже велел капитану взять курс на Лимасол.

— А что потом? — спросил Лайонел.

— Я найду его, и он заплатит за все.

Он метнул быстрый взгляд в сторону Шоны. Холодный, безразличный взгляд незнакомца...

— Тебе тоже стоит немного поспать, — сказал он. — У нас еще много дел.

Он кивнул на прощание и ушел, не оборачиваясь.

Сколько Шона себя помнила, она всегда мечтала своими глазами увидеть волшебный Восток. И вратами на Восток для нее стал Кипр.

В детстве ее неизменно завораживала история о том, как Афродита, богиня любви, родилась из волн Средиземного моря.

Клеопатра, легендарная царица Египта и покорительница мужских сердец, любила отдыхать на Кипре. Возможно, она даже посещала храмы Афродиты, великое множество которых было разбросано по всему острову.

Но больше всего Шона любила прекрасную историю о том, как король Ричард Львиное Сердце взял в осаду целый остров, чтобы спасти свою невесту — принцессу Беренгарию Наваррскую. После спасения принцессы он там же на Кипре женился на ней и вскоре сделал королевой Англии.

Кипр по праву назывался Островом любви.

Но чем он станет для нее: островом любви или местом гибели ее надежд?

Шоне очень хотелось побывать на Кипре, но при совсем иных обстоятельствах.

На рассвете они приплыли в Лимасол. Даже в столь ранний час жизнь в порту била ключом. Стоя на палубе. Шона наблюдала, как опускают трап и капитан спускается на берег, направляясь к начальнику порта.

Все обдумав, девушка приняла довольно неожиданное решение. Отныне она не собиралась покорно брести следом за маркизом и беспрекословно выполнять его приказания. Шона все-таки была не просто нанятой им секретаршей — она была женщиной, которая его любила и решила сделать все, чтобы уберечь от грядущих опасностей.

Поэтому она вернулась в каюту и наспех отобрала самую простую свою одежду. К счастью, Эффи крепко спала, и Шоне удалось переодеться, не потревожив подругу.

Затем она повязала на голову темную шаль, чтобы спрятать волосы и большую часть лишь Перед уходом девушка написала Эффи записку: «Я ненадолго спущусь на берег. Скажи лорду Чилворту, чтобы не беспокоился».

Шона выбежала в коридор, поднялась на палубу и спустилась по трапу. Через секунду она уже затерялась в толпе, которая все прибывала, и вместе с ней двинулась к центру города. Некоторое время она держалась в стороне, прислушиваясь к греческой речи и привыкая к здешнему выговору.

Вскоре впереди показался дворец султана. Ворота его были распахнуты настежь, пропуская груженные продуктами возы.

За возами шли женщины с увесистыми корзинами в руках. Одна из них — крупная, смуглая, с суровым загорелым лицом — столкнулась с Шоной, которая тут же отлетела к стене. На брусчатку посыпались фрукты.

— Смотри куда идешь! — крикнула женщина. — Что ты наделала!

Шона от всего сердца извинилась и стала подбирать фрукты.

— Позвольте помочь вам, — сказала она. — Я могу нести одну из ваших корзин.

Смягчившись, женщина согласилась принять ее помощь. Через несколько минут женщины, уже как добрые подруги, вошли через ворота во дворец.

На корабль Шона вернулась через три часа, вся излучая кипучую радость.

Как она и ожидала, трое ее компаньонов в нетерпении стояли у ограждения и высматривали ее со всех сторон. Лицо маркиза потемнело от страха и гнева.

— Как тебе только в голову пришло разгуливать тут в одиночку?! — взревел он, как только Шона поднялась на борт. — Ты хоть представляешь себе, какому риску себя подвергала?!

— Напротив, я была в большей безопасности, чем вы, — с вызовом возразила Шона. — Я говорю на их языке и могла раствориться в толпе. А вы бы явно выбивались из общего потока.