И это тоже любовь, подумал Джаред, возвращаясь к своему пиву.

– Эй, О'Мелли! – окликнул бармена разрумянившийся мужчина из-за одного из близстоящих столиков. – Повтори-ка на посошок! – потребовал он заплетающимся языком.

– Тебе хватит! – безапелляционно объявил бармен.

– Ты чего, старик? Не хватит! Хочу еще! Хозяин проигнорировал эту пьяную истерику.

Он надеялся избавиться от группки выпивох, прежде чем начнется обычный для четверга вечер караоке. Именно по этой причине здесь собралось так много пар.

Но жаждущий добавки все не унимался.

О'Мелли вышел из-за стойки, угрожающе склонился над ним и с явным отвращением процедил на ухо:

– Почему бы тебе не отправиться домой?

– Я не хочу домой, – чистосердечно объявил тот.

– Домой не хочешь, а в участок? – резонно осведомился хозяин заведения.

– Еще по одной, старик! – кротко взмолился нарушитель спокойствия.

– Нет! – отрезал О'Мелли.

– Кофе за тот столик за мой счет! – отрывисто проговорил Джаред Таунсенд, обращаясь к бармену.

Многие повернулись на его голос.

– И вызовите ему такси, – закрепил результат Джаред.

– Я не стану платить за такси для пьяных, – резко отозвался О'Мелли, посчитав, что незнакомец грубо покушается на его порядки.

Буян поднялся со своего места и, доплетясь до стойки, обрушился на нее. Затем хлопнул Джареда лапищей по плечу.

– Вот ты – хороший человек! – Он укоризненно посмотрел на О'Мелли и, вновь одарив осоловелым взглядом Джареда, добавил: – Ты мне теперь лучший друг! Как тебя звать, друг?

– Джаред Таунсенд.

– А я Сэм, – прошамкал тот, так что прозвучало «Шэм», и резко дернул Джареда за руку.

О'Мелли вернулся за стойку и налил Сэму кофе за счет Джареда.

Молодой человек одобрительно посмотрел на Сэма, когда тот притянул ко рту чашечку. Разговор у них не заладился, да, собственно, Джаред к этому и не стремился. Выпив кофе, Сэм, премного разочарованный, поплелся к выходу, налетев там на хрупкую женщину с небольшой коробкой в руках. С извинениями расшаркавшись, он, к радости О'Мелли, удалился.

Боже святый, Кэлли Филлипс, подумал Джаред.

Эта неожиданность не укладывалась ни в одну из прогнозных схем.

Сознание Джареда Таунсенда пронзила строка песни, которая уже пару минут невнятным фоном доносилась из музыкального аппарата, оставляя мужчину безучастным. Теперь он расслышал, как надрывно поет женщина о разбитом сердце. Кэлли, не замечая Джареда, прошла мимо него, распространяя тонкий аромат тубероз.

Шум вокруг – разговоры посетителей, скрип сидений, приглушенный смех, звук стекольных донышек о дерево столешниц, сентиментальная баллада певицы – оглушал Джареда. Усиленный кровоток вскружил голову, кружка выпитого пива внезапно опьянила его.

Зачем она подстригла свои шелковые волосы? – подумал он, украдкой наблюдая за Кэлли, присевшей за дальний пустующий столик. Она сняла жакет, обнажив плечи.

Теперь ее белокурые пряди не вились, как прежде, ниспадая и обрамляя милое улыбчивое личико. Да и личико не было улыбчивым. Хотя памятная зелень глаз, влажность губ и нежная шелковистость кожи не ускользнули от его взгляда.

Он смотрел на девушку, пытаясь понять, что сделало с ней прошедшее после расставания девятилетие, которое сейчас казалось ему девятью днями. Ее губы мерцали все также.

И она все та же, в узких джинсах, бирюзовом топе, с жакетом, перекинутым через руку, а ведь еще немного, и он забыл бы ее совсем.

Его пристальный взгляд заставил ее насторожиться. Она в нерешительности поднялась и, щурясь в попытках разглядеть, проговорила:

– Джаред? Джаред Таунсенд? Это ты? Не может быть! – Кэлли легкой походкой подошла к нему. – Невероятно. Это и вправду ты!

– И вправду я, – усмехнувшись, подтвердил он.

– И что же ты тут делаешь? – игриво осведомилась ошарашенная Кэлли.

– Собираю информацию для исследования. Это одно из мест, выбранных для проведения опроса в целях соблюдения принципа репрезентативности выборки, – отчеканил он.

– Ух! – отозвалась впечатленная формулировкой девушка. – Позволь угадать. Исследуешь алкогольные предпочтения веселой публики? На повестке дня вопрос: каким сортом пива вы предпочитаете врачевать душевные раны, сэр?

– «Куэрс»! – объявил сосед по стойке.

– Спасибо за участие, сэр! Ваш ответ внесен в графу, – шутливо проговорила Кэлли.

Джаред Таунсенд смотрел на нее сквозь стекла очков и ошалело улыбался, еще не веря встрече через столько лет. Словно время повернулось вспять и перед ним все та же задорная девушка, что однажды покорила его своим умом и красотой, а главное, тонким чувством прекрасного.

– Не смейся. Я действительно здесь по работе, – заверил он ее.

– Вижу, – Кэлли кивнула на его блокнот. – Такая неожиданность – видеть тебя снова, – прозвучал ее мелодичный голос, и она отвела взгляд в сторону, смущенная собственным тоном.

А потом улыбнулась приятельнице за одним из столиков.

– Встретила кого? – хитро спросила та.

– Старого знакомого, – негромко ответила Кэлли Филлипс, не зная, как еще назвать этого мужчину спустя девять лет.

– Привет, Кэлли! – окликнул ее О'Мелли, невольно напомнив о цели визита.

– Привет. Там для тебя коробка, – указала она в сторону столика, на котором оставила тираж пригласительных открыток. – Проверь, все ли правильно на сей раз.

О'Мелли вытер руки, забрал коробку со стола, аккуратно открыл ее и взял самый верхний серебристый конверт. Открыл, трепетно извлек на свет открытку и вчитался в витиеватый курсив, одобрительно покачивая головой.

– Спасибо, что все исправили к сроку. Моя Дженни, она хоть и ангел, но скоро нас всех с ума сведет этими приготовлениями, как будто мы сами не волнуемся.

– Помнишь фильм «Отец невесты»? – улыбнулась Кэлли.

– О, да! – многозначительно ответил владелец бара. – И я не избежал этой участи.

– Что будешь пить? – поинтересовался Джаред.

– Я не планировала задерживаться.

– Составь мне компанию, – попросил он, а бармену сказал: – «Маргариту» для Кэлли.

– Ты еще помнишь? – удивилась она.

– И не только это, – отозвался Джаред и многозначительно посмотрел на девушку.

Он нее пахло нежностью и сладкой тайной. Она всегда благоухала, как ночной цветок.

– Тебе, – сказал О'Мелли, поставив перед Кэлли коктейль.

– Спасибо… За что выпьем? – спросила Кэлли, испытующе поглядывая на Джареда.

– За статистику и теорию вероятностей. За власть случая в упорядоченности жизни.

– Ты по-прежнему предан науке, – насмешливо заметила она.

– Что может быть сексуальнее графиков распределения?

– Раз ты так говоришь, приятель… – вклинился бармен, налив и себе.

– А если серьезно, для каких именно исследований ты здесь? – справилась Кэлли.

– Велено подсчитать, сколько красоток входит в ту дверь каждый час, – пошутил Джаред, кивнув в сторону входа. – Пока мне удалось внести в графу только одну. Догадываешься, о ком речь?

– Ты все шутишь.

– Но если тебе нужен наиправдивейший ответ, то получи: здесь много пар, задача в том, чтобы разложить их на категории.

– Зачем?

– Нужно для компании, которая заказала нам это исследование.

– Мне бы не понравилось, если бы меня стали раскладывать на категории, – проговорила Кэлли.

– Даже ради науки? – спросил Джаред.

– А в чем, собственно, заключается смысл твоего исследования? – настойчиво допытывалась цветочница.

– Необходимо дать статистически обоснованную экспертную оценку для некоего периодического издания, на которую могли бы ориентироваться заинтересованные лица, – туманно пояснил Джаред.

– Странная формулировка, – заметила Кэлли. – А тема-то, какая? – осведомилась она.

– Назовем ее условно: «Двадцать соблазнительных постельных дразнилок», – выпалил статистик.

– Это что еще за «постельные дразнилки»? Девочка в кружевном фартучке и мальчик, наряженный байкером? Это стоило бы назвать «Хэллоуин в колледже». Плети, кожанки, армейские шнурованные ботинки… – охотно фантазировала девушка-флорист.