Клэр была сосредоточена на мальчике примерно ее возраста. Он выглядел пугливым, опустошенным, и в одиноким. Он выглядел виноватым, как если бы он не мог забыть, как он выживал в эти последние несколько недель или, что он сделал.

— Они идут сюда, — продолжил Морли. — Но, чем больше мы получаем их, тем более уязвимыми мы становимся; они пока не могут встать и сражаться, даже если бы мы доверяли им в этом. И другие там, они выследили нас здесь. Оливер сделал всё очень аккуратно, но, без сомнения, они сейчас на пути сюда.

— Э-э, я думаю, мы могли бы иметь большое преимущество над ними, — сказала Ева. — Простите. Никто тайком не изложил нам все детали в сообщении.

— Я надеялся, что ты воспримешь это как само собой разумеющееся, — оборвал Оливер. — Я должен был знать лучше.

„И где, черт возьми, мой брат, дурак?“

„У него есть указания“, сказал Оливер. „Это все, что тебе нужно знать.“

— Дети, дети, этот гнев приводит нас в никуда, — сказал Морли, насмешливым, материнским тоном. — Примерно пятнадцать из них ушли, мы не смогли поймать их и дать лекарство, и, к сожалению, здесь его у нас осталось очень мало. Тех, кого мы не сможем вылечить, мы должны запереть до тех пор, пока мы не получим лекарство из Морганвилля.

Забавно, Клер никогда не думала о нем как о человеко-вампиролюбце? Во любом случае, тем, кто ставит интересы других в первую очередь. Но отъезд из Морганвилля — подальше от Амелии — казалось, сделал что-то хорошее с Морли. Кажется, что ему почти не всё равно.

Почти.

— Запереть, а не убить, — сказал Оливер, и повернулся, чтобы вернуться к ним. Его глаза снова стали безопасного темного цвета, хотя Клер видела по его резким движениям, каким усталым и голодным он был, и как напряжены его мускулы. — И как именно мы должны это сделать, Морли? Было достаточно сложно поймать этих существ поодиночке и успокоить их. Утро не за горами, и, на случай, если ты не заметил, у тебя уже не так много последователей на твоей стороне.

Морли пожал плечами. — Некоторые остались возле библиотеки. Некоторые просто хотели уйти, поэтому я отпустил их. Весь смысл в том, чтобы заработать свою свободу, Оливер. Даже если ты и в малейшей степени не понимаешь понятия свободы…

— Свобода? — Оливер начал смеяться. — Анархия — вот что ты хочешь, Морли. Это то, что ты всегда хотел. Не смей…

— Эй! — сказала Клер, и шагнул из-за Шейна, стоящего перед обоими вампирами. — Политику оставьте на потом! Сосредоточьтесь! Что мы будем делать, если они придут? Мы сможем их сдержать?

— Это наиболее защищенное место в городе, даже более защищенное, чем библиотека, — сказал Морли. — С людьми, что у нас есть, мы сможем сдержать их, даже с учетом местных талантов.

— Я быстро это почувствовал, — сказал Шейн.

— Но, — сказал Морли, — мы не смогли хорошо наладить путь поставок. Фактически, большинство из нас скончались, застряв между зубами наших друзей через дорогу. И тех, кто поправится, нужно будет покормить, быстро.

Была короткая, мертвая тишина. Оливер ничего не сказал, но выглядел он усталым.

„Подожди,“ медленно сказала Ева сказала. „О чом ты говоришь?“

Больше молчания. Клер чувствовала холодную струю внизу на ее спине."Вы говорите, что мы только добровольно предложили быть донорами.“

„Вы не серьезно“, сказал Шейн. „Вы не станете перекусывать нами.“

— Не все вы, понятное дело, — сказал Морли. — Девушки освобождаютя — она игрушка Амелии, и я ни за что не причиню ей вреда. Майкл, конечно, не подходящее мясо для нашего стола. Но ты и наша очаровательная живая мертвая девушка…

— Нет, — сказала Клер. — Это никогда не произойдет. Отвали.

— Моя дорогая, ты действительно думаешь, что я предлагаю вам выбор? Это разъяснение. И извинения, конечно же. Оливер не посылал вам сообщение. Я прижал его, забрал его телефон, и сам воспользовался им. Как ты думаешь, почему он так сильно испачкан?

Было странно, подумала Клер, чувствовать себя так четко в данной ситуации. Так спокойно. — Ты хочешь сказать, что вы собираетесь взять Еву и Шейна и просто осушить их.

— Я мог бы превратить их в вампиров, когда мы закончим, если ты не можешь столкнуться с их потерей. Я сильно продвинулся в этом направлении. И тогда ты была бы единственной дышащей в вашей маленькой стае, Клер. Как ты себе представляешь, сколько это еще продлилось бы, особенно если твой парень заявил о своей вечной любви? — Морли взмахнула ресницами, как мультипликационный персонаж и положила обе руки на свое сердце. — Если бы я был на твоем месте, я бы добровольно присоединился к нему. Быть человеком — не настолько умный план.

— Да? Как тебе это? — Клер одним плавным, быстрым движением достала стрелу из сумки на плече, зарядила ее, и до максимума оттянула тетиву составного лука. Она нацелила стрелу прямо в скрещенные руки Морли на его сердце.

Он засмеялся. „Ты не серьезно“

Она выстрелила.

Стрела прошла через обе руки Морли, прижав их к груди с торчащим оперением на конце. Он в ужасе посмотрел на дерево, вонзившееся ему в грудь, пошатнулся и упал на колени.

Потом просто вниз, лицом вперед. Стрела торчала из спины, как восклицательный знак.

— Я постараюсь, — тихо отозвалась Клер, позволяя луку покачиваться вперед, пока она одной рукой доставала другую стрелу и заряжала ее. — Я не очень хороший стрелок, но это действительно маленькая комната, так что позвольте мне всё разъяснить: первый же вампир, который попытается поднять руку на кого-нибудь из моих друзей, получит новый прокол, прям как у Морли. Теперь, если вам нужна еда, я найду выход. Но вы не будете использовать моих друзей, как автоматы. Все ясно?

По всей комнате вампиры кивали, бросая недоверчивые взгляды на Морли. Даже Оливер смотрел на нее так, как если бы он никогда не видел ее раньше. Она не знала почему; он знал, что она могла это сделать — не так ли?

Или, каким-то образом, она изменилась?

„Шейн?“ спросила Клэр. Он подошел к ней. „Используй телефон Евы. Позвони Миссис Грант в библиотеку. Мы должны сделать хоть что-то.“

„Что?“

— Доставка крови, — сказала она.

„Подожди-“

„Шейн“.Клэр запрокинула голову вверх, чтобы взглянуть на него, и не улыбалась. „Они сделают это. Это их друзья и семья. Они делают это, чтобы спасти их. Я сделаю это, чтобы спасти вас“.

Он коснулся ее щеки нежно. „Я думаю, что ты“, — сказал он. „Сумасшедшая девочка“.

„Спроси у Морли какая я сумасшедшая“, сказала она. „Ой, подожди. Ты должен будешь взять стрелы, это во-первых“.

— Может быть, позже. Лицом вниз — это лучшее положение для него. — Шейн одарил ее быстрой, красивой улыбкой, и отвернулся, чтобы сделать звонок.

Майкл покачал головой. Клер, не ослабляя натяжение тетивы, бросила на него быстрый, нервный взгляд. — Что?

Он рассмеялся. — Ты, — сказал он. — Господи, Клер. Если бы я не любил тебя, ты бы меня напугала.

— Я не люблю ее, — сказал Оливер раздраженно. — И если когда-нибудь стрела окажется где-нибудь возле меня, зверушка ты Амелии или нет, то я возьму ее и, с большим удовольствием, познакомлю тебя с ее острым концом. Все ясно, девочка?

— Да, — сказала она, держа стрелу подальше от него. — Морли надрал тебе задницу, и ты еще угрожаешь мне, потому что я на самом деле решила твою проблему за тебя. Я думаю, что мы все разъяснили. Но не волнуйся. Я не сделаю тебе больно, Оливер.

На краткую, смертельную секунду там воцарилась полная тишина.

Затем Оливер рассмеялся.

Это было не тот жесткий, злой, ужасающий смех, которого она ожидала. Смех Оливера, на самом деле, звучал почти по-человечески. Он обмяк, прислонившись к стене, все еще смеясь, и опустился на корточки, небрежно опираюсь руками в колени. Его смех звучал так, как если бы он не смеялся так много или громко в течение очень долгого времени. Это было до странности заразительно — Ева хихикала, борясь с начинающейся икотой, Майкл начал смеяться над ней, стараясь не расхохотаться. Совсем скоро, даже Клер старалась устойчиво удерживать прицел.