- Не в этот раз, Витя. – Ухмыльнулся и закатил глаза. – Я лег вчера рано, так что сегодня свеж и полон сил.

- Твое «рано» наступает тогда, когда я вижу уже десятый сон. – Не мог не съязвить Валковский-старший. Ночные развлечения Алекса обходились ему слишком дорого. Это оставляло глубокий след в семейном бюджете, а швыряться деньгами Виктор не любил.

Не обратив на выпад брата никакого внимания, молодой человек принял удобное положение на стуле и недовольно произнес:

- Черт побери, Виктор, тебе уже сколько лет, а?

- А причем тут мой возраст? – Недоумевал, почему разговор переходит в это русло.

- Притом, братец. Ты не молодеешь, но не понимаешь этого, к сожалению. Сколько можно пахать, как запряженная лошадь на благо семьи? Все, что мог, ты уже сделал. Мы в шоколаде. У нас есть все, что мы только хотим и столько же еще можем себе позволить, если не вдвое больше. Оглянись назад! Что ты видишь?

- Я не понимаю, о чем ты? – Равнодушно произнес, пожимая плечами.

- Конечно, не понимаешь, потому что видеть ТАМ нечего! Где твоя жена? Где дети? Когда ты был на свидании в последний раз? Я не считаю одноразовых шлюх на час. Я говорю о высоких чувствах, о любви. Где твоя личная жизнь?! Где она? – Алекс завелся, хотя и сам не мог объяснить почему.

- Моя личная жизнь никого не должна интересовать.

- Да кого может интересовать то, чего нет?! Ты одинок! Еще год, два, и что потом? Одинокая старость? Очнись, Витя! У тебя помутнение рассудка скоро наступит с твоей работой.

Виктор, конечно, и сам не раз задавал себе эти вопросы, но вот обсуждать их с братом не имел никакого желания. Зная, как прекратить этот разговор, он опустил на стол газету и очень черствым тоном произнес:

- Благодаря, как ты говоришь, моему помутнению рассудка, ты живешь так, как хочешь. Покупаешь дорогие машины, оплачиваешь самых дорогих безголовых кукол и наслаждаешься жизнью. Поэтому, не рассказывай мне, как жить, насколько я помню, ты не заканчивал отделение психологии в институте. Да что там говорить, ты вообще учишься через пень-колоду. Все преподаватели института живут не на свою зарплату, а на те деньги, которые я им плачу. Заметь, кстати, это еще одна причина, почему я разрываюсь на работе. Я достаточно аргументировал или у тебя еще ко мне какие-то вопросы?

Ответить и возразить было нечего. Как всегда, Виктор был прав, как всегда, он нашел массу веских доказательств своей правоты и уже в который раз осадил брата, указывая, где его место.

- Как знаешь. – Тяжело вздохнул. – Но, не говори потом, что я тебя не предупреждал.

- Ни в коем случае! – Начинал подкалывать. – Пожалею твою вечно детскую психику.

В комнате повисла тишина, прерываемая лишь тиканьем огромных настенных часов.

- Ну, теперь, когда ты успокоился, может, объяснишь, что случилось? – Виктор с интересом уставился на брата, приподнимая бровь.

- О чем ты? – Не сразу понял, все еще где-то далеко витая.

- Я о несчастном ноутбуке, который был не далее, как пять минут назад, тобою «наказан».

- Та. – Махнул рукой и снова застучал пальцами по крышке стола. – Долгая история.

- Ну, у меня есть в запасе еще полчаса. – Виктор глянул на циферблат. – Давай, рассказывай, кто там на этот раз разбил тебе сердце?

- Мне – никто, а вот я, похоже, чье-то покалечил.

- О, как! Это что-то новенькое. – Усмехнулся. – Так как, будешь изливать душу старшему брату или страдать в одиночестве?

- А у меня есть выбор? – Съехидничал.

- Ну, не тяни! Кто она? Я ее знаю? – Сам не знал почему, но вся эта история ему казалась очень забавной и интересной.

- Лена…

- Красивое имя. – С гордостью сказал Виктор и облокотился на спинку стула. – А, главное, такое редкое. Очередная кукла с силиконовыми мозгами?

- Далеко ей до силикона. – Продолжал быть серьезным.

- Что, природа не обделила? – В открытую издевался над Алексом, все больше увлекаясь игрой.

- Рано еще судить…

- Да что ты заладил: рано, рано?! Можешь нормально объяснить?

Однотипные ответы брата стали постепенно утомлять Виктора и выводить из себя. Каждая его минута была на вес золота в прямом и переносном смыслах, и тратить время на то, чтобы щипцами выуживать из парня информацию, он не желал.

- Лена Романова. – Произнес с грустью в голосе и поднял глаза на Виктора.

Звенящая тишина насквозь пробила помещение, где завтракали двое мужчин. Сказать, что Виктор вошел в полный ступор – это не сказать ничего. Он ожидал чего угодно, но только не такого ответа. Шоковое состояние не отпускало, слова застряли в горле и лишь пара светлых глаз начала заметно чернеть, выпуская молнии. Алекс за всю свою сознательную жизнь лишь несколько раз видел брата в состоянии аффекта. И то, причиной был неверно вложенный капитал. Казалось, что Виктора больше ничего не может разозлить и вывести из себя. Ничего, кроме только что услышанного.

- Ну, что ты на меня так смотришь? – Намеренно выделяя каждое слово, прокричал через стол брату. – Да! Та самая Лена, дочка Веры и Никиты, врачей Романовых.

Алексу становилось не по себе от молчания Виктора. И вот, когда он совсем потерял надежду, что-либо услышать из уст брата, тишину комнаты прорезали холодные как сталь и острые, как лезвия слова:

- Я, надеюсь, ты и пальцем девочку не тронул?

Вопрос не предполагал отрицательного ответа, это Алекс понял по интонации. Сейчас Виктор был в таком состоянии, что шутить с ним было бы опаснее, чем глотать раскаленные сабли.

- Конечно же, нет! При чем здесь вообще это?

- Тогда, будь добр, объясни мне, что, в конце концов, ЭТО значит???

- Ровным счетом ничего. Влюбилась она в меня и все.

- Все?! Точно?!

- А что еще может быть?

- Я надеюсь, что ты ей ОЧЕНЬ мягко все объяснил и расставил точки над “i”? Я прав?

- Ну, не совсем? – Начинал мямлить.

- Алексей!!! – Взревел.

- Ничего я ей не говорил. Хотел, но не успел. Она уехала, слава Богу. А то я уже не знал, куда от нее деться. Вот, спросила, буду ли я ей писать. А я, сдуру ляпнул, что да. Теперь не знаю, как отмазаться. Присылает письма, чуть ли не каждый день, сил никаких нет.

- Подожди, ты что же, ей ничего не отвечаешь? – Виктор не то, что закляк, он просто перестал нормально соображать. Не в силах пошевелиться, мужчина только ошарашено смотрел на младшего брата.

- Нет, конечно! А зачем? Витя, ну, сам посуди. Ей, сколько там, пятнадцать лет? Мне что, больше делать нечего, как тратить на ребенка свое время?

Это был просто контрольный выстрел в голову. На жизненном пути Виктора встречались разные люди: от добропорядочных, до законченных мерзавцев. Но, то, как поступал родной брат, было чем-то из ряда вон выходящим. Одно дело – играть на бирже и переступать через своих конкурентов, совсем другое же – предавать людей, а тем более, являющихся далеко не чужими. Паралич сковал тело Виктора, мозги превратились в жижу, а на скулах заходили желваки. Самым последним делом он считал – втаптывать в грязь тех, кто этого не заслуживал. Лена – ребенок, который практически рос у него на глазах. И вот теперь эта, ни в чем не повинная девочка, должна страдать от того, кто человеческие чувства не то, что не ценил, насмехался над ними.

- А раньше ты не мог об этом подумать?

- Ну, я стормозил.

- Стормозил?! Ты хоть понимаешь, что несешь? Слово Валковских никогда не ставилось под сомнение, если его дают – то в обязательном порядке сдерживают.

- Витя, остынь.

- ЗАТКНИСЬ, подлец! – Взревел.

Алекс опешил. Еще никогда, ни разу в жизни, собственный брат не разговаривал с ним в подобном тоне. Парень не сразу нашелся, что ответить и только быстро моргал глазами, с ужасом наблюдая смену настроения в мужчине.

- Значит так, - уже намного тише, но все еще грозно и жестко, - ты немедленно ответишь ей. И будешь с ней переписываться. Обещал, значит выполняй. И я ничего не хочу слышать по этому поводу!

Слова Виктора подействовали на Алексея, как красная тряпка на быка.