Повисла уютная пауза, в которой спутницы смогли разглядеть своих гостеприимных хозяев. Рэйн, по всей видимости, уже отпраздновал свое сорокапятилетие, по крайней мере, седины в его длинных жестких волосах было порядочно, равно как и в тонких ухоженных усиках. На лице менестреля застыло страдальчески несчастное выражение, в темных глазах читалась та же безысходность, но голос звучал вполне нормально, даже иногда весело. Его жена Кэйданс выглядела моложе мужа по меньшей мере лет на пятнадцать, и по большому счету была женщиной весьма милой и обаятельной. Вообще-то в ней не было ничего особенного – длинные светлые волосы, серые глаза, сдержанная теплая улыбка… Одежда на обоих супругах была порядком потертая, но добротная, выдержанная в одинаковых темных тонах и отделанная одинаковой золотистой тесьмой.

Не успели девушки завершить осмотр, как Кэйданс объявила, что суп готов. Ели молча, уж больно вкусной оказалась мясная похлебка с грибами, настолько густая, что в ней стояла ложка. Еда была весьма сытная, так что скоро новые знакомцы блаженно развалились на брошенных на пол подушках и тюках с барахлом, чувствуя себя на седьмом небе. Разговор завязался сам собой, когда любопытная Крисса задала давно уже терзавший ее вопрос:

– И чем же вы занимаетесь?

– Тем же, чем и вы, барышня, – со смехом ответила Кэйданс. – Рэйн играет на гитаре либо мандолине, я пою, иногда танцую или играю на флейте или бубне. А еще я иногда гадаю на картах.

– Будет тебе девчонкам мозги парить, – ворчливо заметил Рэйн, закуривая трубку. – Брехня все это твое гадание, сколько раз говорить!

– Пусть так, но хоть для смеха попробовать можно, – женщина задорно подмигнула заметно оживившимся подругам и достала из маленькой сумочки колоду очень красивых, ярких карт. – Кто первый, красавицы?

– Ну, давай я попробую, – потерла руки Лис. – Любопытно, что ты мне наврешь.

– Выбирай, какой картой будешь.

– Червонная дама.

Кэйданс быстро перетасовала карты и принялась за какой-то сложный расклад. Кристина с интересом наблюдала за уверенными движениями ее изящных рук без перстней и колец. Рядом презрительно фыркала Сюзанна, всем своим видом показывавшая, что ей гадание безразлично и она принимает в этом участие только от скуки. Было тепло и уютно, настолько, что больше всего захотелось завернуться в плед и крепко заснуть, почти как дома у камина…

– Ну, слушай, червонная дама, – нарушила дремоту Кэйданс. – Тебя ждет долгая дорога, а потом встреча с бубновым королем и любовь. Потом снова дорога, разочарование, а потом снова бубновый король и казенный дом. Чувствуешь, к чему дело-то идет? Чаю, выйдешь ты замуж, красотка.

– Что?! Кто?! Я?!! – рассмеялась Сэйван. – Да не бывать этому никогда, мне и одного мужа было слишком много! Знаю я, что это за бубновый король, и он скорее удавится, чем женится, а тем более на мне. Так что все ты врешь, гадалка, как я и думала.

– Воля твоя, не верь, – ничуть не обиделась женщина, собирая карты. Тасуя колоду, она повернулась к Криссе. – Ну а ты, девочка, что же, тоже не веришь в гадания?

– Верю, – призналась та под смешок подруги. – Но дома мы всегда гадали на рунах, а их мало кто умеет толковать как следует.

– Ну и ладушки, не будем на рунах. Какой будешь картой?

– Дама треф.

Операция расклада карт повторилась, только теперь Кэйданс нахмурилась и как будто помрачнела. Казалось, что она медлит с ответом, и Кристина осторожно поинтересовалась:

– Что? Что ты там видишь?

– Ничего хорошего, – буркнула женщина, тяжело вздохнула и все же заговорила: – Поначалу у тебя идет долгая дорога и встреча с бубновым королем, но без любви, в отличие от Сюзанны. Потом снова долгая дорога, но вместе со страданием, сомнениями и казенным домом. Любовь тоже присутствует – вот он, твой червовый король. Но перед ним еще пиковый король и трефовый валет, а за ним трефовый король. Два последних – одна и та же фигура. Их связывает это, – она помахала перед носом девушки дамой пик и завершила: – То есть ненависть, боль, страдание и смерть.

– Так, не пугай ты ее! – тут же среагировал Рэйн, решительным жестом собирая с подушки карты. – Ничего себе, для смеха она гадает! Вот и посмеялась. Давайте лучше спать укладываться, завтра рано в путь.

От результатов гадания Криссе стало как-то неспокойно. Когда менестрели уснули, девушка придвинулась ближе к заметно сникшей Сюзанне и прошептала:

– Как думаешь, она правду нагадала?

– Тоже встрепенулась, да? – отозвалась та. – Самое паршивое, Крис, что эта тетка, быть может, и правду говорит. Я слышала о ней, из всех гадалок она самая честная. Будь осторожна, постарайся не собирать неприятности на свою голову. Бывает так, что человек может сам изменить свою судьбу. И бывает, что гадание не сбывается… Я тебе этого искренне желаю. Не нужны нам все эти короли-валеты, да и червовый твой нам не нужен. Чувствую, из-за него тот треф беситься будет… Ну да ладно, не думай об этом. Спи лучше.

Кристина полагала, что уснуть ей не удастся, но, когда Сюзанна разбудила ее, с удивлением отметила, что прекрасно отдохнула и что мрачное впечатление, произведенное давешним гаданием, заметно поблекло.

Наутро снова светило ясное весеннее солнышко, и новые знакомцы мгновенно позабыли мрачность вчерашнего вечера и всех его событий. О результатах гадания для Кристины не вспоминали. Только Кэйданс, готовя завтрак, сочувственно поглядывала на девушек, которые давно уже не думали о ее предсказании и бурно обсуждали дальнейшие планы.

– Не понимаю, – горячился Рэйн, – почему, если конечная точка путешествия у нас одна, вы не хотите ехать с нами?

– Не поверю, что не понимаете, – возражала Сюзанна. – У вас, поди, свой путь запланирован, у нас – свой, а если мы начнем пытаться свести их воедино, получится куча споров и полная ерунда.

– Самостоятельные они, видишь ли, – проворчал менестрель, закуривая трубку. – Не нравится им, когда за ними следят! А мало ли что?! Дороги опасные и…

– И тем не менее я хожу по ним пятый год, и никто еще не додумался до меня докопаться, – решительно перебила Сэйван. – Не уговаривай даже, решения не переменим, и точка! После завтрака уходим, нас ждет Эйсби.

Крисса была солидарна с подругой. Что и говорить, несмотря на то, что эти менестрели были весьма дружелюбными и гостеприимными, для девушек они непременно стали бы сродни строгим родителям… Чтобы убедить их в обратном, пришлось бы потратить немалое количество времени и усилий, а заниматься этим мучительно не хотелось. И вот, после довольно длительного прощания, обещаний снова встретиться и страшных клятв быть осторожнее на тракте, Крисса и Сюзанна бодро зашагали по дороге в Эйсби, оставляя фургон своих новых знакомых за спиной.

– Ага, попробуй объединись с ними, как же! – продолжала высказываться Сэйван. – Все равно что собственных родителей в дорогу взять! Нет уж, мы как-нибудь сами… Не маленькие.

– Как тебе кажется, они не обиделись? – поинтересовалась Кристина.

– Ну… если только самую малость, – пожала плечами ее собеседница. – Ой, да ладно, к вечеру забудут уже, другого кого приютят в фургоне на ночь… А ты не отвлекайся, у нас впереди выступление, а дел по горло. Еще костюм тебе сваять надо. Полагаю, завтра уже будем блистать!

Эта мысль снова заставила Криссу вспомнить про новый костюм и все, что было с этим связано. Дорога казалась нескончаемой и нудной, и даже оживленная беседа с Лис ее не скрашивала… Девушке показалось, что они шли по меньшей мере неделю, хотя шпили опрятного городка показались впереди около пяти пополудни. Эйсби был значительно больше Гейдергаде, некоторые его улицы были одеты в камень, прямо как в Кайринах, и народ казался значительно более закрытым, чем на границе. Все куда-то спешили, частенько, задевая прохожих локтями, люди не извинялись и смотрели прямо перед собой.

– Это потому, что тут есть граф, – пояснила Сэйван. – Он не дает им сидеть круглые сутки в кабаке, работать заставляет, вот они и дуются. Это на границе, в кого ни ткни пальцем, попадешь в частного предпринимателя, который сам себе голова и сам знает, что ему надо и сколько. А эти, – она презрительно покосилась на телегу, груженую мешками с мукой, и продолжила: – Ничего не знают. Сама такая была… Ладно, не будем о грустном. Идем в лавку!