– Это хорошая идея, я так и сделаю. – Магда благодарно улыбнулась. – Идем, давай уедем отсюда.

– Может быть, съедим что-нибудь? – спросила Катарина. – Кстати, можешь переночевать у меня, если не хочешь оставаться одна в Ла Рочче.

– Нет, я совсем забыла, у нас же машина набита продуктами. А мы столько прождали здесь. И утку надо поскорее положить в холодильник.

Они сели в машину. Магда сорвалась с места, и у Катарины на миг возникло ощущение, что она больше беспокоится о покупках, чем о муже.

Магда включила компьютер. Пароль она знала. Йоганнес ввел его несколько лет назад и никогда не менял. Зачем ей искать адрес гостиницы, который она сама сюда записала? Она хотела просто поиграть. Ей срочно нужно было отвлечься, ни о чем не думать. Она сосредоточилась на том, чтобы составить ряды, и чувствовала себя счастливой, когда удавалось расположить карты таким образом, чтобы крестовая восьмерка, крестовая семерка и крестовая шестерка попадали на крестовую девятку. Она играла два часа, не пройдя пасьянс «Паук» и «Солитер» на самой высокой степени сложности ни разу, и с каждым проигрышем потребность победить становилась все сильнее. Она хотела услышать тихий шум, когда ряд пиковых или червовых карт укладывался на экране, хотела увидеть фейерверк, который появлялся, когда игра была пройдена и ряды составлены правильно.

Карты плясали у нее перед глазами, голова кружилась. Иногда ей приходилось в буквальном смысле слова хвататься за компьютер, окидывать взглядом комнату и глубоко вдыхать, чтобы не потерять сознание.

Йоганнес терпеть не мог, когда она играла. По его мнению, это была самая лучшая и быстрая возможность отупеть. Но Йоганнеса здесь не было.

На улице стемнело. Воцарилась тишина, нарушаемая только постепенно стихающим стрекотом цикад. Магда двигала курсором по экрану с картами, и даже музыка не могла отвлечь ее от этого занятия.

В четверть одиннадцатого зазвонил телефон. Магда вздрогнула. Когда она встала, все вокруг поплыло, и ей пришлось опереться на стену, чтобы не упасть.

– Да? – выдохнула она в телефон, и голос у нее был такой, как будто она крепко спала.

– Алло, Магда! – сказала Хильдегард, ее свекровь, подчеркнуто радостным голосом. – Как у вас дела? Вы уже освоились в Италии?

– Да, конечно, хотя у нас было не так много времени.

– Ну и как? В саду и в доме все в порядке?

– Все в лучшем виде.

– Слава богу! Я боялась, что кто-нибудь вломится туда, пока вас нет. Я бы не решилась оставлять дом так надолго.

Магда застонала в душе, потому что Хильдегард говорила это уже десятки раз. Собственно говоря, каждый раз, когда они отправлялись в Италию. Поэтому она устало сказала:

– До сих пор нам, наверное, везло.

– Знаешь, Магда, – перевела Хильдегард разговор на другую тему, – у нас большие проблемы с мастерской по ремонту автомобилей. Рихард хотел бы найти другую. Ты не знаешь, куда Йоганнес последний раз отгонял машину на диагностику? Он остался очень доволен…

– Я без понятия. Не знаю. Где-то в Моабите.

– Позови Йоганнеса к телефону, пожалуйста.

– Извини, но его нет.

– Как?

Хильдегард удивилась. Где может быть Йоганнес, если в это время его нет дома? Была уже почти половина одиннадцатого ночи.

– Он уехал на пару дней в Рим.

– А когда вернется?

– Завтра или послезавтра. Как получится.

– Тогда я попробую позвонить ему на мобильный.

– Звони.

Они помолчали. Потом Хильдегард спросила:

– Ты не боишься оставаться в доме одна?

– Нет. А чего бояться? Здесь в дома влезают, когда они стоят пустые, когда в них никого нет. А когда люди видят машины во дворе и свет в доме, ничего не случится. Кроме того, я не первый раз остаюсь здесь одна, Хильдегард…

– Да, я знаю. Ну что же, желаю тебе спокойной ночи. Мы созвонимся, когда Йоганнес вернется, хорошо?

– Конечно. Спокойной ночи! Передай привет Рихарду. Магда положила трубку.

Она представила, как свекровь идет сейчас в маленькую ванную, сделанную еще в шестидесятые годы, которая была не столько ванной, сколько обычным отсеком, чистит зубы, надевает ночную рубашку, ложится в постель и, может быть, перебрасывается парой слов с мужем. Хотя Рихард обычно бодрствовал дольше, чем она. Иногда он даже сидел до трех ночи в кресле рядом с торшером, читал что-нибудь или смотрел старые фильмы.

Хильдегард любила Йоганнеса, гордилась им и мысленно пыталась утешить себя тем, что это оттого, что второй ее сын, Лукас, ничего не добился в жизни.

Магда выключила компьютер и включила телевизор. Она попала на окончание передачи «Темы дня», однако новости словно отскакивали от нее. Ей ни до чего не было дела. Она жила в собственном мире. И одиночество, которое она сейчас ощущала так болезненно, создала сама.

Все было почти как в старые времена. Практически отлично. Утка зажарена до хрустящей корочки, соус из апельсина и розмарина удался на славу, gnocchi[19] и шпинат томились в кастрюле, салат готов, а стол накрыт перед домом.

В десять минут девятого Массимо и Моника подъехали к дому, сердечно поздоровались и выразили восхищение цветами и лечебными травами, растущими в терракотовых вазах.

– А где же Йоганнес? – спросила Моника, и ее взгляд остановился на столе, накрытом только на три персоны.

Магда улыбнулась, открыла бутылку просекко в качестве аперитива и разлила вино по бокалам.

– Мне очень жаль, но он позвонил и сказал, что задержится еще на пару дней. Похоже, Рим его не отпускает. И я подумала, что мы все равно сможем встретиться. Ведь я уже все купила и приготовила.

– Конечно, мы можем вместе поужинать, – заверила Моника и дотронулась до руки Магды.

Магда подняла свой бокал.

– Salute! – сказала она. – Давайте выпьем за прекрасное лето и этот чудесный вечер. Добро пожаловать в Ла Роччу!

Они еще немного поболтали и выпили еще по бокалу. Потом Массимо и Моника решили прогуляться по усадьбе, а Магда в кухне принялась раскладывать carpaccio[20] по тарелкам.

– Это же позор! – воскликнул Массимо и покачал головой, увидев огород, заросший травой и только частично прополотый. – Я знаю, что Йоганнес любит сам работать здесь, но что делать, если его нет? Посмотри, Магда уже начала выпалывать сорняки, но одна она не справится. Тут слишком много работы.

– Ты прав, – вздохнула Моника, – здесь действительно ничего не сделано!

Массимо обнял ее за плечи.

– Ладно, я займусь этим. Я перекопаю огород и засажу его.

Моника просияла.

– Сделай это, Массимо! Я знаю, как тяжело, если огород не готов вовремя. Все уже собирают первый салат, а ты только собираешься сеять редиску.

Она поцеловала его в щеку.

Из дома послышался голос Магды:

– Вы идете? Все готово!

– Ни слова Магде про огород! – прошептал Массимо. – Пусть это будет для нее сюрпризом. Нашим подарком.

– От меня она точно ничего не узнает, – заверила его Моника. – Ты же знаешь, tesoro,[21] я молчу как могила…

– Прекрасный вечер! – сказала Моника уже в машине, когда они ехали домой. – Жалко только, что Йоганнеса не было.

Массимо молчал, сосредоточенно всматриваясь в темноту. Он выпил пару бокалов вина, но после полуночи на дороге, к счастью, не было машин.

– Что с тобой? – допытывалась Моника. – Тебе не понравилось? Еда была просто мечта!

– Да, конечно. Просто у меня какое-то странное чувство.

– Какое чувство?

– Porcamiseria![22] – вдруг рявкнул Массимо и ударил по рулю. – Как может человек уехать на неделю или на две в Рим, когда он собирался провести отпуск в Тоскане с женой и у него всего четыре недели! Здесь что-то не так, Моника!