— Интересно, вы имеете представление о том, с кем вы провели вчерашний вечер?

Вопрос был слишком неожиданным.

— Она… она представилась как графиня Ванда Шонберн, — ответил он, наконец.

— Да, все верно, — согласился царь. — Только не добавила, что она новый агент князя Меттерниха!

— Это ложь! Это… неправда! — Ричард удивился странному звучанию своего голоса.

— Имею удовольствие сообщить вам, что это правда, — настаивал царь. — Екатерина со своей блестящей интуицией предположила, что девушка может оказаться не той, за кого себя выдает, и попросила князя Волконского навести справки. Он выяснил, что она является дочерью графини Карлотты Шонберн, которая много лет назад была близким другом Клеменса Меттерниха. Об их связи не было открытых разговоров, не было скандалов, но одну из весен он провел во дворце ее мужа, и у нас есть все основания предполагать, что Карлотта хранила верность князю до самой смерти. Она умерла несколько месяцев назад. Графиня послала свою дочь в Вену, и первым, кого та посетила, был Меттерних.

— Но это же выдумки чистой воды, сир, — горячо возразил Ричард. — Графиня Ванда никогда не встречала князя Меттерниха.

— Я думаю, именно в этом она и уверила вас, — улыбнулся Александр. — Это то, что она должна была сказать вчера, только не вам, а мне! Вы забыли, кем вы были для нее вчера?

— Какие еще доказательства у вас есть?

— Их достаточно. Из канцелярии Меттерних отправил ее во дворец баронессы Валузен, которая ее не ожидала и вообще не знала о ее существовании, но приняла незнакомку, как почетную гостью. Почему? Ответ прост: она выполняла приказ этого «короля интриг» — князя Меттерниха! Она сопровождает девушку на бал-маскарад в Хофбург. И кого же встречает там юная особа? Ну, конечно, русского царя, коего так боится Меттерних и чьи мысли и поступки не дают ему покоя! Меттерниху становится все труднее бороться с императором Александром.

— Ваше величество, более надуманной истории я не слышал еще в своей жизни!

— Боюсь, что не могу согласиться с вами, друг мой. Эта история весьма правдива, и доказательства налицо: Волконский редко ошибается. Графиня Ванда — новейшее орудие Меттерниха против меня. Но больше всего радует то, что никто, кроме присутствующих здесь, не знает, что она познакомилась не с царем Александром, как она думала, а с господином Ричардом Мэлтоном. Она ведь ничего не подозревает?

— Нет, сир.

— Я надеюсь, а теперь — за дело!

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, дорогой Ричард, что вам придется продолжить игру. Это же такая счастливая возможность! Я могу обыграть Меттерниха в его собственной игре. Я могу сказать то, что считаю нужным ему знать, устами его агента.

— Вы хотите, чтобы это делал я?

— Хочу?! Я приказываю вам!.. О нет, Ричард, нет, я совсем забыл, что вы мой гость и друг. Я не могу приказывать вам. Но… вы же знаете, как много ставится на карту здесь, в Вене. Я должен отвоевать суверенитет Польши. Меттерних — мой враг, но еще больший враг для Польши, которая видит во мне своего защитника, даже спасителя. Во имя нашей дружбы я прошу вас помочь мне и уверен — вы не подведете.

Обаяние царя было хорошо известно, но не оно заставило Ричарда согласиться. И даже не то, что его собственное благополучие и безопасность зависели от его поведения. С отчаянием он понял, что не может отказать царю, ибо помнил о том, что, когда он оказался в безвыходном положении и без крыши над головой, Александр протянул ему руку помощи. Чувство долга — вот что вынуждало его уступить. Что ж, долг платежом красен. И все же Ричард пытался уклониться.

— Какой из меня царь, ваше величество! Может быть, лучше вам самому встретиться с графиней Шонберн?

— О нет, ни в коем случае, Ричард! Это все испортит! Наша сила в том, что я могу находиться одновременно в двух местах. Меттерних будет думать, что поймал меня на крючок, а на самом деле мы будем дурачить его! К тому же мне нравится быть хоть иногда свободным, даже слишком нравится. Когда вы будете мной, Я — вами.

— Но согласится ли князь Волконский? — спросил Ричард.

— Он ничего не знает и наивно полагает, что именно я танцевал вчера с графиней Вандой. Пусть так думает и дальше. Только благодаря княгине Екатерине мы узнали правду. Она сразу заподозрила, что девушка не так невинна, как кажется.

— Это делает честь проницательности княгини, — произнес Ричард ледяным голосом.

В отчаянии он огляделся вокруг, как бы стремясь спрятаться, но где?!

— Не думаете ли вы, ваше величество, — сказал он, наконец, — что это возможно сохранить в тайне, надолго? Прошлой ночью я был в маске; Ванда только что приехала и никогда не видела вас — обмануть ее ничего не стоило. А удастся ли это через неделю? В сопровождении баронессы она будет бывать везде: на балах, парадах, приемах — и повсюду будет встречать государя. Сегодня утром, к примеру, она была в Пратере. Без маски я мало похож на вас, и тот, кто довольно близко видел ваше величество, едва ли спутает нас.

— Я обдумал и это, — победно заявил Александр. — При тайных встречах с графиней вы будете всегда в маске, а местом вашего свидания сегодня вечером станет дворец графа Разумовского.

— Русское посольство?! Возможно ли это?

— Я все устрою.

— Вы полагаете, графиня Ванда может приехать туда без сопровождения?

— Я уверен. Князь велел ей познакомиться с царем, а как — ее дело. Она не сможет отказаться от встречи при любых обстоятельствах. — Царь задумался. — Мы должны послать ей записку. Но только не слишком скоро, чтобы не вызвать подозрений Меттерниха. Вы договаривались о какой-нибудь встрече?

— Нет, ваше величество, — твердо ответил Ричард.

— В вашей комнате лежит веер, — впервые заговорила Екатерина. — Это ее?

Ричард посмотрел на княгиню почти с ненавистью.

— Есть ли хоть самая малость, которую можно скрыть от ваших шпионов? — еле слышно спросил Ричард.

— Веер? Прекрасно! Вы можете вернуть его, — предложил царь.

— Он сломан, ваше величество.

— Тогда пошлите другой — чего проще? А с ним — записку без подписи, что за ней заедет экипаж и доставит ее на ужин с тем, кто посылает ей веер.

— Вы все продумали, сир. — Ричард не мог скрыть иронии.

— Да, я горжусь своим воображением, Ричард, но поздравить нужно вас. Вы прекрасно справились с порученной вам ролью, и нам обязательно повезет. Самое большое удовольствие я получу, когда Меттерних попадет в ловушку, которую сам и поставил.

— Вы до сих пор уверены, что это ловушка?

И прежде чем царь успел ответить, Екатерина сказала:

— Будьте уверены, Ричард, Ванда Шонберн — самая последняя и лучшая из его находок, и… мы знаем, как вы «обожаете» шпионов, где бы они вам ни попадались.

Князь Меттерних положил на письменный стол бумаги, которые только что изучал, и повернулся к жене с видом человека, сбросившего с себя великий груз.

— Кое-что удалось сделать. Пусть и маленькая победа, но она важна, — с радостью сказал он жене.

— Замечательно, наконец-то вы к чему-то пришли. Я начала опасаться, что ваши заседания превратятся в пустой разговор.

— Русские, кажется, уверены, что конгресс будет тянуться сто лет. Сегодня речь шла о Франции и нам удалось договориться с Талейраном. А завтра мы вернемся к польскому вопросу.

— Постарайтесь хоть ненадолго забыть работу. Ее было слишком много, и пора отдохнуть. Вы собираетесь выезжать? — спросила Элеонора.

— Да, необходимо сделать несколько визитов. Надеюсь, они будут полезны и в то же время дадут мне возможность немного расслабиться. В последние недели я совершенно забыл о своих общественных обязанностях.

— Клеменс, все жаждут видеть вас, — заверила княгиня. — Если бы я не обещала заехать к леди Каслри, то могла бы сопровождать вас.

— Встретимся за обедом, Элеонора. — Он поцеловал ей руку, и она вышла из комнаты.

Несколько мгновений Меттерних задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь, затем подошел к зеркалу, стоявшему между окнами в парк, и взглянул на свое отражение. Те же брови, чистые синие глаза, орлиный нос, то же исключительное — как говорили многие — чувство собственного достоинства.