Хорошо, что она не растеряла свои навыки ловкого скалолаза! Луиза поднялась с пола и поздравила себя с этой маленькой победой, но тут же вздрогнула, вспомнив золотое правило Холли-Хауса.
Ни в коем случае не оставлять дверь комнаты незапертой.
Она бесшумно подкралась к двери и… О, ужас! Дверь не открывалась!
Луиза лихорадочно думала. Выбраться из комнаты через окно — значит вернуться к тому, с чего она начала. Можно, конечно, остаться в этой комнате, но здесь сильно пахнет плесенью и гораздо холоднее, чем у нее. Подойдя к окну, Луиза хотела закрыть его, но не смогла опустить раму.
Положение казалось безвыходным. Луиза внимательно осмотрела комнату и, несмотря на наступившую темноту, увидела какой-то тускло поблескивавший предмет. Приглядевшись, она поняла, что это блестит латунная ручка еще одной двери. Стоит попробовать, решила Луиза, не надеясь на успех.
Она бесшумно подошла к двери — к ее удивлению, дверь легко открылась. Здесь ее ждал второй сюрприз: вместо того чтобы попасть в другую комнату, Луиза натолкнулась на еще одну дверь. Да, прямо как в книге «Алиса в Стране чудес», подумала она. Дверь оказалась не заперта, но, открывшись на несколько дюймов, дальше не поддавалась, как Луиза ни старалась. Устав от безуспешных попыток, она принялась выяснять, что же мешает открыть дверь. Как оказалось, мешала тяжелая штора для защиты от сквозняков.
Отодвинув штору в сторону, Луиза почувствовала сильный запах гуталина и крема для бритья.
Боже мой! Да это спальня самого Редверса! — догадалась Луиза, холодея от ужаса.
Не теряя присутствия духа, она быстро оценила обстановку. Если бы Редверс уже вернулся в свою спальню после их ссоры, он бы сразу понял, что дверь за шторой открыта, и едва ли промолчал, почувствовав сквозняк.
Луиза протиснулась в приоткрытую дверь, закрыла ее, расправила штору и оказалась в комнате Редверса. Только бы дверь в коридор была открыта! — молилась Луиза, осторожно продвигаясь по комнате в кромешной тьме.
Словно в ответ на ее мольбу, дверь легко открылась, и Луиза выскользнула в коридор.
Но только она перевела дух, как услышала чьи-то шаги. По холодной мраморной лестнице поднимались двое. Не помня себя от страха, Луиза искала, куда бы спрятаться. Шаги раздавались все ближе и ближе, вот показался свет свечи, которую, вероятно, нес слуга.
Первым ее заметил Хиггинс. Редверс, как обычно, был погружен в свои мысли и шел, опустив голову. Садовник беззвучно, одними глазами, велел ей вернуться в ее комнату, пока хозяин ничего не заметил.
И в эту минуту Редверс поднял голову.
— А ну, быстро! — Грубо схватив перепуганную Луизу, Хиггинс потащил ее по коридору и, впихнув в ее комнату, прошептал: — Как только освобожусь, вернусь, — и захлопнул за собой дверь.
Они все здесь посходили с ума, подумала Луиза, слыша, как бежит по коридору, догоняя хозяина, Хиггинс. Да, чем скорее я уеду отсюда, тем лучше, вздохнула девушка.
Луиза быстро оделась, и, когда закалывала волосы последней шпилькой, в дверь осторожно постучали.
— Мадам, это я, Хиггинс.
Луиза нарочно открыла дверь настежь, чтобы он увидел стоявшие у двери дорожные сумки. Хиггинс разочарованно прищелкнул языком.
— Хозяин послал меня выяснить, что случилось.
— Настолько пьян, что сам прийти не в состоянии? — спросила Луиза.
Хиггинс опешил и изумленно посмотрел на нее. Выражение его лица красноречиво говорило: «Боже мой, представляю, с кем ей пришлось столкнуться в жизни!»
— Нет, мадам, он просто удивился, увидев вас в коридоре. Вы ночью куда-то умчались, и мы думали, что вас в Холли-Хаусе нет, но вы вдруг появились снова…
— Любой бы на моем месте спасался бегством, если б на него так зарычали, как мистер Редверс. Так может вести себя только сумасшедший!
— Мадам, разве вы не видели, что на ковре его кабинета лежали осколки битого стекла? Хозяин говорит, что он кричал так потому, что хотел вас предупредить…
Луиза была готова провалиться сквозь землю. Учитывая, что она была босая, предупреждение Редверса прозвучало вполне естественно. И он решил, что именно она и есть сумасшедшая. Небось, сейчас заперся в своей спальне!
— Гм… Надо же, какое недоразумение, — наконец проговорила Луиза после некоторого замешательства.
Было двенадцать часов ночи. Если у нее хватит решимости уйти сейчас из Холли-Хауса, то Редверс точно сочтет ее сумасшедшей, не иначе. Ей следует остаться хотя бы для того, чтобы утром извиниться за досадное недоразумение.
Пробормотав что-то в свое оправдание, она быстро выпроводила Хиггинса и легла в постель.
На этот раз сна не было, и, обдумывая случившееся, она поняла, что действия Редверса были вполне разумны. Хотя бы некоторые из них. Однако непонятно, как оказались на полу его кабинета осколки стекла, и почему парадная дверь обычно хорошо охраняемого дома была не заперта? И что за шум разбудил ее посреди ночи?
Луиза еще долго лежала с открытыми глазами, размышляя над случившимся. Ее первое впечатление о Редверсе было явно ошибочным. Ее сбило с толку то обстоятельство, что он был тепло одет и укутан в плед, и это придавало ему вид больного, немощного старика. Она ошиблась и во второй раз, когда ей показалось, будто он накричал на нее, а он просто хотел предупредить ее об опасности!
Ясно одно — Джеффри Редверс относится к тем людям, первое впечатление о которых всегда обманчиво. Время покажет, какой получится из него сосед.
На следующее утро Луиза проснулась очень рано. Она решила дать знать прислуге, что ей нужна горячая вода, но, сколько ни звонила — все напрасно: никто так и не пришел. Она надела то же платье, которое было на ней, когда сломался экипаж, и пошла узнать, может ли рассчитывать на завтрак. Еда, которую вчера подавали на ужин, была настолько скудна, что молодая женщина едва не умирала от голода. Раз прислуга не обращает внимания на ее звонки, то нужно самой пойти на кухню.
Как она и ожидала, все двери были заперты, но ключи от них лежали на притолоке. Кухню она нашла довольно быстро, хотя по пути ей пришлось отпирать двери нескольких комнат, и ее уже не удивляло, что комнаты пусты. Оказалось, мертвая тишина, царившая вокруг, объяснялась полным отсутствием прислуги. Нечего рассчитывать на теплый прием в холодном, нетопленом жилище.
Огонь в печи, на котором ей вчера вечером грели воду, давно угас, и сейчас там тлели подернутые золой угольки, но Луиза уцепилась за эту единственную возможность приготовить еду и согреться душой и телом в этом мрачном, негостеприимном доме. Засучив рукава, она принялась за работу. К счастью, у плиты лежала кучка лучинок. Освободив тлеющие угольки от налета золы, Луиза подложила под них несколько лучинок и, став перед очагом на колени, стала изо всех сил дуть на угольки. Ее радости не было предела, когда от появившихся язычков пламени лучинки загорелись. Она подкладывала их еще и еще, пока огонь не разгорелся.
— Несколько кусков угля вам не помешали бы, — раздался глубокий звучный голос.
— Ой! — испуганно вскрикнула Луиза.
— Леди умеет разжигать огонь?
Джеффри Редверс смотрел на нее, насмешливо улыбаясь. Под его пристальным взглядом Луиза смутилась и покраснела. Долго еще он будет стоять здесь в дверях? — подумала она.
— Вам, я вижу, любое дело по плечу? — тихо проговорил он, окинув ее оценивающим взглядом.
— Во всяком случае, я не белоручка, — ответила Луиза, поднимаясь с колен. Она вдруг ощутила, как по всему ее телу разливается приятное тепло — и не только от разожженного ею огня. — Мне предстояло выбирать — или бездействовать в холодной комнате, умирая от голода, или пойти и что-нибудь сделать. Поскольку в Холли-Хаусе нет постоянной прислуги, я решила, что должна хоть чем-то отблагодарить вас за ваше гостеприимство. А сейчас позвольте мне сходить за углем, который лежит у камина в моей комнате.
— У вас нос в саже, — неожиданно сказал Редверс, когда она проходила мимо.
Луиза насторожилась, их взгляды встретились и какое-то мгновение они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Неожиданно выражение его лица резко изменилось. Сделав над собой усилие, он крепко сжал свои красиво очерченные губы, при этом его глаза утратили свою обычную грусть.
