Клер второпях допила свой чай и поставила чашку и блюдце на стол, а Шейн с удовольствием вылил свой на каменный пол. Мирнин снова проделал это ускоренное движение, и метнулся обратно, поправляя невероятно крутой черный кожаный плащ, широкополую кожаную шляпу и перчатки.
И длинный, разноцветный шарф, который он обмотал вокруг шеи примерно шесть раз.
— Чересчур? — спросил он, указывая на шарф. Клер не хватило мужества сказать ему «да», поэтому она просто пожала плечами.
— Что на счет Боба? — спросила она.
— О, с Бобом все прекрасно. Думаю, он сбрасывает оболочку, вот почему он не хотел есть. Наш Боб растущий мальчик, ты знаешь.
Фрэнк одарил его неприятной улыбкой и сказал, — Знаешь, я думаю, мне стоит позвонить и вызвать сюда истребителя насекомых. Тут настоящая проблема с жуткими ползучими тварями. Присутствующие, конечно же, не исключение, так как я считаю, что пиявки такие же жуткие ползучие твари, что и пауки.
Фрэнк Коллинз был той еще задницей, когда был жив, и он не стал лучше, умерев и поселившись в машине. Клер не нравился Боб, но это не означало, что она хотела его химически уничтожить. А относиться к Мирнину как к пиявке… Ну, это было просто оскорбительно.
Поэтому она нахмурилась, глядя на Фрэнка, потом повернулась к Мирнину и сказала, — Можем идти, если вы готовы.
Шейн произнес очень тихо, — Я надеюсь, ты знаешь, во что нас втягиваешь.
— Ты бы с большим удовольствием выпил еще чаю и поболтал со своим отцом?
— Верно, — сказал Шейн. — Давайте прокатимся.
Снаружи было достаточно светло, поэтому Клер конфисковала ключи от гладкого черного автомобиля Мирнина, и Шейн сел за руль. Да, это было опасно — вампирские автомобили не подразумевали человеческих водителей, а тонированные окна делали поездку похожей на вождение в ночное время без включенных фар, даже при ярком солнце. Однако она ездила с Мирнином раньше, и это был тот опыт, который она действительно не хотела повторять. Шейн вел аккуратно, и дороги, ведущие в Морганвилль и из него, как всегда, были относительно пустынны, за исключением грузовиков почты и доставки, которые просто проезжали мимо.
Он съехал с дороги на пыльную обочину рядом со знаком «Покидаете нас так скоро?». На нем в эпоху 50-х годов нарисовали печального клоуна, который от солнца и времени стал похож на приведение. Кто-то украсил его ружейной дробью, но это случилось давно — знак наклонился и скрипел на ветру, и был в одном порыве ветра от полного разрушения.
И в его тени была разбита палатка, а внутри укрытия сидел парень, одетый в толстовку с капюшоном с надписью ТИГРЫ БЛЭЙКА поперек, вышитой в черных и красных цветах. Когда они втроем вышли из машины, он подскочил на ноги, выглядя встревоженным, и стало только хуже, когда он увидел наряд Мирнина, но Клер подняла руку, чтобы его успокоить. — Он безобидный, — сказала она. — Ты из Блэйка?
Парень нерешительно кивнул, глядя на нее настороженными темными глазами. Она не помнила его, но она очень хорошо помнила Блэйк. Это был еще один маленький изолированный городок, один из тех, что несколько месяцев назад был наводнен инфицированными вампирами. С помощью Оливера, Клер удалось вылечить больных, и группа вампиров Морганвилля поселились там, как своего рода сопутствующая колония. У жителей Блэйка были все основания поддержать их, потому что многих людей Блэйка обратили на начальной стадии хаоса, вызванного больными вампирами.
— Как дела у Морли? — спросила Клер, все еще стараясь, чтобы голос звучал невозмутимо и успокаивающе. Парень выглядел так, словно мог удрать в любой момент. Морли возглавил группу, которая покинула Морганвилль и обосновалась в Блэйке. Он определенно был вампиром старомодных взглядов, но временами он был до странности забавным. Она немного уважала его.
— Морли послал меня, — ответил он, явно испытав облегчение, что она нашла волшебное слово… или имя, в любом случае. — Он и моя тетя… миссис Грант. Они вроде как правят городом сейчас.
— Меня зовут Клер. — Она протянула руку, он взял ее и пожал.
— Грэхем, — представился он. — Привет.
— Грэхем, это Шейн. — Они обменялись рукопожатиями, и Клер наконец добралась до Мирнина, но ей и не пришлось их представлять — он решительно шагнул вперед, сорвал с себя шляпу и поклонился.
— Меня зовут Мирнин, — сказал он. — Я — главный.
Клер закатила глаза и, за его спиной, беззвучно произнесла «Не совсем». Грэхем едва не улыбнулся, но ему удалось сдержаться, и неловко поклонился Мирнину в ответ. — Мм, здравствуйте, сэр, — сказал он. — Как это обычно происходит?
— Всё зависит от того, что ты должен здесь передать, — сказал Мирнин. — Ты шел пешком весь путь от Блэйка?
— Нет, сэр, — сказал Грэхем. — Я бежал. Но, в основном, ночью. Это не плохо. Отчасти успокаивающе, на самом деле.
Это решило вопрос о том, каким вид спорта занимался Грэхем — или все еще занимался? — в школе до того, как его обратили в вампира… Должно быть, это бег по пересеченной местности. — Так что такого важного, ради чего ты пробежал больше пятидесяти миль по пустыне, и что Морли не мог сказать по телефону? — спросила Клер.
В ответ, Грэхем расстегнул свою толстовку и достал запечатанный конверт, который он показал ей. На нем было написано, в заостренном старинном стиле, «Только для глаз Основателя». — Он сказал, что должен сказать то, что не могло быть сделано по телефону, что это требует очень деликатного обращения. Поэтому он хотел, чтобы я пробежал и передал это в руки Основателя, или Оливера, или… ну, тебя, я полагаю. Клер.
Ничего себе. Клер моргнула, удивившись, что Морли поставил ее в эту особую компанию. — Хм, хорошо, — сказала она и приняла конверт. Он показался легким — возможно, с одним листком бумаги внутри. — Ты знаешь, что это такое?
— Понятия не имею, и, исходя из выражения его лица, когда он давал его мне, я хочу, чтобы это так и было, — сказал Грэхем. Он снова застегнул свою толстовку. — Значит, вот и все. Сгущаются облака, вероятно, будет пасмурно в течение следующего часа. Потребуется всего пара часов, чтобы вернуться.
— Ты не думаешь, что тебе следует дождаться темноты?
— Неа, я хорош, — сказал Грэхем, и одарил ее неожиданно кокетливой улыбкой. — Морли послал меня, потому что я — чудик, так или иначе. Высокая переносимость солнечного света. Он говорит, что это необычно или еще что.
— Ох, это, — сказал Мирнин, выглядя задумчивым и заинтересованным. — Ты не против предоставить мне образец крови, мальчик? Последние несколько сотен лет я исследовал зависимость иммунитета молодых вампиров от влияния солнца…
Грэхем встревожился, что, вероятно, было мудро. — Мм, может быть, позже? — сказал он, и накинул капюшон. Он надежно заслонил лицо, и когда натянул рукава на кисти, он был так же защищен, как и Мирнин, хоть и не так броско. — Спасибо. Увидимся, ребята.
— Будь осторожен! — произнесла Клер, но она сказала это порыву ветра, потому что Грэхем был быстр. Она заметила легкое движение на краю ее зрения, движение песка, и он исчез.
— Ого, — сказал Шейн, впечатлено. — У парня есть некоторые навыки.
И они очень любопытно использовались… потому что поднять трубку и позвонить для Морли было бы намного проще, и, по крайней мере, Оливер ответил бы на звонок, даже если Амелия все еще таила обиду на потрепанного старого вампира за побег из Морганвилля. Старые вампиры до сих пор не особо доверяли технологиям. Может быть, он просто считал, что ручка и бумага надежнее.
До сих пор, что-либо помеченное фразой «Только для глаз Основателя» не предвещало ничего хорошего.
— Ты собираешься открыть его? — спросил ее Мирнин.
— Нет, — ответила она. — Это не для меня. Это для Амелии.
Он выглядел удрученным. — Но ты могла бы случайно открыть его.
— Случайно — это каким именно образом?
— Раскроется. Камень мог бы…
— Это не стеклянная банка, Мирнин. Он не откроется просто так.
Он выхватил конверт из ее рук, прежде чем она успела остановить его, и поднес его к свету. — Я почти могу разобрать, что там написано, — сказал он. — У Морли ужасный почерк. Видимо, он научился писать во времена Карла Второго, и сейчас ситуация только ухудшилась… Ох.
