Вдруг стыд обдал ее жаркой волной, и кровь бросилась в лицо. Подумав о регенте, она вспомнила о том, что произошло между нею и Келси, и по-новому ощутила совсем рядом с собой его стройное, словно литое тело. А Келси невозмутимо представлял ей свиту регента. Придворные кавалеры по очереди склонялись над ее рукой.

— Очень мило, что вы, Келси, предложили милой мисс Винсент воспользоваться вашими комнатами, — заметил регент. — Будь я проклят, если это не так. Кстати, что подвигло вас так поступить?

Блэз лениво улыбнулся ему:

— Этот дом принадлежит мисс Винсент. Я счел несправедливым, что она оказалась лишена возможности принимать гостей только потому, что я снимаю два нижних этажа.

— Прелестно, ничего не скажешь. Жаль, что ваш клуб закрыт, Келси. Я надеялся провести вечер за картами.

— Недавно началась игра в вист, сир, и, если вы пожелаете…

— Ба! Там же наверняка играют и дамы! — И, когда Блэз кивнул, регент махнул унизанной перстнями рукой. — Так я и думал. Игра по маленькой. А ужин уже подали?

— Вот-вот подадут, сир. Угощение готовил Андрэ.

— Отлично. Жаль, что я не могу переманить его у вас, мой мальчик. Андрэ — настоящий мастер.

Блэз только улыбнулся в ответ.

На площадку лестницы вышел Грэт — очевидно, выполнил просьбу бабушки и принес ей бокал лимонада. Он моментально присоединился к свите регента, и вся компания проследовала в столовую, где уже подавали ужин.

Блэз положил ладонь на талию Леоноры и легонько подтолкнул ее вперед.

Регент был знаком почти со всеми гостями. Присутствовавшие кланялись и приседали, а он приветствовал их взмахом руки или краткими фразами, явно стремясь поскорее добраться до стола с угощением. Там один из придворных наполнил тарелку его высочества закусками и налил ему бокал портвейна.

Высокому гостю немедленно уступили лучшее место — об этом позаботилась Кларисса, занимавшаяся ужином. Никто не представил ее регенту, да она и не ожидала этого. Ее положение в обществе исключало подобную честь.

Несколько минут регент молча ел, допил вино, затем осушил еще один бокал так, словно это была ключевая вода.

Леонора, которая старалась держаться позади Блэза, сумела, наконец, справиться с волнением. Глядя, как регент жадно взялся за вторую тарелку, она прошептала:

— Он испортил весь вечер.

— Напротив, — губы Келси почти касались ее уха, и Леоноре стало щекотно от его теплого дыхания, — вам несказанно повезло. Присутствие регента возносит вас в высшие слои общества.

Леонора открыла веер и небрежно обмахнулась им, пряча лицо.

— Но обстановка стала совсем иной.

— Разумеется. Или вы думаете, присутствие почти, что монарха останется незамеченным? Для ваших гостей приезд регента — большая честь, а вовсе не помеха. Ведите себя естественно, Леонора. Не забывайте о других гостях. Поговорите с ними. А я займу его высочество, пока он не соблаговолит убраться.

Леонора кивнула. Ей отчаянно не хотелось отходить от Блэза, но она знала, что обязана это сделать.

— Хоть бы он уехал поскорее!

Так и случилось. Принц Георг скоро удалился, сопровождаемый подобострастными поклонами гостей, и атмосфера стала более или менее такой же, как и до его появления. Но Леонора сразу заметила, что многие смотрели теперь на нее по-новому, с непривычным для нее почтением, и впервые ощутила себя полноправным членом светского общества.

Именно к этому она стремилась с самого начала, и незачем упрекать судьбу за то, что приезд жирного и презираемого многими регента помог ей достичь цели.

Грэт принес Леоноре ужин, однако у нее пропал аппетит. Каннингхэм налил ей бокал крепкого бургундского. Она быстро выпила вино и немного расслабилась.

Келси кружил среди гостей, разговаривая с Алисией, с леди Флавией, с герцогиней, с родителями Флавии. Потом скрылся в комнате для карточных игр, но вскоре вернулся. Дигби Синклэр находился там с начала вечера, следя за тем, чтобы игроки в вист не были обойдены вниманием хозяев. Слуги приносили подносы с ужином для тех, кто не желал отрываться от игры.

Гости разъезжались поздно, когда уже близилась полночь. Несмотря на страшную усталость, Леонора пребывала в эйфорически-приподнятом настроении. Вне всякого сомнения, прием прошел успешно!

Келси подал ей руку и провел в свою гостиную.

— Выпейте что-нибудь на ночь, — предложил он.

— Но Кларисса… — пробормотала Леонора.

— Уверен, она сможет подняться наверх и без вас, — твердо заявил Келси.

Леонора подчинилась с удовольствием, так как ей не терпелось обсудить с ним прием. По комнатам до сих пор сновали слуги, так что она не осталась бы с Келси наедине, хотя именно этого ей хотелось больше всего на свете.

Девушка уселась в кресло у камина, в котором тлели угли. Келси вручил ей бокал бренди и поднял свой.

— Ну, за удачу в делах, — сказал он и залпом выпил бренди. — Неужели вы не восхищаетесь моей, как это говорится, деловой хваткой?

Леонора повертела бокал в руках, задумчиво всматриваясь в янтарную глубину напитка. Лицо ее, когда она подняла голову, было серьезным.

— Почему же? Восхищаюсь, — ответила она. — Однако мне не по душе ваше презрение ко всем моральным устоям, Блэз.

— Ах, вот в чем дело. — Он налил себе еще бренди, стоя к ней спиной. — Лоренса я сегодня отпустил, — громко произнес он и вдруг круто повернулся. Глаза его заблестели. — А что вы скажете о своих моральных устоях, мисс Винсент? Не желаете ли провести остаток этого великолепного вечера со мной?

Леонора уставилась на него снизу вверх.

Господи, как она могла оказаться такой дурой и упомянуть нравственные принципы, когда ей хотелось, чтобы он медленно и неспешно вел ее к неземному блаженству, на которое Блэз так грубо намекнул сейчас?

— Кажется, вы предлагаете мне стать вашей любовницей? — перейдя в наступление, поинтересовалась она, и это помогло ей не расплакаться от горького унижения.

То, что Леонора по-прежнему считает выбранный им способ вернуть утраченное семейное состояние достойным презрения, рассердило Келси, а потому он ответил ей полным высокомерия взглядом.

— Если вам угодно так назвать мое предложение.

Черт побери! Задуманный план безнадежно испорчен! Он собирался соблазнить Леонору постепенно и незаметно, полагая, что без труда сможет заманить ее к себе в постель. Еще несколько минут назад он был уверен в успехе!

Леонора знала, что должна с достоинством удалиться, однако у нее недоставало сил. Сердце ее разрывалось от желания остаться с этим невозможным человеком, но она еще не была готова очертя голову броситься в такую опасную связь.

— А как иначе прикажете вас понимать? — потребовала она. — Едва ли можно счесть это предложением руки и сердца.

— Верно. Но ведь вы, моя милая, признались, что презираете меня. Даже не воспринимаете всерьез как возможного жениха. И все же… — Он помолчал и добавил тише, но с вызовом в голосе: — Все же я уверен, что вы хотите меня, как и я хочу вас.

Глаза Леоноры потемнели, кровь прилила к пылающим щекам. «Вы хотите меня…» Как вульгарно он выразился! Да, она жаждала быть с ним единой плотью, слиться с ним, стать с ним одним целым…

— Вы льстите себе, Блэз.

— В самом деле?

Она зарделась еще сильнее, и догадка Келси подтвердилась. Господи, какой он идиот — чуть было не позволил своей вспыльчивости все испортить!

Обычно Келси не интересовало мнение других. Никто не смел противоречить ему так, как это позволяла себе Леонора. Все дело в том, с отчаянием вдруг понял он, что для него очень важно, что думает о нем мисс Леонора Винсент.

Блэз жаждал обладать ею так сильно, что готов был забыть и свою гордость, и свой гнев. Несомненно, первый шаг к примирению должен сделать именно он. Блэз взял ее за обе руки и заставил встать. Прежде чем она успела возмутиться, он привлек ее к себе.

В поцелуй Келси постарался вложить всю свою нежность. И сразу почувствовал, как тело Леоноры будто тает в его объятиях. Губы ее стали мягкими и податливыми; наслаждение, которое он испытал от этой мгновенной капитуляции, изрядно удивило Келси. В жизни его было немало женщин, однако, едва Леонора прильнула к нему, Келси захватили какие-то новые, незнакомые ранее переживания.