Я в чужом доме, с чужими людьми, и теперь мне надо так жить. Жить одной! Я никогда не любила одиночество. Времяпровождение с самой собой всегда накликало депрессию, ведь начинаешь вспоминать все, что только можно, лишь бы хотя бы просто думать! А тут, только одно воспоминание, только одна боль, и я одна…

Шеннон всегда была рядом со мной, всегда поддерживала и успокаивала, чего не скажешь обо мне. Наверно я была плохой сестрой…

Интересно, она знает, что я сильно по ней скучаю? Наверняка, нет…

Я устало опустила голову на колени, и сама не заметила, как начала тихо плакать. Очень тихо. Я никогда не была сильной личностью. Просто Кейт Уильямс и всё…

Тут же надо взять себя в руки, перестать думать о плохом, начать жить дальше, и для этого нужен сильный характер, вот только где же его взять? Я первый день как в Корралесе, и уже реву на подоконнике! Но может, поплакав сегодня, я не буду плакать завтра?

Надеюсь, именно так и будет…

— Нет, нет! Я не возьму ключи от твоей машины! — уверенно запротестовала я, пытаясь обойти Колина, но он остановил меня, преградив путь руками.

— А я говорю, возьмешь! На чем ты поедешь в школу? У меня есть вторая машина, не волнуйся, я пешком не пойду…

— Колин, я только не давно получила права, и, боюсь, что если с твоей машиной что-нибудь случится, я себе не прощу этого. А поверь, что-нибудь да случится! — с абсурдом вскрикнула я.

— Я не хочу, чтобы ты ехала в этом автобусе! Он через, чур…

— Колин, я всю свою жизнь проездила в школу на автобусе! — перебила его я. — Я понимаю, что это такое, всё ж не в первый раз в школу иду…

— Но почему ты так не хочешь взять мою машину? — недоуменно спросил он.

— Потому что ты дашь мне машину, а верну я тебе кучу металлолома! — с усмешкой сообщила я.

— Да, брось! Неужели ты не хочешь приехать в школу на шикарном Нисане? — с притворным удивлением воскликнул он.

— Может, тебе хочется мне его просто сбагрить? — подозрительно спросила я, нахмурив брови, словно пытаясь расшифровать ответ в его хитрых глазах.

— Ладно, твоя взяла, — отчаянно буркнул он, и пропустил меня вперёд.

— Серьёзно, как только я научусь нормально водить, я прокачусь на твоей колымаге. Просто чуть позже, — пообещала я, спускаясь по лестнице.

— Колымаге? — ошарашено переспросил он, на что я искренне рассмеялась, чуть не упав со ступенек.

Колин во время подхватил меня за руку, и недовольно цокнул, удивляясь моей неаккуратности.

— Спасибо, — робко шепнула я, и продолжила спускаться дальше.

За две недели этот дом стал мне почти родным, в основном благодаря Колину. Он очень сильно поддерживал меня, а у меня что ни день, то истерика, так что ему пришлось многое пережить и выслушать.

Кери спокойно отнеслась к моему проживанию здесь. Мне даже порой казалось, что она очень рада этому, но так было редко. В основном она проводила время, на торжественных обедах, различных конференциях, в общем, тратила время, занимаясь всякой всячиной.

Дерил для меня как был никем, так и остался пустым местом. Думаю, он ещё даже не знает, что я вообще здесь живу! Я видела его всего раз, и то, случайно, когда исследовала дом.

Так что, моя жизнь поменялась кардинально, но пока я жива, и это радует…

— Не забудь позвонить мне, когда вернёшься из школы, — мило попросила меня Кери, расставляя книги на полочке.

— Да, конечно, — ответила я на её попытку стать хорошей мамой.

Пусть старается, она ведь многое упустила, хотя, Колина она воспитала довольно-таки хорошо. Для человека, вечно находящегося вне дома, она отлично справилась со своей задачей вырастить сына.

— Всё, я пошла….

Я глубоко вздохнула, и, пытаясь, сосредоточится, вышла из дома, оттолкнув огромные двери хрупкими руками.

Свет волной хлынул мне в лицо, и я зажмурилась, не ожидав, такого яркого утра.

Я уже не слышала, как со мной прощался Колин, и не видела, как мне машет Кери, мои мысли были сосредоточены на одном: сегодня мой первый день в новой школе.

Один шаг, другой, третий…

Я почти подошла к остановившемуся автобусу, как вдруг сердце с бешеной силой заколотилось, не давая нормально дышать. Пульс с неимоверной скоростью увеличивался, и я в состоянии паники начала постепенно замедлять шаг, как вдруг, словно электрический заряд пронесся по моему телу, и сердце, остановившись, начало биться с нормальной для него скоростью. Страх улетучился вместе с желанием произвести хорошее впечатление. Я просто Кейт Уильямс. Просто Кейт…

Никто не обязан мной восхищаться, впрочем, как и я не обязана перед всеми выпендриваться. Так что, это должен быть самый обычный день, отличавшийся от всех лишь переменой обстановки, но никак не моими ощущениями.

Я уверенно зашла в автобус, и внимательно посмотрев на кучку недоумков сидящих на всех местах, тяжело вздохнула, не представляя, где мне сесть.

Медленно переступая через сумки, валявшиеся на проходе, я пристально наблюдала за школьниками, в надежде, что хоть кто-нибудь уступит мне место, или хотя бы подвинется. Но никто даже не шелохнулся. Кажется, я наблюдала не за подростками, а за кучкой лузеров, у которых нет машины, или нет на неё средств. Они вынуждены каждый день ездить на этом дряхлом автобусе, и, усталые от всей их паршивой жизни, не хотят делать кому-нибудь хорошее, так как никто не ответит им взаимностью.

Да, кажется, надо было брать машину Колина. Что ж, в следующий раз учту…

Неуклюже облокотившись рукой о желтую, облезлую ручку, я грустно вздохнула, и начала разглядывать в окне смазанные картинки, желая по скорей выйти из этой невыносимой вони.

Неожиданно автобус резко затормозил, и я полетела на девушку сидящую передо мной. Я неуклюже столкнулась с ней локтём, и в предвкушении драки, аккуратно отодвинулась назад.

— Прости, — быстро сказала я, в надежде избежать лишних оскорблений.

Ко мне повернулась довольно милая девушка, с огромными голубыми глазами. Белые кудри свисали ей на плечи, подчеркивая её ангельское выражение лица. Никого красивей я в своей жизни ещё не видела! Она была очень, очень симпатичной. Такая хрупкая, на первый взгляд ранимая, она производила впечатление ребенка никогда не ссорившегося с родителями, девушки, нравившейся всем парням, подруги, никогда не рассказывающей сокровенные секреты.

Её аккуратный рот растянулся милой улыбкой, и она обнажила свои белоснежные, голливудские зубы.

— Ничего, — усмехнулась она. — С кем не бывает!

Она весело улыбнулась мне и спокойно вновь отвернулась к окну.

Я удивленно посмотрела на неё, обрадовавшись, что тут всё же есть нормальные люди.

В автобус зашел парень, лохматый, и нечесаный, словно только что-то проснувшийся, и не успевший посмотреть на себя в зеркало. Хотя я вообще сомневаюсь, что мальчики смотрятся в зеркало…

Он неаккуратно, расталкивая всех впереди себя, пошел на задние места. Парни, выглядевшие младше его, может на год, быстро вскочили с мест, и пошли вперёд, присоединившись ко мне, одиноко стоящей, изолированной ото всех.

Я внимательно наблюдала за их испуганными лицами, и ненавистным выражением лица парня, по-хозяйски развалившимся сразу на трех местах.

Я совершенно не хотела ни с кем ссориться, но его поведение просто вывело меня из себя. То как он самодовольно прогнал парней, невозмутимо сел на их места, наплевательски вскинул подбородок, словно так и должно быть, меня так сильно разозлило, что я сжала сильней ручку, за которую держалась, и недовольно выдохнула.

— Придурок, — тихо буркнула я, вложив в эти слова сильнейшую ненависть.

— Прости, что? — испугался парень, только что выгнанный со своего места, и ставший рядом со мной.

— Да, я не тебе, — быстро поправилась я, разоблаченная и расстроенная.

— Тогда кому? — поинтересовался парень, и подозрительно сузил свои и без того узкие глазенки.

— Я про того парня, — призналась я, и кивнула в его сторону. — Что он о себе возомнил?