Кто бы мог поверить?! Артур Пирс! Неужели все-таки он? Высокопоставленный представитель государственного департамента в американской миссии в ООН, первый помощник посла, карьерный дипломат, послужному списку которого можно только позавидовать! На всех характеристиках можно было прочитать одну и ту же резолюцию — «На повышение»! До появления в Вашингтоне он успел отличиться и на военном поприще. Если бы этот человек остался в армии, то уже далеко продвинулся бы по пути к посту председателя Объединенного комитета начальников штабов. Пирс появился в Юго-Восточной Азии в звании второго лейтенанта, закончив с отличием Мичиганский университет и получив прекрасную военную подготовку. Он прослужил подряд пять обязательных сроков, получил звание майора, награды за храбрость, поощрения за отличное командование и рекомендации продолжать военное образование на высшем уровне. И до Вьетнама его досье служило образцом пути юного американца из сельской местности: прислужник в церкви, бойскаут, главный оратор на выпускном балу в школе, стипендиат в колледже и университете, член самых привилегированных студенческих клубов... Как выразился генерал Хэльярд, Пирс мог быть просто символом Америки, как семья, флаг, Бог и яблочный пирог. Откуда у него связь с Москвой?

Но такая связь, видимо, существовала, если согласиться, что предположения Хейвелока о «дымовой завесе» имеют смысл. И особенно его последняя фраза: «Ищите исполнителя. Живого или мертвого». Но больше всего Брэдфорд прислушался к первоначальному совету: «Ищите человека, которого не было там, где, по общему мнению, он должен был находиться».

Раньше он довольно поверхностно — слишком поверхностно, ибо считал это не имеющим отношения к делу — просмотрел документацию, связанную с деятельностью миссии Соединенных Штатов в Совете Безопасности в дни событий на Коста-Брава. Среди документов были и конфиденциальные протоколы совещания делегации перед заседанием Совета Безопасности, кратко суммированные дипломатом по фамилии Карпентер. Его начальник Пирс, второе лицо вслед за послом, упоминался в записке довольно часто. Его предложения были глубоки, тонки — в полном соответствии с обликом их автора. При первом чтении Брэдфорд не обратил внимания на небольшую пометку в скобках, сделанную на протоколе совещания в четверг: (Пред. / Ф.К.).

За этой пометкой следовали существенные и развернутые рекомендации Пирса, адресованные послу. Брэдфорд первоначально не стал читать их, зная, насколько витиеват дипломатический язык, но семь часов тому назад он снова вернулся к документу. «Пред. / Ф.К.» означало: «ПРЕДСТАВЛЕНО ФРАНКЛИНОМ КАРПЕНТЕРОМ».

Иными словами, текст записан не со слов лично первого помощника посла Артура Пирса, а в изложении его подчиненного, Франклина Карпентера. Из этого следовал единственный вывод — Пирс отсутствовал. Не был там, где должен был быть.

Брэдфорд принялся за скрупулезное изучение документов. На четверг он обнаружил еще две пометочки «Ф. К.» в скобках, и на пятницу — еще три. Пятница. Теперь он увидел то, что не заметил ранее, и вернулся к началу недели. Это был конец года, операция на Коста-Брава проводилась в ночь на четвертое января. Воскресенье. Уик-энд.

В среду Совет Безопасности не заседал, потому что большая часть делегаций, сохранивших между собой подобие дружеских отношений, устраивали новогодние приемы. В четверг, в первый день Нового года, Совет как бы решил продемонстрировать миру, что недаром ест свой хлеб, и заседание провел. То же и в пятницу. В субботу и воскресенье заседаний не было.

Следовательно, если Артур Пирс был не там, где ему положено было быть, и оставил инструкции подчиненному передать предложения, он вполне мог улететь из страны во вторник вечером и провести в районе Коста-Брава пять дней. Если, конечно... если... если... Одним словом — сплошная «Двусмысленность».

В этот момент он и позвонил Хейвелоку, который подсказал следующий шаг. Надо искать исполнителя.

Несмотря на столь ранний час, Брэдфорд позвонил дежурному телефонисту и распорядился срочно разыскать некоего Франклина Карпентера. Через восемь минут дежурный сообщил, что Франклин Карпентер оставил службу в государственном департаменте чуть более трех месяцев тому назад. По номеру телефона, указанному в его личном деле, никто не отвечал. Брэдфорд дал ему имя еще одного человека, который был упомянут в списке американской делегации на том совещании в четверг. Это был дипломат невысокого ранга, и он, вне всякого сомнения, должен был находиться в Нью-Йорке.

Телефонист позвонил в пять пятнадцать утра и сообщил, что атташе на линии.

— Говорит заместитель государственного секретаря Брэдфорд... Первой реакцией полусонного атташе было изумление, смешанное с изрядной долей страха. Брэдфорду пришлось потратить несколько минут, чтобы привести в чувство своего собеседника и вернуть его к событиям более чем четырехмесячной давности.

— Вы теперь припоминаете?

— Более или менее, как мне кажется.

— Не произошло ли к концу недели нечто, показавшееся вам необычным?

— Ничего не приходит на ум, сэр.

— В эти дни, а если точнее, в четверг и пятницу, в заседаниях принимали участие господин посол, представитель госдепа Артур Пирс, вы и человек по фамилии Карпентер, правильно?

— Я бы поменял местами двух последних. Я самая низкая фигура на тотемном столбе.

— Все четверо присутствовали на совещаниях оба дня?

— Ну... наверное... Прошло четыре месяца, каждый день не упомнишь. Список участников вам все скажет.

— Четверг был последним днем года. Может быть, это вам что-то подскажет?

В трубке воцарилось долгое молчание. Когда человек на другом конце линии заговорил, Брэдфорд прикрыл глаза.

— Да, — произнес атташе. — Теперь я точно вспомнил. Меня, возможно, записали как присутствующего, но меня там не было. Начальству приспичило, простите, сэр.

— Ничего, я понимаю. Что же сделал заместитель госсекретаря Пирс?

— Он срочно направил меня в Вашингтон подготовить аналитическую записку по Среднему Востоку. Я потратил на это почти весь уик-энд, а он, к вашему сведению, не использовал справку. До сего дня даже не поинтересовался о ней.

— И последний вопрос, — сдерживая волнение, негромко произнес Брэдфорд. — Что означает ситуация, при которой предложения члена делегации передаются послу не лично, а через вторые руки?

— Это совсем просто. Дипломаты старших рангов всегда стараются учесть возможные инициативы оппонентов и заранее в письменном виде готовят контрпредложения. Если они по какой-либо причине отсутствуют в зале заседаний в тот момент, когда подобные инициативы выдвигаются, соответствующие тексты всегда у посла под рукой.

А это не опасно? Разве не может кто-нибудь посторонний написать нечто от имени официального лица и подложить послу?

— Нет, так не делается. Нельзя просто положить бумаги и исчезнуть. Автор должен находиться в пределах досягаемости. Это правило. Допустим, послу понравилось предложение, он выступил, но получил возражения, против которых у него нет достаточных аргументов. В этом случае вызывается автор записки, чтобы избежать оплошностей.

— Заместитель госсекретаря Пирс сделал несколько таких письменных предложений в четверг и пятницу.

— Для него это вполне естественно. Он половину времени проводит вне зала заседаний. Я бы сказал, он пашет как дьявол в кулуарах, нажимая на все известные ему кнопки, и очень успешно. Это впечатляет. Даже Советы симпатизируют Пирсу.

Еще бы, мистер атташе, не симпатизировать, если они могут парировать все наши контрпредложения, зная их заранее, подумал Брэдфорд.

Вслух же он произнес:

— Я сказал, что это был мой последний вопрос, но не могу ли задать еще один?

— Не смею спорить с вами, сэр.

— Что случилось с Карпентером?

— Хотел бы я знать. Мне ничего о нем неизвестно. Думаю, он просто сломался.

— Что вы имеете в виду?

— Да, вы не знаете. Его жена и дети погибли в автокатастрофе за пару дней до Рождества. Как вам понравится видеть три гроба под рождественской елкой с нетронутыми подарками?